Добро пожаловать в мертвый дом - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 14

Но я подошла поближе и посветила фонариком на соседнее надгробие. Имя, выбитое на камне, было мне незнакомо. Я перешла к следующему камню. Снова незнакомое имя.

– Аманда, пойдем! – крикнул мне Джош. Но я застыла на месте.

Потому что на следующем камне было выбито: Джордж Карпентер. 1975—1988.

– Джош, посмотри. Это же наш Джордж. Со стадиона.

– Аманда, нам надо искать Пити! – взвился Джош.

Но я не могла отойти от могил. Я переходила от одного камня к другому и читала надписи, освещая их фонариком.

Все внутри у меня сжималось от страха.

Я нашла Джерри Франклина. А за ним – Билли Грегори.

С ними мы каждый день играли в софтбол на школьном стадионе… Они все были мертвые.

У каждого из них была могила.

Я уже ничего не соображала от ужаса. Сердце колотилось так, что, казалось, сейчас разорвется. Я дошла до последнего камня в ряду. Руки так дрожали, что я едва не выронила фонарик, когда направила луч света на надпись на камне и прочла:

– Рэй Терстон. 1977—1988.

– Эй, ты идешь? – крикнул мне Джош. Он еще что-то кричал, но я уже не разбирала слов.

У меня было чувство, что я выпала из времени и пространства и оказалась в черной пустоте, где были только слова, высвеченные фонариком: Рэй Терстон. 1977—1988.

Я снова и снова читала эту жуткую надпись, пока буквы и цифры не утратили всякое значение и не превратились в бессмысленные закорючки на сером камне.

Тем временем Рэй бесшумно подкрался к могиле и стоял прямо напротив меня. Нас разделял только надгробный камень.

– Рэй… – выдавила я и провела фонариком по имени, высеченном на камне. – Рэй, это… ты!

Его глаза сверкнули в темноте, точно угли догорающего костра.

– Да, это я, – сказал он совсем тихо. – Аманда, мне очень жаль, что все так получилось.

Я в страхе попятилась. Стало вдруг нечем дышать. Все словно замерло. Ни звука, ни шороха, ни шелеста. Даже воздух застыл неподвижно.

«Здесь все мертвое», – подумала я.

Вокруг меня – только смерть.

Я оцепенела, не в силах вздохнуть, не в силах пошелохнуться. Закружилась голова. Тьма клубилась вокруг меня, точно черный туман. Серые могильные камни потонули в черноте.

И сквозь это круговращение пробилась мысль: что он собирается со мной сделать?

– Рэй… – выдавила я, преодолевая оцепенение, и так тихо, что сама едва себя слышала. – Рэй… Ты вправду мертвый?

– Мне очень жаль, – повторил он. – Вы пока не должны были этого знать. – Его глухой голос как будто с трудом пробивался сквозь неподвижный воздух.

– Но… как?! То есть… я ничего не понимаю…

Я смотрела мимо него на подрагивающий круг белого света. Джош был уже далеко. Почти у ворот. Он по-прежнему искал Пити.

– Пити! – в ужасе прошептала я, и у меня сжалось сердце.

– Собаки первые все понимают, – проговорил Рэй. – Они быстро распознают живых мертвецов. Вот почему их убирают сразу. Потому что они знают.

– Ты хочешь сказать, Пити… мертв? – На последнем слове мой голос дрогнул.

Рэй кивнул.

– Собак убивают первыми.

– Нет! – Я попятилась от него, нога подвернулась, и я едва не упала на низкое мраморное надгробие. В ужасе я отскочила в сторону.

– Вам нельзя было это видеть. – Лицо Рэя было непроницаемым, и только в глазах читалась искренняя печаль. – Вам нельзя было ничего знать. Две-три недели по меньшей мере. Я наблюдатель. Я должен был наблюдать. И сделать так, чтобы вы до поры до времени ничего не узнали.

Он шагнул ко мне. В его глазах сверкнул красный огонь.

– Это ты следил за мной из окна? – спросила я. – Ты был у меня в комнате?

Он опять кивнул.

– Я раньше жил в вашем доме. – Рэй сделал еще один шаг в мою сторону, тесня меня к мраморному надгробию. – Я наблюдатель.

Я заставила себя отвести взгляд, не смотреть в его глаза, горящие красным огнем. Надо крикнуть Джошу, чтобы он привел кого-нибудь на помощь. Но Джош был слишком далеко. Вряд ли он меня услышит. А я сама не могла сдвинуться с места. Меня будто парализовало.

– Нам нужна свежая кровь, – сказал Рэй.

– Что? – в панике закричала я. – Ты о чем говоришь?

– Город… ему нужна свежая кровь. Нам всем нужна свежая кровь, чтобы жить. Ты скоро сама все поймешь, Аманда. Ты поймешь, почему мы пригласили вас в дом… в Мертвый дом.

По пляшущему в темноте лучу белого света я поняла, что Джош направляется к нам.

«Беги, Джош, – подумала я. – Беги отсюда. Быстрее. Приведи кого-нибудь. Хоть кого-нибудь!»

Но почему я не могла выкрикнуть этого вслух?

Красный огонь в глазах Рэя стал еще ярче. Он подошел почти вплотную ко мне. Выражение лица было холодным и жестким.

– Рэй?

Мне уже некуда было отступать. Ноги мои прижимались к мраморному надгробию. Даже сквозь плотную ткань джинсов я чувствовала леденящий холод надгробного камня.

– Я все испортил, – прошептал он. – Я был наблюдателем. Но теперь все пропало. Теперь все.

– Рэй, что ты собираешься делать?

Его красные глаза блеснули в темноте.

– Мне в самом деле жаль.

Он приподнялся над землей и поплыл на меня.

Я задыхалась. Я не могла вздохнуть, не могла пошевелиться. Я хотела позвать Джоша, открыла рот… но голос не слушался меня.

Джош? Где Джош?

Я оглядела ряды надгробий, но не увидела света фонарика.

Рэй поднялся еще выше над землей. Он навис надо мной, и меня словно накрыло удушающей волной. Сейчас он меня раздавит.

«Сейчас я умру, – подумала я. – Тоже умру».

И вдруг темноту прорезал луч света. Свет ударил прямо Рэю в лицо – яркий белый свет галогенового фонарика.

– Что тут у вас? – спросил Джош тоненьким нервным голоском. – Аманда, что происходит?

Рэй закричал и опустился на землю.

– Выключи! Выключи! – просипел он пронзительным шепотом, похожим на скрип качающейся на ветру ставни.

Но Джош продолжал светить фонариком прямо ему в лицо.

– Что здесь происходит? Что тебе надо от Аманды?

Теперь я снова дышала. Вот только сердцебиение никак не унималось. Я жадно хватала ртом воздух, глядя на свет фонарика Джоша.

Рэй пытался защититься от света руками. Но было уже поздно.

Я видела, что свет делает с Рэем…

Кожа Рэя плавилась и таяла, как воск. На лице она как бы провисла, а потом просто стекла с черепа, обнажив голые кости.

Смотреть на это было так жутко… Но я как завороженная все равно не могла отвести взгляд. Кожа Рэя превращалась в какую-то вязкую липкую массу и сходила с костей. Когда на лице почти не осталось кожи, его глаза вывалились из глазниц и бесшумно шмякнулись на землю.

Джош застыл от ужаса. Но фонарик от Рэя не отводил. Обнажившийся череп смотрел на нас с Джошем пустыми глазницами и словно ухмылялся.

– А-а-а-а! – заорала я не своим голосом, когда Рэй шагнул в мою сторону.

И только потом поняла, что Рэй не шагнул. Он падал.

Прямо на меня.

Я отскочила в сторону, и он рухнул на землю, ударившись черепом о край мраморного надгробия. Череп раскололся с противным треском, от которого дурнота подступила к самому горлу. Я вдохнула поглубже, чтобы справиться с тошнотой.

– Пойдем отсюда! – завопил Джош. – Аманда, пойдем отсюда!

Он схватил меня за руку и потянул за собой.

Но я все не могла сдвинуться с места, не могла отвести глаз от того, что осталось от Рэя – кучки костей и вороха смятой одежды.

– Аманда, пойдем!

Я не помню, как очнулась, но потом только осознала, что бегу. Бегу что есть мочи между рядами надгробий к воротам. Джош держался рядом. Луч фонарика скользил по гранитным и мраморным плитам. Мы неслись по мягкой траве, влажной от ночной росы. Было жарко и душно, и мы быстро запыхались.

– Надо все рассказать маме с папой! – выкрикнула я на бегу. – Надо скорее уезжать из этого города!

– Они нам не поверят! – выдохнул Джош. Мы уже были на улице, но не сбавляли темпа.

– Я сам-то верю с трудом, хотя видел своими глазами, – добавил он.

– Они должны поверить, – сказала я. – Но пусть даже не поверят, мы их заставим уехать из этого дома, из этого жуткого города…