В погоне за солнцем (СИ) - Элер Алиса - Страница 44

   - Рассказываешь леди о прославленной аэльвской жестокости? - улыбнулся Нэльвё, присоединяясь к нам. - Ох уж эти бессмертные, у которых "нет сердца"!

   Отрекшийся лукаво подмигнул ей, с неожиданной добротой. Камелия приободрилась, но отвечать не рискнула. Нэльвё улыбнулся еще шире, и со смешком продолжил:

   - Мы не подвластны страстям, это верно. Они для нас - пустой звук. Да, чувства, да, долг, да - правильность. Но не страсть. Она всегда ведет к отступлению. Страстями вымощена дорога во тьму. Мы не жестоки, мы - справедливы.

   - И если для спасения Вашей или чьей-нибудь жизни мне потребуется подвергнуть вас боли - я не буду колебаться ни секунды из-за лживого милосердия. Это все равно что вместо ампутации загнивающей ноги дать умирать больному. Милосердие? Да, милосердие. Глупое преступное милосердие.

   Девушка, чуть приободрившаяся было, вновь побледнела и отчаянно сжала маленькие кулачки.

   - Камелия, прекратите, - смягчился я. - Особенно - извиняться. Извиняться перед вами должен я. Мне жаль, но...

   - Я не сомневался ни секунды, - закончила Камелия, подняв твердый взгляд. - Потому что так было нужно. Я понимаю. Понимала, когда просила прощение за то, что подвергла нас всех опасности... прошу и сейчас: за то, что вынудила вас поступить именно так.

   - Ну, ну! Меньше надрыва и сентиментальных слов! - фыркнул Нэльвё, подмигнув слишком посерьезневшей девушке. - Лучше скажите, господа: мы так и будем стоять на берегу этой на ладан дышащей пристани или двинемся уже, наконец... а куда, собственно, мы двинемся?

   - Боюсь, до ближайшего постоялого двора - и не шагом дальше, - усмехнулся я. - Иначе вам опять придется меня тащить.

   - Но-но-но! Хорошенького понемножку! Симулянты отправятся волоком... позади лошадей.

   - Посмотрю-ка я, как ты это сделаешь в присутствии Камелии! - ехидно заметил я. И, разом отбросив шутливые интонации, спросил, спохватившись: - Кстати, неужели пристань забыли украсить моим портретом? Странно, учитывая количество расклеенных в Ильмере и Торлиссе объявлений.

   Камелия вдруг ахнула:

   - Точно! Ваши ведь портреты были - тогда, на воротах Академии! Я еще посмотрела мельком - знакомые вроде черты... а вы заметили?

   - Руку на отсечение даю - заметил, - с мрачным удовольствием сказал Нэльвё. - И в Ильмере - тоже. Вон как задергался.

   - Мне на минуточку показалось, что вы хотели нас покинуть... - робко, сама не веря в то, что говорит, начала Камелия. И осеклась, увидев, как я изменился в лице. - Или не показалось?

   Я смущенно кашлянул, но промолчал.

   - Даже не надейся и на этот раз уйти от ответов, - пригрозил Нэльвё, поняв, что разговор предстоит долгий, а вести его сейчас некогда. - Разберемся с ночлегом - и объяснишь, наконец, что происходит.

   - Все всё объяснят, - согласился я, многозначительно смотря на Отрекшегося.

   - Все! - радостно подхватила Камелия.

   Мы с Нэльвё переглянулись, и в его взгляде явственно прочиталось: "Не всё так не всё".

   Я едва сдержал смешок, продолжив нарочито серьезно и совсем о другом:

   - Поедем по королевскому тракту? Впрочем, там наверняка будут расклеены объявления о розыске...

   - Они и тут были, - "вовремя" поделилась Камелия. - Вас мастер Нэльвё зачаровал.

   Разговор сам собой сошел на нет.

   Я вскочил в седло. Слабость еще чувствовалась, но держался я более-менее уверенно.

   Впрочем, вспомнив Кое-что, я пустил Стрелочку быстрым шагом и нагнал вырвавшегося вперед Нэльвё.

   - Твоя работа? - бросил я, подъезжая.

   Он, к моему удивлению, только покачал головой.

   - Я не понял, что с тобой приключилось. Поэтому не рискнул вмешиваться. Даже энергией не стал делиться. Ты был как замершая на ребре монета: только тронь - и она качнешься в одну из сторон.

   - И ты отдал меня на волю случая? - фыркнул я.

   - Состояние было стабильным, - пожал плечами Нэльвё. - Я решил, что разумнее всего будет повременить. И, судя по всему, не ошибся. Лекарь тебе уже не очень-то нужен, а вот сытный ужин и крепкий сон будут очень кстати. И да, Мио! - спохватился он и обернулся, криво улыбнувшись. - Не вздумай колдовать!

   Что-то подобное я ожидал услышать и не стал возражать.

   Говорить нам больше было не о чем, и я приотстал. Мое место на узком тракте, где едва могли разминуться двое путников, тут же заняла Камелия. Я этому только обрадовался: значит, никто не будет тревожить меня назойливым присутствием.

   Ночь уже опустилась на землю, и небо налилось тревожной чернильной синью. Ветер с реки холодил плечи. Невозможность прибегнуть к волшебству сейчас меня даже радовала. Я мог закрыть глаза и вдыхать вечернюю тишину, впивать холодный, словно расплескавшийся из кувшина с родниковой водой, воздух...

   Закрыть глаза - и вслушиваться в тихий шорох всколыхнувшихся ветвей, серебристую трель соловья и тихие напевы ветра, не пытаясь вплести в них свой голос.

***

   Когда мы, наконец, добрались до постоялого двора - россыпи желтых огоньков, пугливо жмущихся друг к дружке - уже окончательно стемнело. Густые сумерки перетекли в раннюю ночь, с блеклыми еще звездами и мглистым небом. Время неустанно подбиралось к десяти.

   Я замер на изломе холма, любуясь - и, подхлестнув поводьями, пустил лошадь вскачь. Ветер толкнул в грудь, взметнул волосы. Растрепавшаяся, позабытая мной коса хлестнула по спине в последний раз - и рассыпалась по плечам. Я дернулся было, чтобы поймать ленту, но опоздал: она текучим, плавным движением обняла рукав, на мгновение прильнула к штанине и соскользнула в ночь. Я зачем-то обернулся, словно надеясь ее увидеть, и, коротко выругавшись, поскакал дальше.

   Стрелочка слетела с холма и перешла на неторопливую рысцу. Огоньки стали ближе и, словно разглядев нас и перестав бояться, рассыпались по полю искристой гурьбой. Сквозь ночную мглу постепенно проступали смутные очертания постоялого двора.

   - Надеюсь, не опоздали, - напряженно сказал Нэльвё, вглядываясь в темноту.

   Мы ехали бок о бок.

   - "Не опоздали"? - пискнула откуда-то позади, из шепчущей за спинами ночи, Камелия.

   - Уже поздно. Комнаты разбирают еще под вечер, к семи-восьми часам. А сейчас все десять. Трактир, конечно, большой, мест должно быть много, но... - он замолчал, предоставив самим додумать очевидное.

   Я с сомнением взглянул во тьму. Остротой зрения thas-Elv'inor я похвастаться не мог, и был уверен только в том, что впереди действительно что-то темнеет.

   - Купцы редко выбирают Восточный тракт. Морем ближе, - негромко, скорее размышляя вслух, чем к кому-то обращаясь, проговорил я.

   Дорога, теряющаяся во мраке, споро ложилась под копыта коней. Россыпь огоньков окончательно разбежалась - и обернулась очерченными желтыми квадратами окон. Смутные раньше очертания становились все отчетливее, и теперь даже я мог разглядеть громоздкое двухэтажное здание со смешной чуть приплюснутой крышей.

   Большой, крепко сбитый, ярко освещенный газовыми лампами и обнесенный высоким частоколом, вблизи трактир выглядел неожиданно внушительно.

   На вывеске кто-то с легкой руки вывел: "Дорога для путницы", а под ней, с неожиданной для провинциального заведения тщательностью, вырезал рисунок девушки с двумя косами. В игре пламени стоящей рядом, над входом, свечи разглядеть ее черты я не смог. Только прямой жесткий взгляд и что-то странное на плече: то ли вцепившегося в него ворона, то ли примостившуюся кошку... то ли крысу.

   "Странная вывеска. Нужно будет расспросить хозяев", - мелькнула в голове рассеянная мысль - и тут же забылась, вытесненная новыми впечатлениями, когда мы въехали в гостеприимно распахнутые ворота. И верно: двери постоялых дворов открыты до полуночи. Позже достучаться до хозяев становиться почти невозможно.

   Я спрыгнул коня. Старик-конюх - удивительно бодрый несмотря на поздний час - встретил нас улыбкой столь же подхалимской, сколь и доброжелательной. Оставив его разбираться с лошадьми, мы ввалились в трактир - и окунулись в море тепла и уютного света. Оживленный гомон голосов плескался вокруг, захлестывая с головой, а заливистый смех заставлял невольно улыбаться.