Край забытых богов (СИ) - Борисова Алина Александровна - Страница 9

Про птичку сказала только, что в корнях нашла, ну и решила, что, должно быть, люди близко. Пошла искать.

— Но почему не вернулась к реке? Зачем двинулась в самую чащу?

— А я… в чащу? Не знаю, я к реке хотела. Видимо, ошиблась, я тогда соображала совсем плохо. Все как в тумане помню.

— То есть, когда очнулась, ты реку совсем не чувствовала?

— Нет. Там все мокрое было. Наверно поэтому.

— Наверно. А дальше?

— Дальше шла. Долго. Или не очень. Не помню. И ты меня нашел.

— Нашел, — соглашается Анхен. — А если бы не нашел? Или нашел чуть позже? Я и так безнадежно опоздал… — он выглядит расстроенным, сильно. Словно до последнего надеялся, что в храм я все же войду.

— Ну, нет магии, так что ж теперь… Мне вон вообще всю жизнь твердили, что ее не существует…

Иди ко мне, — он протягивает руки и пересаживает меня себе на колени. Верхом, понятно, зачем нам полумеры. Уверенные руки на миг сжимают мне ягодицы, заставляя судорожно вздохнуть, растеряв все слова и воздух, затем с нажимом скользят вверх по спине, вынуждая ухватиться за его шею, словно утопающий за соломинку. А губы касаются губ еле-еле, словно дразнят, раз, другой, и отстраняются.

— Анхен, — тянусь за ним как за волшебным нектаром.

— А тогда говорила «Нэри», — его губы шепчут в самое ухо.

— Нечестно, — дергаюсь назад, но он держит крепко. — Я в бреду была, мне мерещилось всякое… Пусти!

— Да тебя только пусти, сразу вляпаешься во что-нибудь. Нет уж, моей будешь, — он откидывается на спину, вынуждая меня упасть на него, и сразу же перекатывается, придавливая меня к земле всем своим телом.

— Анхен! — пытаюсь его столкнуть, но разве мне это по силам.

— Никуда я тебя не пущу! — он коротко целует в губы. Словно огненной иглой прожигает. И пытается отстраниться. Но мои пальцы уже намертво запутались в его волосах, жар его тела прожигает меня сквозь одежду. Я хочу продолжения, я хочу его, здесь, сейчас… Он целует. Растворяюсь в нем. Горю. Таю. Возношусь. Рушусь. Сердце колотится, словно безумное. Или вовсе уже не бьется. Его пальцы ласкают мне горло. Судорожно. Кажется, даже одежда рвется.

И он отстраняется. Резко, молча. Встает и спускается вниз, к воде. Остаюсь лежать в растерзанной одежде и в растерзанных чувствах. Кровь и плоть. Эти дракосовы нераздельные кровь и плоть. Он не станет пить, он едва меня с того света вытащил. Будет мучиться. Он — там, я — здесь.

Возвращается не скоро. Долго сидит у самой кромки воды, глядя вдаль. А я сижу наверху, и смотрю на него. Вампир и дева. И море безысходности вокруг. Была во мне частичка магии, что могла бы нас сблизить, и ту потеряла. Из гордыни. Сначала его, а потом и моей. Обхватываю руками колени. Анхен, Анхен. Все равно ведь люблю. Что б ни делала, что бы ни говорила.

Наконец, фигура внизу отмирает. Опускает в воду руки, умывает лицо. Не спеша поднимается ко мне. Садится.

— А знаешь, тебе ведь очень повезло с той молнией, — произносит он таким тоном, словно разговор и не прекращался. — Стой ты чуть ближе, она бы тебя убила. А так — спасла тебе жизнь. Замкнула энергетический контур, разорванный аниарами. Выжгла при этом последние капли «воды», но спасла. Организм с трудом пережил подобное вмешательство, все же молния — это… даже для вампира было бы многовато. Но ты выжила. И теперь поправишься, я уверен. Способности к магии у тебя больше нет, ну да ведь она и раньше была небольшая, а храм… Я не хотел говорить, но он мог бы тебе и не помочь. Негативное воздействие было слишком уж сильным…

— Значит, все хорошо?

Он кивает.

— Тогда почему ты расстроен?

— Просто устал, — он чуть встряхивает головой, словно отгоняя невеселые мысли, и бодро продолжает, — что ж, раз мы все равно здесь, предлагаю искупаться, пообедать. А потом сходить на весьма познавательную экскурсию вглубь острова.

— И что же там познавательного?

— Твои любимые дикари. В изобилии. Ты же мечтала на них взглянуть. Вот и посмотришь.

— Но… как же… мы что, вот так просто пойдем?

— Пойдем. А понадобиться — и полетим.

— А как же стрелы? Ты ж говорил, в вампиров они стреляют. И в тех, кто с ними.

— Я боевой маг, Ларис. Я в состоянии поставить щит и против более серьезного оружия, чем деревянная стрела с костяным наконечником. Пусть стреляют, если не лень. А вот если ты у меня опять ломанешься в одиночку искать призрачное счастье в диком племени, то могу и не успеть. Так что пойдем вместе.

Про «купаться» разговор был не праздный, вода в Аниаре просто ледяная, а душа вампирские чудо-машины не предусматривали. Аккуратно спустилась вниз, разулась, потрогала воду. Теплее, ощутимо. Но, конечно, в нашем пруду в Светлогорском парке… Стоп, не об этом. Об этом нельзя, будет только хуже. Я же вот — путешествую. Красивое место, легендарное озеро. Мы его даже в школе, на уроках географии изучали. Какое оно большое. И глубокое. Кажется, самое глубокое в мире. Еще вода в нем какими-то особыми свойствами обладает… не помню, но Озером Жизни его не просто так прозвали. Вампиры. Или те люди, что живут на его берегах? И вот как мы сейчас к ним пойдем? К людям. К настоящим людям. Диким. Насколько диким? Что для вампира «дикарь»?

Мысли мечутся, словно белки. Сама не заметила, что уже разделась, уже плыву. Плыву размеренно и привычно, совершая отточенные до автоматизма движения. Словно в детстве, когда сказали: «а теперь 10 бассейнов брасс», и ты плывешь, как тебе велено. Только я не в детстве. И не в бассейне. Так зачем и куда я плыву? Тем более и вода чем дальше от берега, тем холоднее, это она только в бухте прогрелась, где мелко. Возвращаюсь. Задача была охладиться да сполоснуться, а не баламутить гребками эту «самую прозрачную в мире воду». Да, камни на дне видны хорошо, словно дно совсем рядом. Ну, так они и с берега видны хорошо.

Анхен сидит на берегу и глядит на меня так… понимающе-понимающе. Ну да, очередной «смелый эксперимент» прошел удачно. Желания плавать действительно нет. Словно вода — это просто какая-то мокрая масса, а раньше она была чем-то большим. И уже не вспомнить, чем. А жаль.

Обедала рыбой, выловленной Низшими в озере. В этом им было со мною просто, рыбу они и сами любили. И готовить умели очень вкусно. Или это рыба была такая вкусная. Они-то ее название точно знали, да вот только на эльвийском. А что мне это даст? Купалась в Озере Жизни, ела там… харэнгэс. Угу, и кто это? Да и кому мне хвастаться? Мне бы страшно завидовал Петька. И все его друзья-походники. Представляю, как разгорались бы у них глаза, и они уже представляли бы здесь себя — с палатками, байдарками, ружьями, удочками… И никогда. Никогда мне им ничего не рассказать. Никогда им здесь не побывать. Ну, последнее-то не так уж плохо, учитывая условия «турпоездочки». Но вот нам уже никогда… не встретиться… нигде… до самой смерти.

Анхен обнимает меня за плечи, хотя я знаю, запах рыбы он не особо любит. Терпит.

— Ну что ты, Лар, не надо. Не грусти. Все хорошо будет.

— Да, — согласно киваю я, — да.

И почти в это верю. Ведь он со мной. И он меня любит. И мне этого хватит. Должно хватить.

Искать диких людей идем пешком. Вдвоем, Низшие остаются на берегу с машинами. Впрочем, почему искать? Анхен просто кивает на ближайшую рощу, и сообщает:

— Вон оттуда за нами давным-давно наблюдают.

— И ты не сказал?!

— Сначала дело, — он невозмутимо пожимает плечами. — Все развлечения потом.

— Для тебя это — развлечение?

— Для меня главным было — разобраться с храмом, стихиями, здоровьем твоим. А зная твое фантастическое неумение сосредотачиваться на главном, рассказать тебе, что люди настолько близко, значило гарантированно провалить все мероприятие.

— Видишь ли, Анхен, главное — это не всегда то, что таковым считаешь ты.

— Видишь ли, Лариса, главное для тебя, похоже — это просто спорить со мной по любому поводу. Оно забавно, когда в новинку, но сейчас уже утомляет.

Молчу. Не спорю. Кто я, чтоб утомлять Великого?