Приглашение в гости - Граубин Георгий Рудольфович - Страница 32

Жернова жевали зёрна

Долго, трудно и упорно.

Разжевали дотонка:

Потекла ручьём мука.

Вот лежит он перед вами,

Мягок, пышен и горяч,

Шестернями, жерновами

Трижды жёванный калач.

Разломить его осталось,

А потом отправить в рот.

Ну, да этакую малость

На себя любой возьмёт!

В городе Владимире

Владимирам почёт:

Всех граждан с этим именем

Там взяли на учёт.

Всех граждан с этим именем

Там носят на руках:

Ведь город-то закладывал

Владимир Мономах!

А в городе Иванове

Иванам благодать:

Ивану вещь последнюю

Готовы там отдать.

Бесплатно там в автобусах

Их возят и в такси.

И даже самолётами -

Лишь только попроси!

Жить можно в Николаеве,

Когда ты Николай:

Всё будет мигом сделано,

Чего не пожелай.

А если, скажем, Юра ты,

То в Юрьев поезжай -

Там будет с этим именем

Тебе не жизнь, а рай.

Борисам я советую

В Борисов уезжать.

Борисов из-за имени

Там будут уважать.

А сам я к морю Чёрному

Куплю себе билет,

Поскольку ближе

Города Георгиевска

Нет.

А, впрочем,

Припеваючи

Повсюду можно жить,

Когда с людьми хорошими

Научишься дружить.

Для них неважно — Юрий ты,

Иван или Олег,

Лишь был бы ты отзывчивый,

Душевный человек!

Жила одинокая бабка,

Маялась от тоски.

Взялась одинокая бабка

От скуки вязать носки.

Но петли неважно нижутся,

Дело почти не движется.

Раскрыла бабка секрет:

Моток под столом не катается,

Поскольку за ним не гоняется

Котёнок, которого нет.

Купила котёнка бабка,

И дело пошло на лад:

Бьет он по нитке лапкой,

Прыгая, как акробат.

Моток убегает прытко,

Такой увлечён игрой.

И на пол тугая нитка

Стекает сама собой.

Но изредка замечает

Бабка тоскливый взгляд:

Котёнок её скучает,

Работе своей не рад.

И бабка сообразила,

Смекнула, в чём дело было,

С чего у него тоска:

Никто его не гоняет,

Никто на него не лает,-

Надо купить щенка!

Бабка щенка достала,

Все сразу на место встало,

Порядок навёл щенок:

Он на котёнка лает,

Котёнок клубок катает,

Тот нитку с себя спускает,

А бабка вяжет носок!

Я живу

На самой длинной

Долготе:

За Байкалом,

В славном городе Чите.

Здесь деревья

Удивительно длинны:

Достают макушкой

Чуть не до луны.

Да и люди проживают

Им под стать:

До макушки вам рукою

Не достать!

Здесь дороги

От села и до села

Подлиннее, чем от Курска

До Орла.

И зима у нас,

Конечно же,

Длинна:

Чуть не летом

Начинается весна!

Широка у нас в Чите

И широта:

Этим тоже отличается

Чита.

Удивляет новичков

Такая ширь:

Больше Франции

Восточная Сибирь.

Широки у нас просторы,

Велики:

Пади шире

Волги- матушки реки.

А душевная людская

Широта -

Это тоже забайкальская

Черта.

Правда, осень в Забайкалье

Коротка -

Не длинней она,

Чем нос у кулика.

Длинно люди

Не умеют говорить.

Но за это и не стоит

Их корить!

У Оби две мамы -

Бия и Катунь.

У Амура тоже -

Шилка и Аргунь.

Мамы им не только

Песенки поют:

Отдают им воду,

Силы отдают,

Нежат их и холят,

Нянчат без конца.

А у Енисея

Сразу два отца.

Оба Енисеи -

Малый и Большой.

Два суровых папы,

Мамы — ни одной!

Очень жаль мне Лену,

Лена — сирота:

Сиро, одиноко

Катится с хребта.

Хорошо хоть Лену

Ждёт внизу сестра,

Прыткая такая

Речка Тутура.

Реки вниз стремятся

И в мороз, и в зной.

Быстро обрастают

По пути роднёй.

Из степных просторов,

Из лесной глуши

К ним бегут братишки,

Внуки, племяши.

Только тут поставить

Надо точку мне:

Разве разберёшься

В их большой родне?

Проснулся гром от зимней спячки,

От залпов вздрогнула земля,

И стал весенний дождь, как прачка,

Стирать пригорки и поля.

А ветер стал в ладоши хлопать,

Деревья сонные трясти,

Свистящей щёткой пыль и копоть

С домов старательно скрести!

Потом весна взяла суконце,

Протёрло небо, как стекло,

И от распаренного солнца

Тепло на землю потекло.

И лес стал праздничным и светлым

(Лишь пни как черные горшки):

На узловатых грубых ветках

Висят зелёные флажки.

И пусть ещё в глухом овраге,

В кустах,

У вздыбленного пня

Лежат сугробы-доходяги,

Ночами землю леденя,

Уже их немощное тело,

Услышав выстрел громовой,

Подснежник яростно и смело

Проткнул зеленой головой.

И, лёд взломав на реках синих,

Весна, как храбрый капитан,

На ненадёжных, хрупких льдинах

Уносит зиму в океан.

В Бухарестском зоопарке

Плачут, в клетки заперты,

Забайкальские глухарки

И даурские коты.

С удивленьем смотрят совы

На железные засовы.

Пригорюнясь, хомячки

По ночам грызут крючки.

Козодой сидит на ветке,

Обалделый и шальной,

Потому что ветка — в клетке,

За решётчатой стеной.

Волки воют от тоски -

На дверях висят замки.

Кобру, полоза, ужа

Охраняют сторожа.

А в Сибирском зоопарке,

Знайте, всё наоборот:

Нет ни клеток,

Ни решёток,

Ни заборов,

Ни ворот!

Хоть работы в нём немало,