Я умру завтра - Спиллейн Микки - Страница 43

– Кто такой Механик, Локо?

– А?

– Ты меня слышал.

– По машинам, что ли... или шулер?

– Кого Шим Малыш называл Механиком?

Он сцепил пальцы и нервно облизал пересохшие губы.

– Был вроде с ним в тюрьме парень, которого звали Механиком. Только он делал тайники в автомобилях, в которых через границу перевозили гашиш и травку.

– Помнишь, как его зовут?

– Не-а, но номер его машины кончается на двойную восьмерку. Он освободился передо мной. Фаллон, как насчет того, чтобы оставить меня в покое? Я тебе выложил...

Я поставил револьвер на предохранитель и сунул его за пояс.

– Может, я еще навещу тебя, Локо, – сказал я. – Так что держи ушки на макушке.

Судя по теленовостям и сообщениям в газетах, которыми я успел обзавестись, чертова перестрелка на заднем дворе превратила меня в кошмарного ночного убийцу. Теперь каждый коп на участке был настороже, да и любой прохожий не упустил бы шанса капнуть, что видел меня. Не то что они хотели заслужить благоволение полиции, наводя ее на мой след. Но кое-кто находился не в лучшем, чем у меня, положении, и выжить они могли лишь будучи законопослушными.

Хорошо, что Черилл снабдила меня точной информацией. На меня в самом деле был заключен недешевый контракт с киллером, и в тех местах, которые я обычно посещал, стали мелькать новые физиономии, репутация которых не была ни для кого тайной. О'Мейли, швейцар в моем доме, был настоящим другом. Он искренне обрадовался, услышав меня, и сказал, что чертовски уверен – кто-то уже обыскивал мою квартиру. Он приготовил мне смену одежды и спрятал ее в своем шкафчике в подвале, куда можно было попасть через черный ход – ключ он положил на притолоку. Я сразу же понял, что на служебный телефон поставят «подслушку», и заблаговременно позаботился о системе связи с Черилл. Она подтвердила уже имеющуюся у меня информацию, предварительно пообщавшись с полицией, с репортерами и двумя сотрудниками окружной прокуратуры.

– Черт возьми, ты влипнешь, Фаллон! – раздраженно сказала она.

– Теперь слишком поздно выходить из игры.

– Тебе лучше знать, – буркнула она.

– Конечно, – заверил я ее. – Я могу доказать, что стрелял в целях самообороны, тем более что из этого же оружия убили Визгуна. Но кто аннулирует контракт с киллером на мое убийство?

– Вот это самое странное, не так ли?

– Чертовски странное. Слишком высокая цена за бывшего зека, который пристрелил какого-то подонка с оружием... но когда речь идет о спасении некоей личности, которая сидит на груде золота, то считай, всего лишь выплачиваешь налог.

– Ладно, не читай мне лекции. Лучше скажи, что делать.

Мне нужно, втолковал я ей, найти парня, которого называют Механиком... Я сообщил ей предполагаемые даты, когда он сидел за решеткой, и две последние цифры номера его машины. Пусть она возьмет кассету и японский мини-диктофон из ящика моего письменного стола и встречает меня у Мамаши Кристи к двум часам ночи. На все про все у нее четыре часа.

Я снова ушел в ночь. Кто-то же должен знать Механика. И если Старик решил пристрелить и его, то вытащить парня из этого дерьма можно только одним способом – распространить слухи, что его ждет. Чем бы Механик сейчас ни занимался, он тут же бросит все свои дела, если узнает, что расплатятся с ним пулей в затылок. Вся эта партия золота была слишком тяжела и нетранспортабельна. Справиться с ней мог только человек с толковой головой и ловкими руками, который был бы в состоянии придумать какой-то особый способ транспортировки. Пересылать золото мелкими партиями – значит слишком много операций и слишком много людей, с каждым из которых будет возрастать уровень риска, так что я не сомневался, что его постараются выбросить на рынок единой партией. Мне осталось только выяснить, когда все произойдет, каким образом и кто этим занимается. Наконец, что мне делать, если все это удастся выяснить.

Конечно, я мог выложить всю эту историю Чарли Уоттсу, и служака-капитан начал бы исправно раскручивать ее, но, если готовится операция против банды, всегда надо учитывать возможность протечки какой-нибудь из труб запутанной чиновничьей системы, после чего желтый металл вернется в свой тайник до наступления лучших времен.

Нет, мне оставалось одно – самому разбираться в этой истории.

К полуночи я уже побывал в трех разных местах, но многого узнать о Шиме Малыше так и не удалось. Он был типичным одиночкой, который мотался из одного дешевого мотеля в другой, никогда не имел постоянного адреса; в карманах у него всегда водилось достаточно денег, но никто не мог припомнить, чтобы у него был какой-то постоянный приятель. Несколько раз его видели с каким-то парнем, совершенно невыразительной личностью, но Пэдди Эйбл, ночной бармен в «Далеком Грилле», сказал, что, насколько ему известно, тот парень всегда таскал при себе пушку, и пару раз он заметил у него в руках газету из другого штата. Название ее он не помнит, там было изображение большого орла. Пэдди заметно нервничал, разговаривая со мной, так что я поблагодарил его и ушел.

С реки поднимался густой туман, в воздухе ощущалось предвестие надвигающегося дождя.

Я двинулся по Седьмой авеню и дошел до перекрестка, где было строение, предназначенное под снос. Вдохнул едкий запах всех испарений города, которые въелись в кирпичную кладку, словно перегорелый жир в старую сковородку, и повернул на запад в поисках последнего адреса, по которому жил Шим Малыш. Это оказалась ветхая гостиница с дешевыми номерами, которые можно было снять на день или неделю, но чаще всего их использовали на часок или даже на несколько минут недорогие шлюхи, торговавшие собой в районе Бродвея, или идиоты туристы, считавшие, что, трахнув кого-то в Нью-Йорке, дома они будут за закрытыми дверями рассказывать эту потрясающую историю своим приятелям.

Парнишка с грязными ногтями, сидевший за конторкой, пододвинул мне регистрационную книгу, даже не взглянув на меня. Его вполне устроил беглый взгляд на мою репортерскую карточку и пять долларов, после чего он поведал мне, что копы уже обшарили комнату Шима Малыша, но ровно ничего не обнаружили, кроме чемодана с личными вещами и портативного радиоприемника. Насколько ему известно, к Малышу никогда не ходили гости, да и вообще он о нем ничего не может рассказать.

– Как насчет дам? – спросил я.

Он обалдело уставился на меня и сказал не без юмора:

– Вы шутите? Вы что, не видите, куда попали?

– То есть он никого не приводил?

– Да ему надо было всего лишь постучать в любую дверь. Здесь штаб-квартира десятидолларовых шлюх, которых можно драть во все дырки. Если мужик с извращениями, он может найти классом и повыше.

Я продемонстрировал ему очередную пятерку, которая мгновенно исчезла у меня из пальцев.

– А кого он предпочитал?

Он ткнул большим пальцем в сторону узенького холла. В дверях появилась коренастая девица в коротком обтягивающем платье, с мрачным усталым лицом.

– Поговори с Софи. Она знала этого парня. – Он кивнул ей, и, когда девица заметила меня, мрачное выражение тут же исчезло с ее лица, словно кто-то щелкнул выключателем, и на физиономии засияла профессионально приветливая улыбка. Она даже не стала терять время на знакомство. Просто подцепив под руку, она протащила меня по двум лестничным маршам к своему номеру, открыла дверь и через полминуты осталась в чем мама родила. Повернувшись, она распростерла руки и сказала:

– Десять долларов – и вынимай свое хозяйство.

Я вручил ей двадцать и велел одеться. Шрам от аппендицита, еще один после кесарева сечения, испещренная складками задница и бритый лобок в розовых царапинах от тупой бритвы – она не вызывала у меня никаких сексуальных позывов.

Но, получив двадцатку, она сделала то, что от нее требовалось.

– Ты любитель извращений? – с интересом спросила она. – Можешь поиметь меня и одетой, если тебе так нравится.

– Я любитель поговорить, – объяснил я ей.