Я сам вершу свой суд - Спиллейн Микки - Страница 10

Это меня не удивило. Боб был честен, как новорожденный и кроме того, система пари через посредников делала организаторов практически неуязвимыми.

— Он хорошо поступил, действительно хорошо, — сказал я. — Но если работаешь на себя, можно зарабатывать и больше.

— Да, Майк. Когда-нибудь я займусь только разведением пчел. На этом деле можно много заработать. Возможно, когда-нибудь я стану знаменитым пчеловодом. — Последние слова он произнес с улыбкой.

Потом его улыбка исчезла и превратилась в выражение недоумения. Его глаза были устремлены на что-то поверх моего плеча по направлению к двери. Мне не нужно было смотреть в ту сторону, чтобы понять, что мы в комнате уже не одни. Перед моим горлом появился нож. Видимо, он был недавно заточен, так как на лезвии оставались следы точильного камня. Расположение, пальцев на рукоятке ножа указывало на профессионала. Глаза Боба расширились от ужаса. Он открыл рот, чтобы закричать, но из его груди не вырвалось ни звука. По его лицу потекли струйки пота.

Свободной рукой нападавший ощупывал мой пиджак в поисках пистолета.

Я уперся ногами в пол и внезапно резко откинулся назад, ударив стоящего сзади человека в грудь. Мы перевернулись. Ногами я отбросил стол и раньше, чем бочонок, на котором я сидел, докатился до стены, я захватил руку с ножом и потянул ее изо всех сил. Я вовремя заметил подкованные ботинки и быстро переместился по полу. Высокий негр не попал мне в голову. Он промахнулся буквально на несколько сантиметров. Я отпустил руку желтого и схватил негра за ногу. Две секунды я бился, спасая свою жизнь от двух вонючих и потных гибридов. Вновь появился нож. Я захватил руку ключом и послышался долгожданный хруст костей. Желтый завопил и выпустил нож.

Я успел вскочить, чтобы встретить негра, двигающегося навстречу мне с наклоненной головой. Уродовать руки о его голову мне было незачем. Я изо всех сил ударил его в лицо ногой. Он отлетел к стене и медленно сполз по ней, потеряв сознание. Зубы его торчали изо рта. Желтый пытался подняться, придерживая сломанную руку. Я помог ему, взяв его за шиворот и поставил на ноги. Потом ребром ладони треснул его по носу. Кость хрустнула, брызнула кровь. Он застонал и упал. На этот раз я позволил ему упасть. Чтобы быть спокойным, я обыскал их обоих. Несколько фотографий, одиннадцать долларов и квитанции на пари. Когда я приблизился к негру, он пытался уползти, но еще один удар ногой быстро его успокоил. В его карманах я нашел бритвенное лезвие, спрятанное в карандаше.

. Боб зашевелился на своем стуле и на его лице появилась слабая улыбка.

— О, Майк! Ты забавный тип. Мне хотелось бы быть таким, как ты.

Я сунул пять долларов в карман его рубашки.

— Купи себе еще самца для пчелиной матки, — сказал я ему. — Скоро я еще приду тебя навестить.

Я взял обоих своих противников и за шиворот выволок их в бар. Толстый Сэм заметил меня. Он, как и все его клиенты, казалось, чего-то ждал.

— Что происходит, Сэм? Почему ты позволил двум этим обезьянам войти в заднюю комнату? Сэм широко улыбнулся.

— У нас здесь давно не было развлечений, мистер Хаммер. Он повернулся к клиентам и приказал:

— Гоните деньги!

Я бросил обоих посреди бара. Посетители расплачивались с Сэмом. В следующий раз они не станут держать пари против меня.

Как раз когда я собирался попрощаться с Сэмом, появился Боб. Размахивая, как знаменем, бумажкой в пять долларов, он спросил:

— Майк, зачем они мне? Матке не нужен самец.

— Всем маткам нужен самец, Боб, — бросил я через плечо. — Спроси Сэма, он тебе объяснит.

Боб повернулся к Сэму, а я вышел из бара. Парнишка, наверное, долго будет мучаться, пытаясь найти ответ.

Возвращение домой заняло довольно много времени. Движение было очень интенсивным и только где-то около шести часов я добрался домой. Моя чистая рубашка была испачкана кровью, к счастью, не моей. Галстук, который я завязал с таким трудом, был безвозвратно утерян. Что касается кармана пиджака, он был разорван по шву до самого низа. Я пожалел, что не убил этого желтого. Он знает, сколько стоит новый костюм сейчас после войны.

Я принял душ, сначала горячий, потом ледяной, побрился, вычистил зубы и переоделся.

Конечно, не совсем вежливо отправляться к даме с пистолетом под мышкой, но без него я чувствовал себя раздетым. Я проверил его, смазал и засунул в кобуру. Мой портной всегда кроил мне пиджаки таким образом, чтобы кобуры не было видно.

Я посмотрел на себя в зеркало, но без взгляда Вельды не смог решить, годится мой костюм для светского визита или больше подходит для посещения циркового представления.

Я не жалел, что оказался таким стойким по отношению к Мэри Беллеми. Вельда была мне дорога и мне не хотелось терять ее. Я знал, что теперь неделю или, может, больше она будет меня игнорировать. Но почему, черт побери, она так строга в этом отношении?

Машину нужно было заправить и я поехал в гараж.

Механик Генри был моим старым приятелем. Моя машина нравилась ему. В свое время он усилил ее шасси, установил новый мощный двигатель. Внешне она выглядела весьма непрезентабельно, ее можно было принять за кучу металлолома, но она была безукоризненно отрегулирована и я мог ехать на ней по любой дороге и обогнать любую скоростную машину. В своем роде моя машина была настоящим шедевром.

Через некоторое время я остановился перед домом Шарлотты. Я не забыл ее прощального взгляда при первом посещении и надеялся, что она дома одна и свободна.

Найти тему для разговора нетрудно. Поскольку по профессии она психиатр, она должна быть более наблюдательна, чем другие приглашенные на вечеринку к Джеку. А в ее профессии, как и в моей, детали очень и очень важны.

Я нажал кнопку, зазвенел звонок и я вошел. На пороге меня ожидала черная служанка, но на этот раз на ней были пальто и шляпка. Увидев меня, она закричала:

— Вот он, мисс Шарлотта!

— Спасибо, — ответила ей Шарлотта. — Можете идти в кино. Кивнув, я попрощался с Кэтти и сел на диванчик.

— Здравствуйте.

Я вскочил и сердечно пожал протянутую мне руку.

— Добрый день, — ответил я. — Вы, действительно, меня ждали?

— Вы считаете, я хвастаюсь? Я твердо была уверена, что вы придете, и подготовилась к вашему визиту. Как вам нравится мое платье?

Она повернулась на кончиках пальцев и посмотрела на меня через плечо. Известный психиатр исчез. Передо мной стояла молодая и красивая женщина.

Платье из голубого шелка плотно облегало ее. Длинные волнистые волосы спускались на плечи.

Она сделала несколько шагов по комнате, подражая манекенщице. Шарлотта была даже тоньше, чем я предполагал. У нее была очень тонкая талия и широкие плечи.

Грудь, не стиснутая никакими приспособлениями, выглядела как два живых существа. Нейлоновые чулки без единой морщинки обтягивали ее мускулистые ноги, а высокие каблуки делали ее такой же высокой, как я.

— Ну как, нравиться? — спросила она.

— Очень и вам это известно... К тому же вы мне кое-что напоминаете.

— Что?

— Орудие пытки.

— Ой, что вы. Не может быть.

— Совершенно точно. Именно так. Предположим, человек довольно долго не спал с женщиной. И вот вы прохаживаетесь перед ним так, как сейчас ходили передо мной и это для него окажется изощренной пыткой.

Она засмеялась приятным горловым смехом, откинув назад голову.

Мне пришлось изо всех сил сдерживать себя, чтобы не броситься к ней и сжать ее в объятиях.

Она взяла меня за руку и провела на кухню. На столе, накрытом на двоих, стояли блюдо с жареной курицей и сковорода жареной картошки.

— Сейчас мы пообедаем.

Я послушно сел. Либо она узнала у Мирны мои вкусы и слабости, либо она ясновидящая. Жареная картошка и курица — мои любимые блюда.

— Шарлотта, — сказал я, усаживаясь за стол, — даже если бы у меня были какие-то причины опасаться быть отравленным, это я все равно бы съел.

Она повязала поверх платья маленький фартук, украшенный красной вышивкой.