Шанс выжить — ноль - Спиллейн Микки - Страница 6

Вельда протянула мне наполненный стакан, в котором тихо позвякивал лед.

— Теперь ты выглядишь еще более непристойно. Почему не соизволил хотя бы обтереться?

— А для этого я как раз и держу тебя.

— Ну уж только не для этого. Все, что я могу, так это подмочить твою репутацию.

— Однажды я соберусь жениться на тебе и, таким образом, придать законный статус всем этим нюансам.

— Ты не припомнишь, как долго я слышу подобные заявления?

Я попробовал выпивку. Смесь была составлена в нужной пропорции.

— Во всяком случае, предложение тебе сделано, — ответил я.

Я улыбнулся ей, и она ответила такой же улыбкой.

— Ну, тогда все в порядке, Майк. Я очень терпелива. — Ее взгляд переместился на коробку, стоящую на столе. Она вытащила содержимое коробки с помощью ручки и, предварительно рассортировав его, разложила на свободной части стола. — Я очень сожалею по поводу Липпи, Майк. Такое тяжелое разочарование. Я всегда считала его порядочным парнем.

— Он создавал такое впечатление. А что ты полагаешь на этот счет? — Я кивнул в сторону коробки.

— Здесь все достаточно очевидно. Кто-то знал о его занятиях в свободное время и попытался прибрать все к рукам. Он не мог сказать, где прячет деньги, потому что говорить про банк было нельзя. Поэтому его и убили.

— Кстати, здесь среди вещей есть даже женская пудреница. Она, похоже, из золота и украшена настоящими алмазами. Очень дорогая вещь, но, к сожалению, бесполезная. Ее нельзя заложить.

— Почему?

— Обрати внимание на пробу и надпись. Это экземпляр от Тиффани, подаренный Хейди Андерс.

— Актрисе? Той самой?

— Да, той самой. Тот, кто подарил ей эту вещичку, подписался как Банни, поэтому мы можем предположить, что это был Банни Хендерсон, с которым ее видели последние несколько месяцев. Типичный плейбой, таскавшийся за ней всюду, как сеттер, в меру бестолковый, но при деньгах. Сколько же она может стоить? — спросил я.

— Я думаю, около пяти тысяч, но ведь для нее это ничего не значит. Она буквально завалена драгоценностями. Для нее эта пудреница не имела большого значения. Я очень удивлена, что карманный вор, специализирующийся на мужских бумажниках, украл дамскую сумочку.

— Женщина, к сожалению, чаще всего не имеет бумажника, кошечка. В противном случае он мог бы получить еще и кучу денег.

— В общем, твой приятель неплохо поработал, — кивнула она в сторону стола. — Проверь, сколько всего там.

Я подошел к столу и взглянул на несколько бумажников, которые она разложила открытыми. Все они были сделаны из дорогой кожи, прозрачные пластиковые вставки были заполнены кредитными карточками высокого достоинства. Я взял ручку и еще раз покопался в их содержимом. Из одной пачки кредитных карточек я выудил два розовых картонных прямоугольника.

— А вот и ответ тебе, детка. Это театральные билеты. Он работал на премьерных представлениях на Бродвее. Такие билеты стоят почти пятьдесят долларов за пару, а это немногим больше того, что может заработать средний человек.

— Майк... но эти банковские депозиты. Они не были крупными.

— Потому что люди, которых он обирал, не пользовались наличными. Все они пользовались системой кредитных карточек. Но он был, по крайней мере, всегда уверен, что хоть что-нибудь да получит.

— Ты кое-что пропустил, Майк.

— Где?

Вельда показала на поношенный черный бумажник, лежащий на конце стола.

— В нем нет никаких кредитных карточек, но зато там есть водительские права, несколько членских клубных карточек, на которых одно и то же интересное имя.

Я закончил со своей выпивкой, поставил стакан и начал изучать бумажник. «Вудринг Баллингер равно как для своих друзей и полицейских». Это был типичный делец из криминальной среды, который никого не допускал в сферу своей деятельности.

— Да, это большой человек, — прокомментировал я.

— Он вполне мог разделаться с Липпи, если бы их пути как-то пересеклись.

— Только не Вуди. Он не стал бы рисковать ни в коем случае. Он потерял какие-то деньги, но это не могло толкнуть его на необдуманный поступок.

— Но он мог быть одним из тех, кто знал, чем Липпи занимается на самом деле...

— Пат имеет две группы отпечатков пальцев для проверки.

— А что ты собираешься делать с этой коллекцией?

— Отвезу ее завтра Пату и попрошу исследовать. Простаки будут рады получить обратно свои кредитные карточки.

— Майк...

— Что?

— Это опять ставит тебя в центр событий. Ты опять собираешься высунуть свою шею больше, чем положено.

— Кое-что, конечно, лишает меня равновесия. Если бы Липпи оказался достаточно крупным преступником, то они стали бы работать в том же темпе, как и в деле Том-Том Шнейдера. Приоритет дела резко растет, если приобрести громкое имя. Теперь Липпи будет значиться как карманный вор, покатившийся за свою работу. Возможно, что когда-нибудь они поймают его убийцу на очередном деле. Это и будет концом этой истории.

— Но она не закончится для тебя?

— Увы, для меня она не закончится.

Вельда покачала головой и сделала неподдельный вздох.

— Хорошо. Я переписала имена и адреса каждого из пострадавших. Вот список. — Она указала на половину исписанного стенографического блокнота, лежавшего на телевизоре.

— Ты всегда стараешься опередить мои мысли, не так ли?

— Ты, как всегда, прав, — ответила она. Улыбка играла в уголках ее глаз.

— Может быть, ты знаешь, о чем я сейчас думаю?

Быстрым движением руки она сдернула с меня полотенце и бросила его на пол. Ее губы изогнулись в хитрющей улыбке. Она сказала:

— Конечно, знаю.

Глава 3

Пат старался быть менее свирепым в разговоре со мной, но это ему плохо удавалось. Ведь, в конце концов, его люди должны были первыми отыскать все эти вещи, а не я.

Наконец он произнес:

— Ну хорошо, Майк. Сейчас ты сорвался с крючка, но тебе еще могут прищемить хвост, если контора окружного прокурора решит заняться этим делом.

— Неплохо придумано, — сказал я ему. — А теперь скажи, были ли заявления о пропаже хотя бы некоторых из этих вещей?

Пат быстро просмотрел листки с рапортами, лежавшие у него на столе, и кивнул.

— Практически на все из них. Кредитные карточки были аннулированы, две лицензии на вождение машины были возобновлены. И ты сможешь стать на три сотни долларов богаче. Это деньги, обещанные в качестве вознаграждения.

— Забудь это. А то будет повод для окружного прокурора пригвоздить меня на месте. Что, кстати, известно об этой пудренице?

— Мисс Хейди Андерс полагает, что она ее потеряла, но она никогда не заявляла о пропаже. Между прочим, она была хорошо застрахована.

— Приятно быть богатым. Знает ли кто-нибудь из них о том, как и где эти вещи пропали?

— Я думаю, что отчетливо никто из них не помнит, но общее впечатление такое, что потеряли где-то на улице. Трое были абсолютно уверены, что это произошло в районе театров. Уильям Дорн обнаружил пропажу на Бродвее, недалеко от мюзик-холла. Ему понадобился бумажник, чтобы расплатиться наличными за покупку, а когда он его не обнаружил, то вспомнил, как его несколько раз толкнули в многолюдном переходе возле театра.

— А что рассказал Баллингер?

Пат пожал плечами и сложил донесения обратно в папку.

— Он сказал, как обычно, грубо, что в бумажнике у него была пара сотен долларов, о которых он почти забыл. Ему хочется хотя бы получить назад водительские права.

— Приличных парней всегда трудно найти.

— Да, это верно, — подтвердил Пат коротко. — Послушай, что я думаю об этих вознаграждениях. Мой совет — получи их раньше, чем эти люди пройдут через расследование. Так это привлечет меньше внимания. — Он вырвал листок из своего блокнота и протянул его мне: — Ирвинг Гроув, Уильям Дорн, Реджинальд Томас и Хейди Андерс. Здесь их адреса. Тебе не обязательно им врать на каждом слове, но ты должен говорить, что работаешь в полиции.