Шанс выжить — ноль - Спиллейн Микки - Страница 5

— Ты занял мой любимый стол, — сказал он.

Я пододвинул для него стул.

— Будешь моим гостем. Я думал, что все ваши парни обедают бесплатно в самых лучших местах нашего города.

— Ты устал от изысканной пищи, парень. А я обычно занимаюсь тем, что готовлю себе обед дома, а сюда захожу потому, что это место ближе других от моей работы.

— Однажды ты побреешься и наденешь хорошо отглаженный костюм. И вот тогда-то даже при дневном свете тебя никто не узнает, — ответил я. — Ведь Данди ты только по имени.

Эдди поставил свой пирог и молоко, положил поднос на соседний столик и взялся за вилку.

— То же самое постоянно говорит и моя жена. Все мы, занятые в видеобизнесе, любим менять свой облик.

— Да, я могу поверить в это.

Затем он сообщил мне:

— Нит Канеро видел тебя в Главном полицейском управлении. Это было связано с Салливеном, не так ли?

Я кивнул и сделал глоток.

— Это дело пока не движется.

— Ты можешь стать большим человеком, если не будешь сидеть сложа руки. Например, дело Шнейдера. Они потратят уйму времени и сил в погоне за его убийцами и все равно останутся ни с чем.

— Может быть и так.

— Но, черт возьми, ведь это же было явно запланированное убийство. Убийство по контракту. Кто-то специально нанял людей из другого города. Шнейдер растоптал очень многих, чтобы пролезть наверх. Все видели, как это происходило. И только раз стоило ему оказаться без своих телохранителей, как этот момент стал последним в его жизни. Полицейские до сих пор задают вопросы, но кто ответит на них?

— Кто-нибудь всегда найдется.

— Тогда, когда это будет уже поздно. Я хотел услышать от кого-нибудь об этом происшествии в метро. Я никогда в жизни не видел такой скрытности. Нам всем было отказано в посещении госпиталя... вежливо, в приятной форме, но отказано самым определенным образом. Мне кажется, что здесь есть... а ну их к черту!

Я насторожился и посмотрел на него через стол.

— Ну хорошо, хорошо... В чем же, по-твоему, дело?

— Ровным счетом ни в чем! Но только должен тебе сказать, что все эти совпадения кажутся мне странными.

— Ты, может быть, боишься, что я узнаю заранее все сюрпризы твоей программы?

Эдди закончил первый кусок пирога, запил его молоком и приступил к следующему.

— Поверь мне, — он даже непроизвольно усмехнулся, — нет ничего определенного. Остается, правда, странное ощущение, очень странное. Помнишь, когда я делал передачу новостей для Вашингтона и округа Колумбия? Я узнал тогда многих местных жителей, а сейчас, приехав в этот госпиталь, который занимается экспертизой смертельного случая в метро, я встретил там некоторых знакомых. Один из них — Крейн из государственного департамента. Он сказал мне, что приехал навестить своего сотрудника, который находится здесь с операцией аппендицита. Потом я увидел Мэтта Холлингса.

— А кто это?

— Помнишь всю эту вонючую возню вокруг поезда, груженного контейнерами с парализующим газом, который пригнали с Запада? Они ведь собирались сбросить это дерьмо в океан, а почему-то повезли его через всю страну?

— Да, помню эту историю.

— Так вот, именно Холдинге был ответственным за этот проект, — сказал Эдди. — Поэтому, когда я увидел их вместе беседующими друг с другом, я решил проверить, кто именно из знакомых Крейна находится там. Да, действительно, у них был больной с аппендицитом, но что интересно: это была молодая девушка, лежавшая в отдельной палате и находящаяся в Штатах всего около полутора месяцев. Кажется весьма странным, что она смогла получить отдельную палату при таком коротком сроке пребывания в стране.

— У нее могли быть связи.

— Непохоже. Девушка была пуэрториканкой.

— Иногда бывают самые необычные ситуации с этими молодыми, — заметил я.

— Но только не при такой жене, как у Крейна. Во всяком случае, это было редкое совпадение, а мне совпадения не нравятся. Получается очень простая комбинация: они могут получить доступ в госпиталь, а нам в нем отказывают. И все из-за того, что какой-то болван решил умереть на станции метро. Если они производят обследование над ним, то это еще куда ни шло, но и в этом случае должна быть информация обо всем происходящем.

— Да, парни, тяжело вам приходится работать ради своих сообщений, — рассмеялся я.

Эдди закончил свой пирог и молоко и, осторожно приглушив благородную отрыжку, поднялся из-за стола.

— Приходится спускаться на грешную землю, приятель. Пойду соберу весь свой мусор, чтобы к полуночи он был готов.

Я проводил его взглядом. Эдди Данди только что сказал мне то, что я начисто забыл.

«Да, черт возьми, забыл», — подумал я.

В городе начинался дождь.

На ступенях темно-кирпичного дома меня встретил ребенок, держащий высоко над головой картонную коробку. Он внимательно разглядел меня и немедленно сообщил, что дежурный спустился вниз за порцией пива для вечерних упражнений и что на обратном пути он обязательно заглянет в бар к Велчу, чтобы там принять что-нибудь для разгона, прежде чем вернуться домой. Это будет долгое путешествие. Хитрецы эти дети. Я протянул ему четверть доллара, после чего он поставил коробку прямо на голову, чтобы слушать звуки колотящего по ней дождя, и уже не обращал на меня никакого внимания.

Я не беспокоился о том, что мне придется ждать дежурного. Я прошел в конец холла, отыскал лестницу в подвал и включил свой карманный фонарик. Я осторожно двигался вперед, обходя кучи хлама, пока не добрался до мусорных бачков. Они все были наполнены, так как вывозить мусор должны были только завтра.

Мусор. Остатки человеческого существования. Иногда они могут сказать гораздо больше, чем то, что люди стараются сохранить.

Я перевернул баки, и их содержимое рассыпалось по полу вокруг меня. С помощью ног я стал изучать это богатство. Крыса перескочила через мой башмак и быстро скрылась в темноте. Пустые баки, смятые коробки и газеты составляли большую часть этой свалки. Пожарный инспектор нашел бы здесь для себя работу. Здесь же лежала и куча слипшихся опилок в грязном пакете, и это было все, что осталось от Липпи. Ко мне вновь стали подступать воспоминания недавних событий. Немного глубже в куче я обнаружил пару разбитых стаканов, несколько писем, которые, судя по конвертам, были адресованы Липпи. В одном из них его приглашали на собрание местной политической организации, а другие были из мебельного магазина. Кроме того, я обнаружил смятую наполовину обувную коробку, крышку которой я осторожно приподнял двумя пальцами.

Теперь я был совершенно уверен относительно происхождения депозитов на банковском счету Липпи. Коробка была заполнена мужскими бумажниками и разными мелочами, которые обычно размещаются в женских сумочках или кошельках. Денег нигде не было видно.

Мой старый друг Липпи был мелким карманным вором.

Вельда уже была в моей квартире, когда я заявился туда. Расположившись, как кошка, на краю софы, она внимательно разглядывала меня.

— Ты выглядишь совершенно непристойно, — сказал я.

— Я специально готовилась к твоему приходу, чтобы доставить тебе удовольствие это сказать. В конце концов, это очень эффектная поза, и я надеялась доставить тебе удовольствие своим видом.

— И ты этого добилась, кошечка. Ты очень хорошо знаешь меня. — Я поставил коробку на низкий столик.

— Почему бы тебе не сменить одежду на более сухую, а уж после этого мы могли бы поговорить.

— Не обращай внимания на этот мусорный запах. Мне пришлось проделать массу грязной работы. Приготовь, пожалуйста, выпить и взгляни на это богатство. Только ничего не трогай. А я тем временем приму горячий душ. Эта суета начинает мне надоедать.

Шаловливая улыбка, которой она меня приветствовала, сменилась деловым, полным понимания взглядом, и она кивнула в знак согласия.

Я прошел в спальню, снял пальто, вытащил свой 45-й из плечевой кобуры, положил его на комод, после чего стал раздеваться дальше. Проведя пятнадцать минут под душем, я вышел в гостиную, оставляя мокрые следы на полу, плотно обернутый полотенцем.