Пограничник - Мамонтов Павел Александрович - Страница 20

– Привет, Ага. Ты мне хотела что-то рассказать?

Губы юной волшебницы скривились в злорадной улыбке.

– Да, хочу. Вы все мною пользовались, управляли как хотели, делали больно. Теперь я могу больно сделать тебе.

– Когда я тебе, Аглая, делал больно?

– Ты хочешь знать, что стало с Ликой? – спросила Аглая, не обратив внимания на мой вопрос.

– Да.

– Она предала нас. Предала меня, как и тебя. Всех! В очередной раз.

Лика проспала в палатке с Аглаей всю ночь. Девушки больше не разговаривали, но певица видела состояние своей подруги. Она несколько раз смотрела на неё «особым» магическим взглядом (как умела, конечно) и заметила, насколько Аглая ментально изменилась.

«Они ей промыли мозги, – думала Лика, стараясь не испытывать эмоции и пряча мысли в подсознании, – промыли мозги и выпили всю силу. А теперь держат на поводке и говорят, что делать. Сначала она, а потом буду я. Блин, куда же я попала? Зачем послушала Аглаю и уехала с ней к этим… двоим? Я точно буду следующей после Аглаи. Эх, бедная девочка… Жаль, но я ей больше ничем помочь не смогу. Что же мне-то делать?»

Лика не спала, а только дремала, внимательно следя за своими эмоциями и мыслями, чтобы в них не закрались… чужие желания.

Солнце только взошло. Пока Аглая ещё спала, Лика вышла из палатки к паре, сидевшей у тлеющего костра.

– Я знаю, что вы с ней сделали, – уверенно заявила певица.

– Какая умная девочка, – улыбнулась женщина, её глаза снова горели уверенностью и надменным превосходством.

– Да, и я даже знаю кто. Тебя зовут Ольга. Ты пыталась соблазнить Виктора, но у тебя ничего не вышло.

– Ревнуешь?

– Зови её Ниг-фа, если тебе так хочется называть мою слугу по имени, – подал голос Антон.

Ниг-фа поклонилась и игриво улыбнулась. Лика вдруг заметила, как она изменилась: лицо стало худее, кожа ярче оттенком, и даже фигура улучшилась. И певица была уверена, что это не иллюзия.

– Пусть будет Ниг-фа, мне как-то всё равно. Меня больше интересует, зачем вы выпили силу из Аглаи?

– Это плата за обучение, – сказал Антон.

– А убийство собственного отца – тоже плата за обучение?

– Да, что поделаешь, это необходимое условие, чтобы стать моей ученицей и хорошей волшебницей. Спроси у Ниг-фа.

Лика почувствовала, будто холодное щупальце ткнулось в затылок. Одновременно поубавилось желания сопротивляться и спорить, навалилась апатия. Лика поняла, что происходит, тряхнула головой, пронзительно крикнула, концентрируя собственные силы, и отскочила назад, выхватив пистолет:

– А ну стоять! Пулю получить захотели? Но нет, – она вспомнила поступок брата. – Я застрелю Аглаю, а потом себя. Кого вы тогда учить будете, а?

Лика приставила пистолет к подбородку.

– Тихо-тихо, – Антон даже не сделал попытки встать. – Ниг-фа пошутила, ты ей в самом деле понравилась. Знаю, тебе сейчас её тело не очень нравится, но позднее она может выбрать другое, по твоему вкусу.

– Не смей на меня давить.

– Ни в коем случае. Мы только рады будем, если ты сама выберешь свой путь.

– А тебя-то как зовут?

Лика встала полубоком, так, чтобы контролировать боковым зрением палатку, где лежала Аглая, и иметь возможность в любой момент развернуться и выстрелить туда.

– У меня множество имён. Но если тебе так интересно, то когда-то меня звали Алгэрси.

– И где же тебя так звали?

– О! Тебе любопытно? Все вы, женщины, любопытные создания. Хорошо, я тебе расскажу, тем более я планирую отправиться в те края. Как ты догадалась, мы следуем далеко на Юг. Туда, гдё тёплое бескрайнее море омывает своими ласковыми водами золотые берега, а солнце дарит свою силу плодородной земле. Там круглый год растут сладкие плоды. Ты ведь любишь фрукты, Лика? Любишь же?

Возможно, Лику бы и восхитили слова Алгэрси, будь она простой крестьянкой, но девушка выросла в Зелёном Городе, играла в театре и встречала людей, которые изъяснялись более возвышенно. А может, Демон просто отвык от красноречия, полагаясь на магическую силу внушения. Но любопытно Лике, конечно же, стало.

– Вижу, тебе интересно. А ещё там живут люди, которые строят дивные здания, умеют делать удивительные вещицы, а главное – пользуются магией. Этот мир отличается от того, из которого прибыли твои предки, певица. В нём нет смрада машин и огромных заводов, нет электроники, зато искусство создавать необходимое собственные руками достигло невероятных высот.

– Раз там так хорошо, что же ты оттуда смотался? – спросила Лика, не убирая пистолета от подбородка.

Алгэрси улыбнулся.

– То особая история, но я тебе расскажу. Видишь, я на тебя никак не давлю, просто рассказываю. Слушай. Когда-то давно владеющие магией решили, что неплохо объединить свои силы и разумы, чтобы принести счастье людям. Тем людям, кто присоединится к их единству. Подумай, какое это счастье – быть частью могучей сильной сущности, пользоваться её защитой и её силой и каждый день ощущать себя единым с чем-то прекрасным, с тем, что ты любишь. Но у меня были свои взгляды на то, как жить в единстве. Разве это плохо, что каждый выбирает в жизни свой путь и сам устанавливает рамки, что можно, а что нельзя? Ведь так, Лика? Но меня не поняли и изгнали из единства. Я бежал далеко на Север. Долгие годы я скитался в глуши среди неандертальцев и снежных людей. Ты ведь тоже их терпеть не можешь, Лика? И вдруг случилось невероятное – Прорыв! В наш Мир попали твои предки. Они были удивительны, ничего не знали обо мне и магии. Я хотел подарить им счастье, но меня снова не поняли и изгнали. Опять мне пришлось скитаться, пока я не достиг Южной Колонии, где меня наконец-то приняли. Я почти создал своё единство, но мне предательски, – тут Алгэрси не удержал эмоции, лицо его перекосилось, – нанесли поражение. Это был тяжкий удар. Я мог просто уйти, но помнил о вас, о тебе и Аглае. Вы прекрасны, и я хочу, чтобы вы овладели своим даром, великим умением. Это подлинное счастье.

– Что-то я не заметила счастья на лице Аглаи.

– Плата. Плата за всё. Ты же знаешь, Лика, ничего не даётся просто так. Вспомни, сколько тренировался, преодолевая себя, твой брат, чтобы стать мастером. Так разве не благо это?

– Стать мастером, убив своего отца? – Голос Лики дрогнул.

– Лика, ты путаешь себя с Аглаей. Тебе не надо никого убивать. Иди с нами – и ты станешь могучей волшебницей. Познаешь себя, познаешь всю мощь внутренней силы. Станешь свободной и сильной, и тебе будет подвластно всё. Пойдём с нами на Юг, ты восхитишься тому миру. Ты построишь свой замок, своё имение, обустроишь всё так, как захочешь, и… призовёшь к себе Виктора.

– Витю?

– Он будет твоим рыцарем. Когда ты станешь сильной, то призовёшь его к себе, и он придёт. Он будет громить твоих врагов, а ты будешь рядом с ним, прекрасная и непобедимая. И вы всегда будете вместе.

– Это ты так говоришь? – спросила певица.

– Да. Так будет.

– Хорошо, – после секунды раздумий Лика приняла решение. – Что мне надо делать? Только предупреждаю – пистолет я убирать не собираюсь.

Алгэрси добродушно улыбнулся.

– Просто расслабься, откройся нам и протяни к нам руки, а мы с Ниг-фа вложим свои руки в твои. Правда, ладони полагается держать открытыми, но ничего, в одной из них можешь оставить пистолет.

– Тогда и вы тоже откройтесь.

– Конечно.

– Нет, я тоже умею чувствовать и видеть. Вы должны быть без энергетической защиты.

Голос её дрожал, но Лика следила за своими мыслями (точнее, за их отсутствием), контролировала дыхание, пыталась умерить пульс. Всё в точности так, как когда-то учил её отец. Защита от магии. Если у тебя нет мыслей, маг их и не прочитает. Из всех эмоций она оставила только волнение и страх. Это давалось легко. Нетрудно ведь изображать себя взволнованной, когда ты и так на взводе.

Алгэрси и Ниг-фа сцепили руки, свободные протянули к Лике. Мужская и женская ладони тянулись к ней. Лика в ожидании полуприкрыла глаза, сердце в груди колотилось, как бешеное. За долю секунды до того, как чужие пальцы коснулись её кожи (Лика уже чувствовала силу, бурлившую в них), она вскрикнула… и выбросила навстречу нежеланным друзьям свою энергию – всю, какую смогла собрать внутри от страха, ненависти и отчаяния. И одновременно нажала на спусковой крючок.