Долгое ожидание - Спиллейн Микки - Страница 28

В темноте раздались выстрелы вперемежку с проклятиями. Я нашарил камень и швырнул его в том направлении, откуда стреляли. Отчаянный вопль прорезал воздух, и пули полетели куда-то в сторону. Стрелявший был от меня в трех футах. Он задохнулся криком, когда я подобрался к нему сзади и бросился на него, зажав ему рот рукой. Я вырвал оружие из его руки и сунул пистолет себе в карман, как можно плотнее прижав парня к себе. Пуля, попавшая в него, произвела отвратительный чавкающий звук. Он дернулся и затих.

— Попал! — произнес кто-то. Послышался звук шагов, чирканье спички, и я увидел двоих, склонившихся над бездыханным телом.

— Черт побери, жуткое дело, ведь это же Ларри! Он попытался тут же загасить спичку, но опоздал. Я выстрелил ему прямо в голову, он конвульсивно дернулся, рухнул на землю и забился в агонии. Через минуту я услышал тяжелый стук его тела о камни и всплеск.

Третьего бандюгу я преследовать не стал. Он побежал с невероятной скоростью, и еще некоторое время мне было слышно, как он отчаянно продирается сквозь колючие кусты.

На всякий случай я пнул ногой того, кого звали Ларри, и он медленно покатился по траве. Минуту спустя он присоединился к приятелю на дне карьера, следом туда же отправился его пистолет. С их стороны было очень мило оставить мне машину. Судя по номеру, владелец ее был не из этого штата, а на полу валялись детские игрушки, так что я понял: машина краденая. Развернувшись, я помчался в город.

Мне бы полагалось чувствовать себя отлично. Конечно, я был грязный, как поросенок, но зато живой. Любой на моем месте радовался бы этому, но не я. Слишком уж привычной оказалась для меня тяжесть пистолета в руке и слишком уж приятно было мне видеть, как умирает человек — пусть даже он и заслужил смерть. И теперь в голове у меня вертелись мысли, не совсем подходящие для порядочного парня, вроде того, что следует срочно избавиться от следов пороха на руках, пока полиция не провела парафиновый тест. Я отлично знал, как мне следует поступить, и при этом понятия не имел, кем я был несколько лет назад. Я вздрогнул, чувствуя, как по моей спине стекают струйки холодного пота. Я знал слишком уж много дьявольских штучек, хотя пока это и шло мне на пользу.

Я подъехал к аптеке, купил необходимое, вернулся в машину и через несколько минут мне уже не надо было беспокоиться насчет парафинового теста. Выбросив пузырьки в окно, я повернул ключ зажигания и вдруг заметил на сиденье блокнотик с заткнутым в колечки карандашом. Он был совершенно чистым, если не считать первой страницы. На ней стояло: “Джон Макбрайд, зарегистрирован в “Хатауэй-Хаус” под собственным именем. Стеречь оба выхода”. Все было ясно. Если б им не удалось сцапать меня в городе, они сделали бы это в отеле. Я поухмылялся немного, потом вырвал эту страничку, а остальной блокнот выбросил в окно. Итак, они уже дважды пытались покончить со мной и наверняка попробуют в третий. Все-таки я, должно быть, чертовски важная птица! Я завел мотор и поехал в город.

В отель мне возвращаться нельзя — это все равно, что лезть прямо в расставленные сети. А мне требовалось какое-нибудь убежище, где я мог бы посидеть и пораскинуть мозгами, не думая каждую минуту о том, что у двери меня подстерегает засада.

В третьем часу ночи я оставил машину напротив полицейского участка. Не потому, что хотел выпендриться. Просто когда о тебе известно, что ты можешь сделать нечто подобное, с тобой начинают обращаться осмотрительней. На разные меры предосторожности у них будут уходить драгоценные секунды, которые и дают мне шанс на победу.

В маленьком уютном баре на углу все, включая бармена, азартно подпевали парню, исполнявшему ирландские песни, и я сумел незамеченным пробраться в телефонную будку. Ночной редактор “Линкаслских новостей” дал мне домашний телефон Логана, и тот оказался не слишком доволен тем, что его подняли в такое время.

— Какого черта! — прорычал он в трубку.

— Это Джонни. Имеются новости, если интересуетесь.

Голос Логана зазвучал дружелюбнее:

— Нашли ее?

— Нет, зато кто-то нашел меня.

— Господи, что там еще?

— Меня возили на прогулку. Знаете карьер за городом? Так вот, там на дне сейчас лежат два тела, третий успел удрать.

— Вы их... — Он выжидающе умолк.

— Только одного. Другого подстрелил собственный приятель. Третий доберется домой и все расскажет, так что нам лучше обговорить все заранее.

— А знаете, Джонни, Линдсею это очень понравится.

— Угу. Но тот, кто на меня этих бандюг напустил, не может никому ничего рассказать, не выдав себя, так что не вижу, как мое имя можно связать с этим делом. Вы ведь можете сохранить все в секрете? — Попытаюсь. Отправляюсь туда прямо сейчас. — Может быть, вам удастся установить, кто они такие. Кстати, ко всему прочему, у них была краденая машина. Я оставил ее у полицейского участка.

— Вы просто осел, Джонни!

— Все мне так говорят. Может, я и сам когда-нибудь в это поверю. Да, вот еще, пока не забыл. Что собой представляет рыжая крошка, которую Серво держит у себя на квартире?

— Потише, Джонни. Вы ведь с ней не баловались, а?

— Да нет. Она, правда, очень и очень на это набивалась.

Он замысловато выругался:

— Вам что, охота, чтобы вас поскорее пришлепнули?

— Я вас не об этом спрашиваю.

— Ее зовут Трои Авалард, если уж вам так приспичило. Она живет с Ленни два года. Приехала когда-то в город выступать в варьете, понравилась ему, и он перекупил ее контракт. Теперь он держит ее при себе.

— А знаете, как он это делает?

— Слышал.

— Она что, вообще не выходит на улицу? Логан задумался ненадолго, беспокойно постукивая пальцами по трубке.

— Только вместе с Ленни, — ответил он наконец. — И кто за кем следит, это еще вопрос.

— Небольшой подарочек Серво от его дружков?

— Типа того.

— Кому принадлежал этот контракт, Логан? Он поперхнулся от изумления, снова выругался, а когда заговорил опять, голос его звучал тише:

— Вам бы следовало быть копом, Джонни. Ну и нюх же у вас!

— Да?

— Ленни перекупил ее контракт за пятьдесят тысяч и сделал это потихоньку. Но кое-какие слухи все же поползли. Сумма показалась мне слишком большой для девицы из варьете. Я навел справки, и оказалось, что менеджер получил только пять тысяч, а остальные через несколько дней были положены на счет Трои Авалард.