Не зарекайся (СИ) - Панченко Юлия "Вампирчик" - Страница 6

Остановились возле крыльца, и, не замечая притихших ребят, продолжили разговор, будто наедине были.

- Да ладно, видно же, - запрокинув голову, засмеялась Олеся – та самая пасторская дочка. – Они все по тебе сохнут, Сашка, неужели не заметил? Я еще на служении обратила внимание – глазами тебя провожают, да в рот заглядывают. Любую выбирай и хоть завтра – под венец!

На этом заявлении они оба вдруг посмотрели на Юльку, что в уголок старалась забиться и оказаться невидимкой. Александр Сергеевич прищурился, смерил девушку внимательным взглядом и нарочито громко, так, чтоб всем слышно было, сказал:

- Я никогда не женюсь на центровской. Ни за что на свете, - губы его презрительно скривились, будто и не про людей рассуждал, а про козявок.

- Что так? – довольно улыбнувшись, спросила Олеся и манерно закусила нижнюю губу.

Под светом фонаря, где стояла парочка, все ужимки и мимика были отчетливо видны.

- Все они слишком бесцеремонные, шумные, их видно за версту: как среди благородных выделяются плебеи, так и центровские рядом с другими людьми – белые вороны. Иметь рядом такую вот кликушу – нечесаную, недалекую, упаси, Всевышний.

Что он хотел сказать дальше, Юлька слушать не стала. Поднялась с лавки и, гордо выпрямив спину, зашла в здание.

Слова его – как раскаленным железом по коже, такой же болью на сердце легли. Заклеймил. Кто она, и кто он – плебейка и золотой мальчик. Ведь в чистом виде мезальянс.

В тот вечер девочка впервые задумалась о неравенстве в обществе и то, к чему привели думы, ей совершенно не понравилось. Касты и клише, ярлыки и несправедливые клейма – у каждого алели на лбу. Чей сын, в какой семье рос, кто родители, где учился, и какую получил профессию – попробуй только не соответствовать, сразу загнобят, лишат своего царского внимания, плюнут в лицо просто за то, что ты – другой. Из другого теста слепленный, в другой среде взращённый.

От этих мыслей сделалось нехорошо. А еще было жалко, даже больно разочаровываться в возлюбленном.

- Ну и катись, - в сердцах бросила Юля в пустоту и впервые за несколько лет, расплакалась.

***

Через неделю они с ребятами уехали отдыхать на побережье – без Александра Сергеевича. Там Юля всячески отвлекалась и старалась не думать о своей глупой и навечно безответной любви.

Следом за летом пришла осень, девушка перешла в одиннадцатый класс. Следовало выбрать специальность и всерьез задуматься о будущем, поэтому мысли о директорском сыне она давила в зародыше.

Он все еще жил в центре, был по-прежнему неприветлив и хмур, но теперь до этого Юле не было дела. За ней принялся ухаживать соседский мальчик, который каждый день приходил к ним на территорию играть в баскетбол. Они с ребятами гоняли мяч – толкались и порой кричали, а девочки лузгали семечки, сидели на парапете у парковки, рядом с которой и стоял щит с корзиной. Ребята – соседские вперемежку с обитателями приюта, то и дело носились вокруг – прямо у ног, девчонки от такого дела повизгивали и, в целом, эти вечера приятно скрашивали даже унылые учебные будни.

Парня, что пригласил Юлю на свидание, звали Алёшей. Он был милым парнем, с которым весело было болтать о пустяках, и на встречу девушка согласилась.

Где одно рандеву, там и два, ведь Лёшка, в самом деле, был интересным и нескучным.

Однажды, когда они с Юлей как раз возвращались из кафе, недалеко от центра случайно встретили Александра Сергеевича.

Он глянул на них мельком, а когда понял кто перед ним, то впился в Юлю внимательным взглядом. Что это был за интерес Александр и сам не понял – то ли ехидное злорадство, то ли любопытство. Она изменилась за лето, вытянулась, немного загорела – как загорают светловолосые: лишь немного покрываясь бронзой. Волосы ее были аккуратно уложены, и оказалось, что у нее высокая, тонкая шея, лепные скулы и чистая фарфоровая кожа. Да и вела себя Юля с бесспорным достоинством: спина прямая, на красивом лице мягкая улыбка, шаг легкий, движения плавные. Одета была в темно-бардовое платье, что выгодно обрисовало тончайшую талию и стройные ноги.

- Добрый вечер, - первой поздоровалась девушка, и Саше сделалось досадно.

С каких это пор он перестал быть элементарно вежливым?

- Здравствуйте, - светским тоном ответил он, и перевез взгляд на спутника девушки.

Парень показался Александру излишне брутальным – такой себе бестолковой горой мышц, с бычьей шеей и маленькой головой на плечах. Одет был качок в джинсы, белую футболку, а также кожаную курточку – она так тесно сидела, будто втиснулся в нее парень с большим трудом. Куртка поскрипывала и грозила вот-вот лопнуть по швам.

Вот что за пижон, подумал Саша – ведь смешон и только. А Юля, рядом с таким громилой, смотрелась по-особенному хрупкой, легкой.

Кавалер кивнул безразлично на приветствие и переключил внимание обратно на девушку.

Александр Сергеевич немного отстал, давая парочке пройти вперед, и принялся наблюдать. Не то, чтобы ему было очень любопытно, но забавной встреча казалась по определению.

Они – совершенно не смотрящаяся вместе парочка, как раз остановились у ворот. Юля подняла голову, улыбнулась мило и что-то сказала. Наверное, благодарила за вечер. Парень улыбнулся в ответ и Саша подивился – как изменилось серьезное до того лицо. Словно светом озарилось. Потом кавалер взял Юлькину руку – запястьем вверх, и поднес к своим губам. Поцеловал медленно, не сводя с нее своих темных глаз, а она смущенно улыбнулась, показав милые ямочки на щеках и белые ровные зубы. Потом нежно отняла руку, еще раз подарила улыбку и, не оборачиваясь, зашагала к дому.

Саша сам не понял, что его так смутило и разозлило. Словно в замочную скважину подсмотрел. И то, за кем именно – еще более ошеломляло.

Ему до этой странной девочки никакого дела не было. Она всегда незримой тенью за ним ступала, он и привык, что тень эта - всегда за спиной. Когда только за ним бродить перестала?

В тот вечер Саша неприятно удивился метаморфозам в Юлином поведении – и впервые обратил на нее свое пристальное внимание. Она перестала реагировать на него, взамен предпочтя соседского парнишку и это было… Досадно?

В два счета он нагнал хрупкую фигурку. В сгущающихся сумерках ее почти не видно было – только волосы золотой волной по спине стекали.

- Что, женишка нашла? – спросил он мимоходом, и, обогнав девушку, преградил ей путь.

Они остановились на том самом месте, где Александр бросался громкими словами и мел хвостом перед пасторской дочкой – под фонарем, который сегодня не горел – не зажгли еще.

Лиц в темноте было почти не видать, только угадывать да додумывать. На втором этаже то тут, то там свет горел, где-то вдали визжали детишки, носясь по двору, и только у крыльца было пустынно.

- Отчего же сразу жениха? – пожала плечами Юля. – Просто общаемся.

- И как, нравится? – самого себя удивил, когда спросил это.

- Полагаю, это не ваше воспитательское дело, - закинув голову и посмотрев в глаза молодому мужчине, ответила девушка.

Обошла его по широкой дуге, насмешливо вспомнив, как он не любит вторжения в свою зону комфорта и, улыбнувшись непонятно чему, зашла в дом.

***

Юля все чаще стала занимать его мысли. Саша понял это одним осенним вечером, когда дождь заунывно выстукивал монотонный ритм по стеклу. В комнате было полумрачно, и на тело такая лень навалилась, что с дивана не подняться. Спать было рано, и Саша лениво листал какой-то журнал, неизвестно как попавший к нему в комнату. Недавно его навещали друзья, может статься, от них издание и завалялось. Журнал был интерьерный с кучей иллюстраций. Перевернув страницу, Саша наткнулся взглядом на комнату в темно-бардовых тонах, и в голове тут же вспыхнул Юлин образ – грациозно ступающей на высоких каблучках, в ярком платье, идущей рука об руку с темноволосым парнем, затянутым в черную куртку-косуху. Саша видение отогнал и рывком сел на диване. Словно в мозги въелась – подумал он.

Снова устроившись на софе – закинув ноги на спинку, Саша откинул прочь журнал и закрыл глаза. Мысли вернулись в прежнее – безопасное, но не очень-то приятное русло. Вспомнился последний разговор с отцом – тот, отчаявшись дождаться от сына адекватного и быстрого решения, гневался и даже срывался на злой шепот.