Сердца четырех - Сорокин Владимир Георгиевич - Страница 17

Они выпили.

— Ха-а! — крикнул Штаубе, откусил от целого лимона и стал жевать, — Спасите! Тону-у-у! — закричал Сережа, хватаясь за Ольгу.

— Ссышь, котенок! — смеялась Ольга, отталкивая его. — Плыви, плыви! Держись за воду!

Ребров встал, пошатываясь подошел к краю бассейна, сбросил простыню и с папиросой в зубах бултыхнулся в воду.

— Бедные дети в лесу, кто им покажет дорогу? — Штаубе выплюнул лимон, приподнялся, запрыгал, болтая культей. — Жалобный плач пронесу… тихо к родному порогу… Ну, твари! — он упал, подполз к краю и сел, свесив ногу в воду. — Так вот жизнь и проходит… Ребров нырнул, вынырнул, отфыркиваясь:

— Хлорка…

Появился Михась с тележкой, уставленной бутылками. За ним вошла полная девушка с гитарой, в длинном платье и с распущенными волосами.

— Ну вот, уже что-то! — ухмыльнулся Штаубе, почесывая грудь. — Налей-ка чего-нибудь.

— Чего желаете?

— Все равно. А это кто?

— Это Наташа, Михаил Абрамыч. Поет расчудесно. Она же вам тогда пела, вы не помните?

Девушка, улыбаясь, стала перебирать струны.

— А-а-а-а… — поморщился Штаубе, принимая рюмку с ликером. — Вспомнил. «Снился мне сад в подвенечном уборе». Только сегодня — мимо. У тебя, милая, голос, что в жопе волос: хоть и тонок, да не чист. А мой слуховой аппарат — вещь деликатная. Я Козлу чуть в харю не плюнул, а тебе и вовсе рыло сворочу. Так что… — он отхлебнул из рюмки. — Брось свою бандуру, остаканься и ползи ко мне. Ты! Налей ей!

Михась налил бокал вина и подал Наташе. — А сам уебывай, пока я добрый!

— А нас кто обслужит? — закричала Ольга. — Я тоже вина хочу!

— И я! — крикнул Сережа.

Все трое подплыли к краю бассейна, Михась принялся обслуживать их.

С бокалом в руке Наташа подошла к Штаубе.

— Раздевайся и присаживайся! — Он шлепнул ладонью по мокрому полу. Она сняла платье, туфли и, оставшись в красном купальнике, села рядом со Штаубе, опустила ноги в воду.

— Так не пойдет! — ухмыльнулся Штаубе. — Здесь все в раю, видишь мы какие… — он сбросил с себя простыню, почесал мошонку. — Так что не нарушай диспозиции, это — во-вторых. А во-первых, я ж тебе сказал — остаканься!

Он схватил левой рукой Наташу за шею, правой приставил бокал к ее губам и принудил все выпить.

— Ой… я так захлебнусь! — закашляла Наташа.

— Другое дело! — Штаубе стал снимать с нее купальник, Наташа помогла ему.

— Ух ты! — он потрогал ее большую грудь. — Друзья! Смотрите!

— Какая прелесть! — засмеялась Ольга, отпивая из бокала.

— Пусть письку покажет! — прорычал басом Сережа.

Штаубе развел Наташины колени:

— Смотри! Нравится?

— Оч-ч-чень! — прорычал Сережа, пригубливая вино.

— Витя, возбуждаешься? — Ольга обняла Реброва.

— Я сыт удачным… — он положил голову на мраморную ступеньку.

— Ну кто же тогда?! — Ольга шлепнула рукой по воде. — У Генриха Иваныча последний раз стоял пять лет назад!

— Шесть! — поправят Штаубе и показал Наташе свой длинный член. — Видишь, какой инструмент? Двадцать шесть сантиметров в стоячем виде! Но — все в прошлом. Теперь же…

— Ну, кто ее выебет?! — закричала Ольга, шлепая по воде.

— А пусть вот этот! — Сережа показал пальцем на суетящегося возле бутылок Михася.

— Точно! — Штаубе хлопнул в ладоши. — Ну-ка, ты, хуило, раздевайся!

— Да что вы… почему я?

— Ты, пиздюк, со мной не пререкайся! Делай, что говорят!

Михась стал нехотя раздеваться.

— Я с ним не буду! — мотнула головой Наташа.

— Еще как будешь! — Штаубе схватит ее за волосы. — Отсосешь по-смачному, с проглотом, да еше спасибо скажешь!

— Я не буду! — дернулась Наташа.

— Будешь! Будешь! Будешь! — Штаубе стал бить ее по лицу.

Она разрыдалась.

— На колени, тварь! — Штаубе толкнул ее к голому Михасю.

— Соси у него! Живо! Я дважды не повторяю, Пизда Ивановна! Ну! — он замахнулся бутылкой, расплескивая ликер.

Всхлипывая, Наташа встала на колени. Михась подошел к ней, она стала сосать его член.

— Давно бы так, — Штаубе отхлебнул из бутылки.

— Бывают же такие волосатые мужики! — усмехнулась Ольга.

— А ей вкусно? — Сережа кинул в Натащу корку от мандарина.

— Еще бы! — серьезно кивнул Штаубе.

Вошел официант с мороженым.

— Поставь… — пробормотал Михась.

— Мне, мне! — закричал Сережа.

— И мне! — подняла руку Ольга, — И мне, — устало выдохнул Ребров.

— И мне! — потянулся Штаубе.

Официант раздал мороженое и вышел.

— Другое дело… — Штаубе плеснул ликера в розетку с мороженым, попробовал, — всем рекомендую.

Ольга и Сережа подплыли к нему, он налил им ликера, посмотрел на Михася с Наташей:

— Не увлекайтесь, друзья. Покажи-ка нам своего Котовского.

Наташа отстранилась, Михась повернулся, показывая член.

— Не слабый банан! — пьяно хохотнула Ольга.

— У Фарида меньше? — Сережа ущипнул ее за грудь.

— Вполне достойная елда! — кивнул Штаубе. — Молодец! Теперь ставь ее раком! Давай!

Стоя на коленях, Наташа наклонилась, Михась пристроился сзади.

— И поактивней! — подсказала Ольга.

— Что? — поднял голову Ребров. — Стоп! Стоп! Быстро! Быстро!

Он неловко вылез из бассейна, поскользнулся, упал на бок:

— Быстро! Кольца! Уберите этих, уберите!

— Вон отсюда! Вон отсюда! — закричал Штаубе. — Живо! Убью!

Михась и Наташа схватили одежду и выбежали.

— Что такое? Витя? — Ольга выбралась из бассейна.

— Кольца! Кольца! — Ребров пополз к стоящее в углу ящику.

— Какие кольца? — Штаубе двинулся за ним, опираясь руками о пол и подтягивая ногу.

Ребров набрал шифр замка, открыл ящик, снял ипрос, повернул рычаг поперечной подачи и рассмеялся.

— Что стряслось? — Штаубе заглянул в ящик.

— Мне показалось… что я кольца снять забыл…

— Устал ты, Витя. Намучился, — Ольга поцеловала его в плечо.

— Бывает… — Штаубе отполз.

— Тебе выспаться нужно, — Ольга гладила мокрую голову Реброва, — пошли наверх? Баиньки?

— Наверх? — он уронит голову ей на плечо. — Двинулись… но ящик, все со мной… все со мной… рядом чтоб…

— Конечно, милый.

На дачу вернулись только к часу дня. Ольга с Сережей отправились в спортзал. Ребров со Штаубе — в мехмастерскую.