охотой и убийством: хищники Волк и Пёс, кошка из песенки Красной Шапочки, охотящаяся на голубя, а также заяц, которого Пёс выслеживает в чаще. Трагизм

природы только усиливается с вмешательством человека: так, например, кошка из

песенки попадает в капкан, расставленный для куницы.

Поскольку в основе пьесы «Жизнь и смерть маленькой Красной Шапочки» лежит

сказка, естественно, что её герои-животные наделены рядом человеческих черт.

Мир природы, где обитают эти герои, аллегорически изображает мир человеческий

с присущими ему социальными и политическими проблемами.

Как уже упоминалось, цвет головного убора Красной Шапочки вызывает

неизбежные ассоциации с красным фригийским колпаком. «Красная Шапочка» -

один из немногих драматических текстов Тика, где он вводит политические

аллюзии в таком количестве. Почти во всех случаях они связаны с событиями

Французской революции.

Революция, традиционно понимаемая как закономерный итог Века разума, сыграла

значительную роль в становлении романтизма, определив настроение и дух

времени. Многочисленные свидетельства романтиков, чутко реагировавших на

события политической и общественной жизни Европы, показывают, как тесно они

связывают Революцию и начало новой эпохи. Они осознают себя

«революционерами» („revolutionare Menschen“), «революционность» понимается

ими как примета всего нового, свободного и искреннего. Речь идёт, однако, даже не

столько о Французской революции, сколько о революции духа, о начале нового

времени. Политическое событие воспринимается наравне с событиями

культурными: так, в 216-м Атенейском фрагменте Ф. Шлегель ставит Революцию в

один ряд с «наукоучением» Фихте и «Мейстером» Гёте как глобальные тенденции

эпохи.

В защиту утверждения, что Тик действительно проводит параллели с

политическими событиями во Франции, говорит несколько фактов. Высказывания

Волка и Пса содержат в себе многочисленные политические аллюзии. Волк, чей

монолог насыщен явными отсылками к просветительской идеологии

( «...я таланты все и силы

Желал лишь посвятить на благо человечеству,

Великому прогрессу века» и пр.), остро переживает своё изгнание. Разочарование в

идеалах Просвещения и прогресса делает его мизантропом, одержимым жаждой

убийства. В то же время «политик» Пёс верно несёт свою службу у крестьянина и в

ответ на проникновенный монолог Волка отвечает:

« Я также знаю, что рассуждения, пусть лучшие,

И все теории на практике не стоит воплощать».

Охотник, который целенаправленно выслеживает Волка, называет его « месье

Волк»: Тик вводит дополнительную ассоциацию с Францией и французским

Просвещением – первоисточником сюжета и идеологической основой революции и

современных антирелигиозных взглядов. Однако такие фарсовые выпады в пьесе

не превращаются в серьезную политическую сатиру, а скорее фигурируют как

явная провокация, элемент театральной игры, приём обнажения пародии и

признания в заимствовании сюжета.

Определённые политические аллюзии можно обнаружить и в «Жизни и смерти

святой Геновевы». Действие трагедии происходит в конкретный исторический

период и привязано к конкретным историческим событиям (VIII в., военные

действия франков под предводительством Карла Мартелла против арабов, битва

при Пуатье в 732 г.). Частная история о вере, разворачивающаяся во время войны

против иноземных захватчиков, которые угрожают христианской вере, предстаёт

как масштабная, имеющая несколько сюжетных линий панорама. Такое обобщение

органично вписывается в структуру мистериальной драмы.

В трагедии Тика о Геновеве, как и в средневековой мистерии, нет деления действия

на сцены, но обязательно присутствуют пролог, интерлюдия и эпилог – все в

исполнении святого Бонифация. Этот святой обозначает границы наиболее

значительных сцен и помогает объединить на сцене действия, между которыми по

сюжету проходит значительное время. Кроме реплик Бонифация, новые сцены

обозначаются только соответствующими ремарками и сменой декораций. В драме

действуют почти три десятка персонажей (не считая многочисленных слуг, воинов, командиров и пр.), а время действия охватывает почти восемь лет. Фигура святого

Бонифация объединяет сразу несколько временных уровней: условное настоящее, в

котором находится зритель, и прошлое, в котором разворачиваются события пьесы.

Как мы видим, структура пьесы Тика, хотя и имеет подзаголовок «трагедия», далека от канонов классической трагедии, поскольку в пьесе не соблюдается ни

одно из трёх единств. Единство действия нарушается, когда Тик максимально

развивает только намеченную в народной книге сюжетную линию военных

действий против мавров, дополняя её новыми персонажами и событиями. В

«Жизни и смерти святой Геновевы» этой линии уделяется почти столько же

внимания, сколько и основной. Единство места нарушается постоянной сменой

локации: события происходят на поле битвы, в замке, а также в окрестностях замка.

Напротив, в «трагедии» о Красной Шапочке классические три единства

соблюдаются подчёркнуто строго. «Жизнь и смерть маленькой Красной Шапочки»

характеризуется максимально сжатым по времени и насыщенным действием. Оно

целиком умещается в один день и локально ограничено фактически одной

территорией леса: недалеко от леса находится домик Бабушки, где происходят

завязка и развязка, в декорациях леса разыгрываются сцены с человеческими

персонажами, а в самой чаще встречаются Волк и Пёс. Примечательно, что сцена в

чаще («Dickicht im Walde»), т.е. наиболее глубокой и тёмной части леса, является

центральной. В отличие от масштабной трагедии о святой Геновеве, «трагедия» о

Красной Шапочке состоит из одного акта, разделённого на пять небольших сцен, 41

что, скорее всего, указывает на классическую пятиактную схему в пародийно

сокращённом варианте.

Как замечает Ш. Шерер, реплики Малиновок по своей функции схожи с партией

хоров в греческой трагедии, а сами Малиновки обращают внимание Охотника, персонифицирующего Немезиду, на совершённое Волком преступление.

Литературным источником для подобной театральной игры могли быть для Тика

«Птицы» Аристофана и «Зелёная птичка» Гоцци. Это утверждение Р. Петцольдт

подкрепляется интересом Тика к драматической системе Гоцци и комедиографии

Аристофана – и тот, и другой играют значительную роль в формировании

комедийной манеры самого Тика.

Аристофан почитается Тиком (как и другими йенскими романтиками) больше