Вера в сказке про любовь (СИ) - Чепенко Евгения - Страница 54

— А роддом?

— А потом роддом. Или ты думаешь, он нашу героиню не беременной выносил?

— А свадьба?

Каринка возмущенно выдохнула.

— Слушай, ты же умная. Придумай сама, куда там свадьбу впихивать.

Я засмеялась.

Мимо проплыла пестрая ладья с викингами, привлекая неизменно уйму внимания среди собравшейся на берегу ребятни. Конечно, викинги пока еще были одеты в джинсы, а поверх льняных рубах носили толстовки или свитера, но даже так, в свой тренировочный заплыв, ребята производили неизгладимое впечатление.

— Представляешь, что через неделю будет тут твориться?

— Представляю. Я Тёма приведу.

— С папой?

— Реконструкторы в пятницу высаживаться на остров будут. В пятницу наш папа работает.

— Ваш папа? — Карина не сводила с меня растерянного взгляда. — Ты сколько спишь с ним уже?

— Месяц, наверное… — я пожала плечами. — Счастливые часов не наблюдают.

— Больные тоже. Вер, ты понимаешь, что я вижу?

— Что Тёма считаю за своего?

— Верный диагноз.

Карина хотела еще что-то добавить, но в мгновение передумала и постаралась скрыть от меня вновь ожившие в ее душе страхи. Напрасно. Я боролась с тем же.

С самого первого знакомства Тём принял меня. Я находила с ним общий язык и пути подхода. В обществе друг друга мы не испытывали дискомфорт. В теории сомневаться в том, кого любишь, — кощунство. В реальной жизни — распространенная практика. В конце концов, люди всегда просто люди. Сказочных принцев и принцесс не существует. Все мы подвержены страхам, соблазнам, все мы совершаем ошибки. И Свет — не исключение.

— Знаешь, Кариш, наверное, это странно, — я на секунду замолчала, собираясь с мыслями. Подруга поняла меня без слов. Она тяжело вздохнула, придвинулась ближе, обняла и склонила мою голову себе на плечо.

— Наверное, это странно, но я не против.

— Осознанно идешь?

— Абсолютно, — я натянуто улыбнулась.

Не настолько самоуверенна, чтобы считать, что Свет не мог искать во мне по большей части маму Тёму, нежели действительно соблазнительную женщину для себя. И, конечно, эта мысль, появившись, не давала покоя, пока я не усмирила ее одним простым решением, к которому вполне была готова и в котором с каждым прожитым днем утверждалась все сильнее.

— Артём — мой, независимо от Света, — я вдруг встрепенулась, чего сама не ожидала, подняла голову и взглянула в глаза Каринке. — Он умный. Очень умный, только говорить нифига не может! У него бесподобная память зрительная. Он способен воспроизвести самые незначительные детали, при этом его голова всю эту информацию может обработать…

— В каком смысле обработать? — не поняла Карина.

— У психолога недавно малыша приводили с феноменальной памятью, но абсолютно никакого. Он запоминает все, но это такой объем информации колоссальный, что его голова не справляется. Наверное, в будущем я научусь реагировать спокойнее, только пока не выходит. У меня аж внутри похолодело, — я прижала руку к груди, указывая, где именно ощущала тот жуткий холод.

Карина смотрела на меня неотрывно и как-то затравленно.

— У него музыкальный слух. А еще нам попался отличный логопед-дефектолог. Я Тёма не оставлю, Карин, — на последнем утверждении мой боевой тембр закончился и начался умоляющий. Как любому нормальному человеку мне требовалась поддержка близкого. Да, я сама приняла решение, но честный отзыв Карины мне был очень нужен.

Она молчала недолго, минуту или две, показавшихся мне бесконечными.

— А я ведь с самого начала так и знала! — неожиданно громко прозвучавшее восклицание заставило вздрогнуть. — Я так и знала, что если б не мелкий, ты бы им не заинтересовалась!

Я рассмеялась. Конечно, сказанное не было честным отзывом, скорее попыткой поддержать близкую душу, вопреки всем личным сомнениям. Или было, но лишь отчасти. Свет заинтересовал меня в тот момент, когда я начала понимать, что динозавр выходит за рамки приписанного образа. А Тём… Тём был отдельным созданием. Он напугал меня, затем удивил и привел в замешательство. Сейчас, глядя на этого ребенка, я думала о том, какой он непривычный, какой непохожий, думала о его будущем и почему-то о девушках. Повзрослев, Артём станет действительно красивым парнем, похожим на отца. И больше всего меня пугало, что его внешность и его разум не найдут гармонии, что не найдется проводника, который поможет эту гармонию построить. Ну, или хотя бы поможет попытаться построить.

— Недоверием потянуло, — Кариша поежилась, как от холода.

— Не недоверием, а субъективной философией.

— И что на повестке? Жизнь? Смерть?

— Любовь, — я вновь склонила голову на плечо подруги. — Он не был динозавром никогда, это и привлекло. Хотя ты и так знаешь.

— Знаю, — вздохнула Каринчик, на этот раз озвучив истинные свои мысли.

Мы замолчали, вслушиваясь в детский смех за спиной, равномерный гул автомобильного потока, надрывные вопли чаек и рык проплывающих мимо экскурсионных кораблей.

— Вер… Этот мальчик, — Карина осеклась и тяжело прерывисто вздохнула. Я знала, что именно она хочет спросить, и знала, насколько тяжело подбирать слова для такого вопроса. — Ты хочешь победить в сражении за его голову?

Я задумчиво покусала щеку:

— Победить? Как-то не задумывалась об этом. Слишком призрачная, далекая и неясная цель. Я хочу сразиться — так прозвучит вернее всего.

— А если у тебя ничего не получится?

— Значит, не получится. Лучше драться и проиграть, чем не драться вовсе.

— Маньячка.

— Симметрично.

В пятницу мы с Темом сидели на том же месте, созерцали тот же вид, жевали бутерброды, а наш папа не просто работал, наш папа укатил из страны, причем укатил почти на месяц. Позади негромко шумел новоявленный рынок, стучал молот кузнеца, изредка бряцали оружием и доспехами проходящие мимо воины. Тем поначалу на них озирался, но с каждой минутой ему становилось все хуже, поэтому он уже не обращал на них внимания.

Хуже в моем случае — это не то же, что у окружающих мам. Хуже — это значит мой ребенок уставал все сильнее. У Тема была еще одна особенность. Когда он утомлялся, он начинал смеяться. Сначала короткими припадками, которые со стороны выглядели, в общем, нормально. Кажется, ребенок думает о чем-то смешном. Затем приступы становились длиннее, пока не переходили в сплошное бессмысленное хихиканье. Он расслаблял руки, вжимал голову в плечи, закрывал глаза и хохотал. Чтоб такие моменты смягчить, я уводила его в места, где он мог бы отдохнуть от впечатлений и от людей. Помогало не сильно. Как с этим справляться более эффективно, к сожалению пока не изобрела.

Задумалась, не заметила, что к нам приближается крайне мелких габаритов пес, о чем впоследствии естественно пожалела. Тёмычу нравились крупные собаки, щенки в том числе, но взрослых маленьких он не любил, а в таком состоянии и вовсе мог пнуть ногой. Свет объяснил, что нестандартная реакция у парня появилась с полтора года назад, когда одна такая псина его напугала, выскочив из-за спины с диким лаем. Короче говоря, мстителя я не поймала, собака взвизгнула, залаяла, Тём захохотал пуще прежнего, а хозяйка кинулась в атаку. Меня назвали плохой матерью, моего ребенка назвали невоспитанным садистом, обиженного жизнью пса посадили в сумку и гордо удалились. Театр абсурда, не иначе.

Улыбнувшись своим мыслям и тяжело вздохнув, я села обратно.

— Хочешь пить, — сказал Тём, протягивая мне пустую кружку. Я достала термос, налила ему еще чая и снова задумалась.

На первый взгляд может показаться, что эти дети ничего не понимают и не пытаются контролировать свои особенности. Но это только на первый взгляд. Стоит понаблюдать, присмотреться внимательнее и начинаешь замечать неочевидные, но вполне естественные вещи. За свои недолгие годы жизни большая часть малышни во многом приспосабливается к своим странностям. Хотя вернее будет сказать: они максимально подстраивают свои странности под свои нужды и окружающую действительность. К примеру, вот сейчас между приступами смеха, Тём умудрялся есть и пить. У меня бывали истерики, и, честно сознаюсь, я в такие моменты ничего делать не могу. В такие моменты водой-то давишься, а этот по сторонам смотрит, бутерброд жует и чай пьет.