Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Сойер Рут - Одна в Нью-Йорке Одна в Нью-Йорке

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Одна в Нью-Йорке - Сойер Рут - Страница 33


33
Изменить размер шрифта:

Дочитав и поставив томик на полку, дядя довольно долго стоял в задумчивости. Наконец он выхватил со стеллажа новый том, полистал его и, заложив страницу пальцем, снова уселся в кресло.

– Пока мы читали с тобой у Шекспира только сказки или комедии, – медленно проговорил он и с таким любопытством взглянул на Люсинду, словно она была самой захватывающей пьесой из всех. – Не попробовать ли нам теперь трагедии? Как тебе кажется, ты достаточно до них доросла?

– А что, эти трагедии другие, чем комедии или сказки? – спросила племянница.

Дядя Эрл принялся объяснять разницу. В комедиях, говорил он, много смешного и всегда счастливый конец. А трагедии кончаются катастрофами и смертями. Там часты конфликты между персонажами. Герои совершают ошибки, за которые потом расплачиваются до конца жизни. Тут дядя Эрл наклонился поближе к племяннице и добавил:

– Понимаешь, Люсинда, в настоящей трагедии все события неотвратимы. Когда читаешь великих греков или Шекспира, просто не сомневаешься, что иначе быть не могло. Там все подчинено законам гармонии и красоты. Без них трагедия просто теряет смысл.

– Неотвратимо… – с удовольствием произнесла Люсинда. – Какое отличное новое слово!

– Ты хочешь знать, что оно означает? – подхватил дядя Эрл. -Один из героев этой пьесы, – постучал он пальцами по томику Шекспира, который держал в руках, – очень хорошо объяснил его смысл: «Чему быть, того не миновать, уж это вы мне поверьте!»

– Вроде я поняла, – кивнула девочка.

– Могу и по-другому тебе объяснить, Снуди, – решил дядя внести полную ясность. – Представь себе, что перед тобой несколько цифр, которые в сумме составляют тринадцать. Сколько ни переставляй их местами, ответ все равно не изменится. То же происходит и в настоящей трагедии. Все события неизбежно приводят героев к гибели.

– Ну, теперь совсем ясно, – уверенно проговорила Люсинда. – А как называется трагедия, которую мы будем читать?

– «Ромео и Джульетта». Вот, слушай.

И дядя Эрл прочитал Люсинде знаменитый пролог.

Он уже давно закрыл книгу, а Люсинда все повторяла и повторяла про себя слова о влюбленных, которых благословляют звезды. Она снова подумала о своей бедной Принцессе. Может, и у нее все цифры сложились в тринадцать? Тогда это тоже трагедия. Только вот как тут быть с красотой? Хотя… Люсинда начала вспоминать. Пурпурно-золотое платье, в котором лежала Принцесса, было просто прекрасно. И рукоятка кинжала красиво переливалась под светом ламп. Кинжал тоже был очень красивый, пока висел на стене. В чувствах Принцессы Люсинда и вовсе не сомневалась. Они наверняка чисты и возвышенны. В особенности теперь, когда она навсегда избавилась от мистера Исаака Гроуза…

Люсинда настолько была погружена в размышления, что Кэти трижды пришлось звать ее к ужину. Пока она спускалась по лестнице, очарование старой Вероны преследовало ее. И вдруг она поняла. Ведь Верона не выдумана, как остров Просперо из «Бури». Верона – в Италии, где сейчас ее папа с мамой. Они могут поехать в Верону. И сама она, когда вырастет, обязательно съездит туда.

Ужин с газелями на этот раз прошел довольно приятно. Тетя Эмили спешила в какие-то гости, и за столом вместе с ними сидеть не могла. Гувернантка тоже была занята. Она помогала тете Эмили одеваться. Пятеро девочек получили возможность ужинать так, как им хочется. А вскоре Агата с Сибиллой тоже ушли. Им было скучно с младшими сестрами, и они предпочли подняться наверх в свои комнаты.

Оставшись в обществе Фрэнсис и Вирджинии, Люсинда почувствовала себя совсем хорошо. Сперва они просто болтали. И вдруг Люсинда подумала, что может принести какую-то пользу этим несчастным девочкам. Роликовые коньки наверняка заставят их по-другому отнестись к жизни. А вечер без мамашиных поучений еще больше пойдет им на пользу.

– Сходим все вместе в театр Проктора? – предложила она. – Но только втроем, без старших.

– В театр Проктора? – дрожащими голосами переспросили сестры. Предложи им Люсинда экскурсию в преисподнюю, их лица не больше бы исказились от ужаса.

Люсинда ничуть не удивилась. Она сама несколько раз слышала, как тетя Эмили твердила на все лады, что театр Проктора «вульгарный и низкопробный». Однако Люсинда куда больше доверяла мистеру и миссис Соломон, которые были о театре Проктора совершенно иного мнения. А Эледа совсем недавно там посмотрела спектакль «Английская роза» и осталась в полном восторге.

– А чего тут такого? – начала уговаривать Люсинда кузин. – Сходим, и все. Билет на галерку у Проктора стоит только двадцать пять центов.

– Вообще-то у нас есть карманные деньги, – растерянно отвечала Вирджиния. – Но каждый раз, как мы захотим их потратить, надо посоветоваться с гувернанткой и с мамой. Они никогда не позволят, чтобы мы пошли к Проктору.

– Тогда вы можете что-нибудь заложить, – вспомнила внезапно Люсинда.

Однажды Тони Коппино показал ей на углу Восьмой авеню ломбард с тремя золотистыми шарами на вывеске. «Когда у человека совсем нет денег, он может отнести сюда какую-нибудь ценную вещь, – принялся объяснять мальчик, – и получить под залог денег до определенного дня. Если человек вернет деньги вовремя, его вещь вернется к нему. А если не отдаст, вещь заберет ломбард».

– Но мы даже не знаем, что это такое, – с тревогой признались газели. В самом слове «заложить» для них таилась какая-то скрытая опасность.

Люсинда повторила им то, что рассказывал Тони.

– Мы могли бы пойти к Проктору в день Святого Патрика, – продолжала она. – А после спектакля я отвела бы вас ужинать к мисс Питерс и мисс Нетти. Но это только в том случае, если получится с театром. Иначе затевать ужин нет смысла. Придумали, что сможете заложить?

Предложение Люсинды показалось газелям таким заманчивым, что они начали думать. Единственной безопасной вещью из всех оказались детские книги с картинками. Фрэнсис с Вирджинией из них давно выросли. Если бы Люсинда могла…

Люсинда могла. Взяв с собой шесть книжек, она по дороге домой зашла к Тони и попросила отнести их в ломбард. У мальчика эта просьба восторга не вызвала. Однако, узнав, в чем дело, он согласился. До Святого Патрика оставался всего один день, и времени на раздумья попросту не было.

Тони удалось выручить за книжки газелей целых семьдесят пять центов. Узнав об этом, Люсинда немедленно приняла решение.

– Эти книги все равно никто никогда выкупать не будет, – сказала она. – Значит, пятьдесят центов мы отдадим газелям, а на оставшиеся двадцать пять ты. Тони, купишь себе билет и посмотришь спектакль с нами вместе.

ИЗ ДНЕВНИКА ЛЮСИНДЫ УАЙМЕН

17 марта 189… года

Удалось! Мы ходили туда. Только не втроем, а вчетвером, вместе с Тони Коппино. Так даже лучше. Тетя Эмили ничего не знает. Вернее, пока не знает. Спектакль у Проктора произвел на нас абсолютно потрясающее впечатление. И совсем ничего вульгарного! И «ни одного нудного места», – так говорит дядя Эрл, когда представление ему нравится. Они устроили такие шикарные скачки на лошадях! Только у них все делалось наоборот. Лошади были деревянные и стояли на месте, а декорации двигались. Но когда смотришь со сцены, кажется, что все скачут.

Там кто-то кого-то убил около места, которое называлось Дьявольский мост. Все джентльмены в спектакле разговаривали так же учтиво, как дядя Эрл, а у женщин манеры были не хуже, чем у тети Эмили. А на главного злодея публика все время свистела. Оказывается, это полагается делать сквозь зубы. Тони нас быстренько научил, и мы стали свистеть со всеми вместе.

После театра Фрэнсис и Вирджиния пошли ко мне ужинать, и Тони – тоже. Газелям он жутко понравился. Они так жалели, что никак не смогут позвать его к себе в гости! На ужин было куриное пюре, английские булочки, мороженое и маленькие кексы с глазурью.

Если Фрэнсис и Вирджиния не проболтаются старшим газелям, все будет спокойно. А если проболтаются, Сибилла с Агатой тут же накапают мамочке. Мне кажется, «накапают» – это все-таки вульгарное выражение. В спектакле у Проктора часто так говорили. «Накапать» – это значит «пожаловаться».

Ох, чуть не забыла записать! Кто-то за городом у реки строит гробницу для генерала Гранта, и все должны пожертвовать деньги на это. Мне обо всем рассказал папин друг Сет Миллиган, и я ему дала для генерала Гранта пять центов. Тринкет еще не очень хорошо себя чувствует.