Последняя ночь - Воронов Никита - Страница 40

— Кто там? — хозяину очень не хотелось тащиться в прихожую, но звонок повторился.

— Леонид Викторович? Это из оргкомитета.

Студент напряг утомленное алкоголем и недосыпанием зрение: чтобы что-то увидеть в мутноватый дверной глазок, пришлось прислониться к нему вплотную. Впрочем, это было довольно приятно — обитая светлым металлом поверхность двери немного охолодила и брови, и лоб.

— Леонид Викторович! Вы же сами вчера просили…

Женщина на лестничной площадке почувствовала, что изнутри за нею наблюдают, и продемонстрировала зажатый под мышкой портфель.

— Минуточку.

Человек по прозвищу Студент смутно припоминал, что до этого видел ее во Дворце Молодежи, причем не среди высоких гостей и матерых акул книжного бизнеса, а скорее всего эта дама из числа персонала, обслуживающего ярмарку.

Нежданная посетительница вздохнула, глянула на часы и поправила пластиковый прямоугольник пропуска-«вездехода». Выдержав паузу, напомнила о себе:

— Леонид Викторович, мне еще в четыре адреса ехать!

Интересно, о чем он ее просил? Судя по возрасту и внешним данным, речь явно шла не о сексуальных услугах.

Хотя чего только спьяну не бывает…

— Заходите.

— Спасибо.

Сначала Студент даже не понял, что произошло.

Он только успел сдвинуть последнюю планку и надавить на дверь, как металлическое полотно само по себе откатилось наружу:

— Ой!

Чтобы не потерять равновесие, хозяин непроизвольно потянулся вслед за дверной ручкой:

— О-ах… ха-а!

Сначала его просто ударили по голове.

Потом обмякшее тело втолкнули за порог, и несколько пар мужских ног очень быстро и организованно шагнуло внутрь квартиры.

— Осторожнее.

— Да, полегче! Вот сюда…

Владимир Александрович ошибался — так же, впрочем, как и парни из прикрывавшей его оперативной группы.

Склонность переоценивать мощь и профессионализм государственных органов в очередной раз сыграла с адвокатом дурную шутку. Потому что «на хвост» Виноградову со вчерашнего дня сели не питерские контрразведчики — такую роскошь без всяких рапортов и согласований могли позволить себе только организованные криминальные структуры.

Такие, как «Первопечатник»…

Сначала планировалось не спешить. Сделать все по уму, подготовиться, а уж только потом провести комплекс мероприятий по стабилизации обстановки.

Но, в конце концов, даже самые могущественные из воротил преступного бизнеса — всего лишь люди. И нервы у них отнюдь не железные, особенно если речь идет не об абстрактных коммерческих или политических интересах, а о собственной шкуре.

Поэтому, получив информацию о визите «объекта» в квартиру на Черную речку и без труда установив личность хозяина, Андрей Маркович отмахнулся от возражений начальника Службы безопасности.

— Берите Студента. Быстро!

— Но…

— Это приказ. Понял?

Спорить в таких ситуациях не принято.

Быстро подняли с базы «тревожную» группу, задействовали давным-давно работавшую на Удальцова тетку с ярмарки и выехали в адрес.

— Живой?

— Обязательно! — Теперь, после того как первый этап операции завершился, следовало приступать к обстоятельному допросу.

— Ну? Открой глазки, солнышко… Времени мало.

Хозяин квартиры пришел в себя очень быстро. И еще быстрее понял, чего от него хотят торопливые люди со злыми и немного тревожными лицами:

— Андрей Маркович, я же никогда не…

— Тс-с… Тихо! Рассказывай.

И Студент, разумеется, рассказал все. Даже, пожалуй, больше, чем требовалось — он говорил, отвечал на вопросы, опять говорил, что-то предлагал и снова говорил, говорил, говорил…

Слова извергались изо рта крепко спеленутого по рукам и ногам человека непрерывным потоком — Студент хотел и боялся остановиться, понимая, что с последней интересующей господина Удальцова фразой истечет отведенный для его земного существования срок.

Считается, что надежда умирает последней.

Вероятно, в большинстве случаев это действительно так. Но всякая, даже малейшая надежда на спасение для хозяина квартиры умерла еще в тот момент, когда Андрей Маркович принял решение лично выслушать его исповедь.

Кому после этого нужен свидетель? Впрочем, убили Студента быстро и без мучений.

После того как внешние посты подтвердили отсутствие на пути отхода посторонних свидетелей, Андрей Маркович вместе с начальником Службы безопасности спустился по лестнице во дворик.

Они уходили первыми — несколько человек еще осталось наверху, чтобы сымитировать банальный «квартирный разбой» и незапланированное убийство, которое принято называть эксцессом исполнителя.

— Что теперь будем делать?

Оба понимали, что речь идет о намозолившем за последнее время глаза Виноградове.

— Ну, с ним посложнее будет. Опять же — охрана…

— Это-то как раз не проблема. Гасить?

Андрей Маркович в задумчивости пожевал губами:

— Рано! Мы же толком ни в чем не разобрались. Кто этого адвоката против нас двигает? Зачем?

— Попросим — расскажет!

— А может, он и сам по-настоящему не в курсе? Понимаешь, такое впечатление, что нам его специально подставляют, чтобы вляпались.

— Во что вляпались?

— Знать бы…

Спутники в задумчивом молчании прошли тем же путем, которым за пару часов до них двигались к автомобилю Владимир Александрович и его «опекун».

— Рано или поздно труп обнаружат, — начальник Службы безопасности «Первопечатника» кивнул назад, в сторону квартиры, где его подчиненные заканчивали наводить художественный беспорядок.

— Ну и что?

— Виноградов узнает. И поймет!

Генеральный директор достал из кармана брелок сигнализации и нажал на кнопку. Припаркованная между каким-то случайным грузовиком и машиной охраны белоснежная «ауди» всхлипнула и мигнула фарами.

— Может, оно и к лучшему? Сообразит, что мы тоже не фантики. Испугается…

— Дай-то Бог!

К сорока годам спутник господина Удальцова имел за плечами трудную и интересную судьбу. И прекрасно знал, что как раз именно страх заставляет нормального человека вытворять такое, что хоть к ордену представляй. Посмертно. А живым — расхлебывать…

Поэтому он молча сел на пассажирское сиденье — Андрей Маркович все любил делать сам и машиной своей управлял без шофера.

Владимир Александрович тоже все любил делать сам.

А еще он любил, чтобы в квартире все было прибрано и расставлено по раз и навсегда заведенным местам.

Содержимое сейфа, компьютер, письменный стол…

Виноградов частенько говаривал родным и близким:

— Порядок в личных вещах и документах должен быть постоянно такой, чтобы при обыске не стало стыдно перед посторонними понятыми. Да и ребятам значительно проще работать!

Поэтому-то Владимир Александрович и ушел с полученными от Студента бумагами из кухни в самую дальнюю комнату, служившую одновременно супружеской спальней, кабинетом главы семьи и гардеробом.

Ушел не сразу, а только после того, как добросовестно перемыл за собой послеобеденную посуду.

— Та-ак…

За работой адвокат позволял себе только стакан-другой свежезаваренного чая. Чай с лимоном и несколько сушек — да это считалось и не едой вовсе, а неотъемлемой частью ритуала работы с документами.

Усаживаясь за стол, он чуть сдвинул в сторону краешек плотной шторы — внизу, у самой парадной, обтекала мокрой грязью ставшая уже привычной «восьмерка».

Та пара, что доставила Владимира Александровича к дому, почти сразу сменилась, и за стеклами автомобиля можно было при желании угадать неподвижные силуэты новой оперативной группы.

Адвокат взял ручку и чистый лист бумаги:

— Поехали!

Уже после первых страниц Виноградов понял, что помощь специалиста ему скорее всего не понадобится. Документы были составлены и подобраны таким образом, что даже неискушенный в издательском бизнесе человек без труда мог представить себе механизм оборота средств «Первопечатника».