Титановая гильотина - Соболев Сергей Викторович - Страница 73

После чего прошла еще один городской квартал и уже из другого телефона-автомата позвонила Ивану Ивановичу по контактному номеру, а потом, договорившись с ним о встрече, отправилась искать тот переулок, где она еще в прошлую субботу, подсев в «Опель», свела знакомство с этим человеком.

Вот этот, «промежуточный» ее звонок, равно как и содержание ее разговора с помощником Андрея Уралова, из-за обилия всевозможных перехватов и технических накладок не был отслежен, и о нем ничего не было известно ни Черняеву, ни работникам местных спецслужб.

На внутренних линиях задержки с получением ручной клади случаются крайне редко.

Спустя каких-то четверть часа после приземления борта из Москвы все пассажиры этого рейса получили свой багаж и проследовали со своими вещами – кое-кто вместе с встречавшими их здесь гражданами – на выход из здания аэропорта.

В числе первых, кто получил свой багаж, был мужчина лет тридцати пяти, чуть выше среднего роста, наделенный самой заурядной наружностью, одетый в темно-синюю куртку из плащевого материала и не новую ондатровую шапку.

Пропустив первые два таксомотора, мужчина, на плече которого болталась полупустая дорожная сумка, уселся в третью по счету машину с шашечками и плафоном на крыше, коротко скомандовав: «В центр, командир!»

Аэропорт находился на окраине города, так что уже менее чем через полчаса мужчина попросил водителя остановиться и вышел из такси, расплатившись с таксистом.

Неспешно повесив сумку на плечо, он проследовал примерно квартал по Волжскому бульвару, свернул за угол и вскоре вышел на проходящую параллельно бульвару улицу Клары Цеткин (этот человек был не из местных, но ему уже доводилось бывать в Н-ске, к тому же еще в Москве он посмотрел детальный план города с современными названиями улиц и площадей, на котором особо был отмечен объект публичного назначения, который он должен был посетить).

Недалеко от входа в супермаркет, принадлежащий к вездесущей сети «Рамстор», он остановился и закурил сигарету. И хотя он не крутил в это время головой по сторонам, этот человек, имеющий за плечами опыт работы в одной из отечественных спецслужб, видел все, что происходит вокруг него.

Бросив выкуренную лишь наполовину сигарету в урну, он вошел вслед за пожилой парой в супермаркет, где, помимо большого торгового зала, размещался еще пассаж с дюжиной небольших магазинчиков и оборудованной здесь же пиццерией.

Пройдя пассаж насквозь, он вернулся обратно и, мельком взглянув по сторонам, подошел к секции, куда посетители, прежде чем отправиться за покупками в торговый зал, сдавали на хранение свои сумки и пакеты.

Стоявшая по другую сторону прилавка девушка в фирменном халатике механически протянула руку, полагая, очевидно, что очередной посетитель хочет сдать свою сумку.

– Я очень извиняюсь... – сделав глуповатое лицо, сказал мужчина. – Мы вот вчера были с супругой здесь у вас, в супермаркете... сдали пакет на хранение.

– И что?

Девушка взяла у двух подошедших женщин номерки, выдала сданные ими на хранение вещи, потом посмотрела на мужчину.

– И что? Забыли, конечно, забрать?

– По рассеянности, – облегченно вздохнув, сказал тот. – Наверное, не мы одни такие у вас...

– Случается, – выдав подошедшему с жетончиком мужчине его портфель, сказала девушка. – Но до вечера обычно забирают... Вчера, говорите, сдавали?

– Да. Где-то между тремя и четырьмя пополудни. Большой целлофановый пакет с цветочным рисунком...

– Сутки мы держим бесхозные вещи у себя, потом, если никто за ними не приходят, их куда-то уносят наши охранники... Давайте свой жетон, посмотрю, на месте ли ваш пакет!

– Потерялся где-то ваш жетон, – сокрушенно вздохнув, сказал мужчина. – Я вот уже и деньги приготовил, чтоб, значит, как-то компенсировать...

Он продемонстрировал пятисотрублевую купюру.

– Экий вы рассеянный, – без всякой неприязни сказала девушка. – Сейчас посмотрю на стеллаже. Обычно мы там храним вещи, которые у нас забывают. А номер жетона-то хоть не забыли?

– Пятьдесят четыре, кажется...

– Вот! – девушка выложила на «прилавок» пакет с прикрепленным к «ушам» жетоном. – Цветочный рисунок... и номер совпадает... Ваш?

– Мой. Спасибо вам, девушка...

– Погодите благодарить! Надо убедиться... что там у вас внутри?

– Ну так... мягкая игрушка, овечка, год Овцы на дворе.

– Ага, есть, – заглянув вовнутрь, сказала девушка.

– Упаковка с пятью парами колготок «Олма». Журнал «Космополитен». И еще, извиняюсь, упаковка женских гигиенических средств.

– Все сходится, – сказала девушка и передала ему пакет. – В следующий раз, пожалуйста, будьте повнимательней!..

Разговор в помещении VIP-зала аэропорта продолжался уже около часа и был крайне нелегким для обеих договаривающихся сторон.

– Послушайте, Игорь Эдуардович, – уставившись на Никольского, сказал Шацкий. – Мы же с вами деловые люди! Давайте будем говорить прямо! Повторяю, мы не имеем никакого отношения к наезду на ваших сотрудников! Да, у нас есть определенные возможности...

– Не нужно так скромничать, – сказал Никольский. – Я уверен, что стоит лишь вам захотеть... имеется в виду местная власть, которую вы здесь представляете, и вы найдете способ решить известную вам проблему быстро и эффективно!

– Решим! – сказал Шацкий. – Уже начали пробивать эту тему! Это первое. Второе, и самое главное: озвучьте же наконец ваши финансовые требования!

Никольский бросил на него задумчивый взгляд. Шацкий решил, что «переговорщик» именно сейчас откроет свой «дипломат» и предъявит его содержимое (в соседнем смежном помещении имелось все необходимое, включая компьютерный терминал, чтобы можно было на месте просмотреть компру, если таковая будет предъявлена), а вслед за этим назовет некую денежную сумму, в случае получения которой Уралов и его представитель готовы бы были выбросить очередное свое скандальное расследование в мусорную корзину.

На Руси более не осталось святых и неподкупных людей. И эти двое, Уралов и Никольский, наверняка берут. Нужно только выяснить, насколько в данном случае будут велики их аппетиты.

Пауза несколько затянулась.

– Нам сейчас не нужен этот скандал, – поморщившись, сказал Шацкий. – Не потому, что мы чего-то боимся. Вы же в курсе, что Николай Дмитриевич сейчас при смерти?.. А тут еще этот инцидент в «Левобережном». Вы проделали определенную работу, понесли расходы, ну и так далее. Мы уважаем ваш бизнес, но и вы должны войти в наше положение. Короче, мы готовы предложить вам возмещение расходов, действуя по любой обоюдно устраивающей нас финансовой схеме.

В динамике прозвучал голос диктора, объявивший начало регистрации авиарейса на Москву.

– Вот что, господин Шацкий, – сухо сказал Никольский, давая понять под конец их беседы, что он знает, с кем именно говорит. – Мы рэкетом и шантажом не занимаемся. Это первое. Второе. Не знаю, как уж вам это удастся сделать и по каким каналам вы будете действовать – имею в виду местные власти, – но Зеленская должна быть освобождена теми, кто ее сейчас удерживает у себя, уже до конца этих суток!

– Но... послушайте...

– Мы готовы будем несколько смягчить тон некоторых уже подготовленных нами сюжетов, – сказал Никольский, поднимаясь с кресла и беря со спинки свой плащ. – Мы готовы дать вам время для решения известного вам вопроса и не будем сегодня выходить с экстренным выпуском! Наши телефоны вам известны, господин Шацкий? Ну что ж... ждем от вас ответного хода.

Он ушел, сопровождаемый двумя молчаливыми спутниками, вместе со своим кейсом, так и не предъявив его содержимое встречавшемуся с ним в здании аэропорта заместителю Воронина Шацкому.

Минут примерно через сорок, уже ближе к окончанию регистрации, к зданию аэропорта подъехало такси, из которого вышел мужчина, у которого при себе вновь была лишь дорожная сумка, висевшая у него на плече.

Никольский и пара сопровождающих его в этой поездке молодых людей уже прошли регистрацию и находились вместе с другими пассажирами в накопителе.