Стая - Гетто Виктория - Страница 43

– Я слышал, вы дрались в армии Неукротимого?

– Было дело. Командовал Восточным фронтом…

– Ужас Рёко?!

Вся невозмутимость слетает с него, словно бюджет демократического государства во время распила. Достало меня, честно говоря, это прозвище. Но деться некуда. Заработал в своё время.

– Одно время меня звали так.

Внезапно мужчина расплывается в широкой улыбке:

– Теперь я спокоен, ваша светлость! Мы точно отстоим Ниро и накажем пиратов! – И глаза у него загораются такой фанатичной верой, что мне становится слегка не по себе.

На улице белым-бело. Сегодня выпал первый снег за зиму. В Ниро теплее, чем в других областях Фиори, потому что рядом море. Оно смягчает климат, греет воздух зимой и охлаждает летом. Точнее, не охлаждает, а делает перепады температур ровнее. Во дворе резвится невесть откуда приблудившийся и прижившийся пёс, которого подкармливает лично Яяри. Впрочем, о саури я думать не хочу. Нет ни малейшего желания забивать себе голову дурными мыслями. Она у меня сейчас занята совсем другим – предстоящей битвой с пиратами. Спасибо Льян! Не подвела по старой, так сказать, дружбе. Отписала всё, что ей известно. Словом, по весне придёт сотня кораблей, которыми будет командовать Гонитель Ветра. Так зовут пиратского вожака. Следовательно, я рассчитываю на пять-шесть тысяч нападающих, что не так смертельно. Так что мы должны отбиться.

Горожане работают на строительстве. Восстанавливают стену, чинят пришедшие в запустение башни на концах мола, перегораживающего бухту Ниро. Кузнецы изготавливают большую цепь, которая перегородит вход в неё. Механизмы, опускающие и поднимающие немудрёное защитное заграждение, когда-то стояли в тех самых башнях, которые сейчас восстанавливают. Кроме того, Гарм тренирует городское ополчение. Человек он толковый и умелый. Даже одно время воевал в Тушуре в качестве наёмника. Выжил, значит, драться умеет. Обучает горожан строю, нескольким приёмам с мечом, собрал охотников, сформировал из них отряд лучников. Городские кузнецы работают не покладая рук и не разгибая спины. Что меня удивляет – все трудятся без возражений и окриков. Впрочем, чем больше я узнаю о делах пиратов, тем больше понимаю живущих в городе и округе людей.

Но есть одна особая стройка, которая меня занимает больше остальных, – громадный каменный сарай. Его можно было бы принять за обычный склад, если бы не мощный фундамент и идеально выложенный тёсаными плитами гранита пол. Плюс крытая черепицей крыша. Это – будущее ядро моей фабрики. Первый цех, так сказать. А там будет видно. Дож не подвёл и прислал большой обоз из Лари, привёзший станки. С ним прибыли и мастера-наставники, что проделало в моих финансах довольно значительную дыру. Но я надеюсь поправить дело, когда фабрика заработает. Сейчас наступила последняя стадия строительства – пол застывает. Ведь плиты, его составляющие, клали на известковый раствор, и скоро он схватится, тогда можно будет устанавливать механизмы на положенное им место. Очень плохо, что поблизости нет рек и водяное колесо не поставишь, поэтому придётся первое время крутить станки при помощи людей. Для этих целей построено и установлено большое колесо, внутри которого будут они бегать. Или ходить, вращая длинный вал, от которого уже шкивы приведут в движение собственно станки. Их немного, потому что хотя по местным меркам я несметно богат, но в реальности деньги тают гораздо быстрее, чем я их зарабатываю. А точнее, просто испаряются со страшной силой. Поскольку поступлений никаких нет. Правда, магистр пытался мне что-то всучить, но я просто отмахнулся в то время. Хотя сейчас и эти гроши мне очень пригодились бы… До весны денег с трудом, но хватит. А там – либо зубы на полку, либо драть с крестьян и горожан три шкуры. И чем я тогда буду лучше прежних лордов?

Вздохнув, отворачиваюсь от окна, сажусь за стол, достаю тугой свиток чертежей и уже в который раз проверяю их. Я буду строить паровой двигатель. Это самое первое, что нужно изготовить. Хотя бы для привода станков. Простейший паровой котёл с пароперегревателем, примитивный роторный двигатель. Если эксперимент удастся, значит, я победил. Если же провалится… Меня даже передёргивает от мрачных перспектив.

Откладываю бумаги в сторону, убираю их в стол. Набрасываю на себя простую меховую куртку с капюшоном, бреду по коридору к лестнице, ведущей вниз, в зал.

– Сьере барон что-нибудь желает? – Марика. Бывшая баронесса дель Тарон.

Девушка на удивление ловко управляется с челядью и запасами Ниро, и претензий к ней у меня нет. Старается. Отлично исполняет свои обязанности управляющей. Короче, девочка сообразила, что для неё появился шанс. Нет, не стать законной половиной, естественно. Как-никак – дочь государственного преступника. Но зато имеется статус компаньонки, подразумевающий замену супруги владетеля, если та по каким-либо причинам не способна дать удовлетворение лорду. Всякое бывает – болезнь, излишняя, так сказать, молодость невесты, известные всем дни и так далее. На такой случай компаньонка и существует. И если что-то случается, в смысле – последствия, то никакого позора даме в этом нет. Её просто признают второй женой. Редкость, конечно, но допустимая. И дети такой компаньонки признаются законными наследниками. Вот Марика и решила стать такой вот… компаньонкой…

Кстати, кроме компаньонок супруг лордов существуют и другие их разновидности – наперсницы благородных дам, к примеру. Нечто вроде подруг, призванных скрашивать скуку местной жизни. Или помощниц для пожилых благородных дам. Или не пожилых, но знатных, как у досы Аруанн, матушки императора…

Словом, фиорийский этикет очень сложен, но и одновременно прост. Другое дело, что я и первой-то жены не имею…

– Натты, Марика. И мяса.

Мои вкусы уже изучили, и все благодарят Высочайшего за то, что послал такого непривередливого в еде лорда. С утра – жареное или варёное мясо с хлебом и натта. В обед – да, гораздо серьёзнее: первое, второе, третье. Ну а ужин одинаков с завтраком – мясо, хлеб и натта.

– Заноси! Тяни! Сильнее! – В горле уже першит от непрерывных криков, но дело движется. Медленно, но уверенно.

Громады тщательно укутанных парусиной станков потихоньку сползают с тяжёлых многоосных телег и оказываются на земле. Рычаги, верёвки, мускульная сила, или, как выражаются на Руси, пердящий пар. Может, не очень цензурно, но совершенно верно. Потому как аромат от немытых и вспотевших тел крестьян, собранных с округи, ещё тот, несмотря на бодрящий лёгкий морозец. Я сам мокрый, потому что наравне с сервами тяну толстенные тросы, при помощи которых мы стягиваем фрезерный станок весом в несколько имперских тонн с платформы.

– И – раз! И – раз! И – раз!

И воздух оглашают восторженные вопли:

– Пошёл, родимый! Пошёл!

Со страшным визгом и скрежетом махина оказывается на земле. Всё. Это последняя! Для меня работа пока закончена, а простым людям придётся ещё немного поработать: разобрать сложенные из брёвен пандусы, подмести мусор, убрать телеги. Завтра начнём устанавливать агрегаты на подготовленные места.

Служанки обносят работяг вином. Так сказать, подарок от лорда за ударную работу. То, что я вместе с ними орудовал рычагами, тянул канаты, поразило сервов до глубины души, поэтому они посматривают в мою сторону с опаской. Я сижу на бревне, наслаждаясь кружкой с горячей наттой, от которой исходит ароматный парок. Её для меня предупредительно притащила Марика, которая и сейчас вьётся вокруг с полотенцем, утирая обильно пробивший меня пот. Приятно, анчутка меня побери! Куртка хоть и тёплая, но всё равно морозец может прохватить мгновенно.

Наконец кружка пуста, станок замер у дверей будущей фабрики, и я поднимаюсь с бревна:

– Спасибо всем за помощь! Приходите завтра утром – будем затягивать внутрь!

Крестьяне молча кланяются и тянутся по дороге в сторону своих домов. А я взлетаю в седло, затем мчусь к близкому замку. Ворота распахнуты настежь, потому что зимой жизнь в Фиори, как и везде, практически останавливается и бояться нечего. Хотя на стенах я вижу головы часовых.