Ментовский крюк - Макеев Алексей Викторович - Страница 33

Крячко в нескольких словах объяснил коллегам, в какую помойку им придется лезть, поэтому все шестеро безропотно отправились получать спецодежду и инвентарь.

15

По нетронутому, чуть ноздреватому сырому снегу цепочкой двигались три квадроцикла. Это те же мотоциклы, только на четырех колесах. Машины были дешевенькими, китайского производства, но двигались бодро.

Колонну возглавлял полковник Крячко. Как и в полете на мотодельтаплане, здесь он занимал пассажирское, а точнее, штурманское место. С него полковник направлял движение. За водителя рулила следователь Загорская. Перед посадкой Станислав поинтересовался у нее:

– Неужели вы умеете ездить на мотоцикле?

– Приходилось.

– Говорят, тут еще проще. Только не гоните, а то запросто можно через руль вылететь. А я сегодня уже налетался.

Следователь Загорская ответила презрительным смешком. Машину она вела очень уверенно, неторопливо, без суеты и рывков, как и полагается ведущей колонны.

Следующим аппаратом управлял Гуров. Ему выпала почетная обязанность везти мэра.

– Я в роли извозчика уже выступал, теперь ваша очередь, – заметил градоначальник, усаживаясь позади полковника.

На замыкающем квадроцикле восседали «оборотни». Они беззаботно крутили головами и обменивались непристойными шутками.

Гуров, обернувшись к мэру Ковалеву, спросил:

– Скажите, а с какой такой стати ваш прокурор назначил своими заместителями Зайцына и Кудряшова?

Ковалев рассмеялся:

– Со страху, с чего же еще.

– А можно подробнее?

– Пожалуйста. Сейчас, когда губернатор в больнице, прокурор боится Кудряша. Очень сильно боится.

– А вы его разве не боитесь? – поинтересовался Гуров.

– Я вас не понимаю, – холодно протянул мэр.

Гуров кивнул:

– Сейчас поясню. Только ответьте мне честно. Вам никогда не казалось, что все эти убийства и нынешнее противостояние были хорошо спланированной акцией Кудряша по захвату комбината?

– То есть вы считаете, что и Ксению тоже он убил? – уточнил Ковалев. – А как же алиби?

– Насчет алиби Кудряша вам виднее, – тактично заметил Гуров.

Ковалев ответил не сразу. Наконец он неохотно отозвался:

– Да, вы правы. Совещания у губернатора не было, его увезли в больницу раньше. И Кудряш там не появлялся. Но он сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Нет, я не то чтобы его боюсь… Просто Кудряш предупредил, что если комбинат ему не достанется, то он его взорвет. И он это сделает. Поверьте, я его хорошо знаю.

Передний квадроцикл вдруг резко остановился. Гуров также дал по тормозам, и Ковалев завалился на него. Тут же он ощутил чувствительный толчок. Это сзади в них врезались зазевавшиеся «оборотни».

– Что случилось? – крикнул Ковалев.

– Дальше не проедем, слишком глубокий снег, – ответила следователь Загорская.

– Тут на снегоходах ездить надо, – высказал свое мнение Пыжов.

– Ничего, дальше пешочком прошвырнемся. Тут уже недалеко осталось, – успокоил коллег Крячко.

Они спешились. Станислав прихватил кофр с аппаратурой, который играл роль следственного чемодана. Дынин забрал бухту троса с трехлапым крюком на конце. Пыжов взял длинный багор. Светлана, Гуров и мэр Ковалев двинулись налегке.

Вокруг не было ни души. Ни охраны, ни рабочих, ни безгласной скотины. Группе пришлось топать по снегу минут двадцать, пока легкий ветерок не возвестил о приближении цели. Впереди, в образованной стенами оврага глубокой лощине, темнело отвратительное смердящее болото. Его поверхность оживляло яркое красно-белое пятно – парашют утонувшего в отходах мотодельтаплана.

– Ну и вонища! – скривил гримасу Дынин.

– А ты бы чего хотел? После того как холодильники без электричества простояли, сюда всю гниль свезли.

– Нас интересуют не коровьи останки, а человеческие, – напомнил Крячко. – Давайте сделаем пробный заброс.

Дынин размотал трос, собрал его кольцами и по-ковбойски наугад метнул в темную жижу. Крюк зацепился за что-то тяжелое. Капитан Пыжов пришел на помощь товарищу, и они вдвоем принялись тянуть добычу на берег. Остальные с волнением следили за их усилиями. Первым уловом оказалась полуразложившаяся коровья нога.

– Пришел невод с травою морскою, – прокомментировал Крячко.

«Оборотни» повторили заброс.

– В спортивной рыбалке это называется кастингом, – пояснил Гуров.

На сей раз добыча казалась более крупной. Члены экспедиции успели немного привыкнуть к вони и отчасти утратили брезгливость. Мэр Ковалев вооружился багром и с азартом помогал удильщикам. Но и новый улов представлял собой лишь часть говяжьей туши. Это не обескуражило ловцов, и они продолжали работать с прежним усердием.

После пятой или шестой столь же успешной попытки Гурову это занятие наскучило. Он поймал виноватый взгляд Станислава и взглядом же ободрил его: «Ничего, мол, все идет нормально».

Полковник решил отойти немного в сторону и чуть не споткнулся о склизкую гнилую тушу. В сердцах он пнул помеху резиновым сапогом. В тот же момент его взгляд поймал неброскую, но любопытную деталь. Скорее даже детальку. Гуров даже присел, чтобы получше разглядеть находку.

– Эй, народ! – крикнул он. – Полюбуйтесь-ка на это!

Коллеги сыщика прекратили свои поиски и подошли ближе.

– Что у тебя? – с надеждой спросил Крячко. – Труп?

– Нет, мясо, – ответил Гуров. – Но какое!

– Какое?

– Импортное!

– Что?!

Все стояли опешив. Гуров подобрал палку и ткнул ею, как указкой.

– Кто-то говорил, что в этой помойке свалено испорченное мясо из местных холодильников. То есть с «Агронавта». Тогда почему здесь иностранное клеймо? Какие-то иероглифы, то ли китайские, то ли корейские.

Он выпрямился и перевернул палкой другой кусок, третий. На этом куске также значились буквы, на сей раз латинские.

– А здесь что-то западное, – заметил Гуров. – «Маде ин заграница». Кажется, Польша.

Следующие полчаса принесли новые находки. Не все, но большинство из найденных фрагментов туш были помечены клеймами самых разных стран. Только не России. И никакой расчлененки.

Крячко чувствовал себя так, будто в неудаче виноват именно он.

– А где же тогда сторожа со склада и сержант, который их охранял? Только коровьи туши, будь они неладны!

Гуров бросил багор, которым вылавливал очередной кусок гнилой плоти.

– Шабаш, братцы! Боюсь, что шансов выудить что-нибудь человеческое у нас не больше, чем сорвать джек-пот. Для этого придется вычерпать это ароматное море до дна. А вот то, что мы уже нашли, представляет большой интерес.

– Объясните подробнее, – попросил сыщика мэр Ковалев. – Неужели это то, о чем я подумал.

Гуров кивнул:

– Именно. Дело в том, что не существует никакого отечественного гиганта пищевой промышленности, оплота продовольственной независимости. Это фикция. Весь ваш «Агронавт» – очередная пирамида. Мыльный пузырь. Только устройство более сложное и хитрое. Дешевое импортное мясо от «Союза импортеров» пускают в переработку и выдают за дорогое отечественное от «Ассоциации отечественных производителей». Фердыщенков получал деньги и от «Союза», и от «Ассоциации». Стас, ты помнишь Георгия, повара из «Пацхи», который нам перед вылетом мясо с кровью готовил? Он был уверен, что это мясо из Аргентины. А я, дурак, ему не поверил, а поверил Мирскому.

– А может, тот и сам не знал, что мясо импортное? Может, Фердыщенков и Зайцын его за нос водили? – предположил Крячко. – Комбинация и в самом деле очень мудреная.

– Ничего мудреного, – возразил Гуров. – Все это уже было – приписки, пересортица, финансовая пирамида. Только Фердыщенков добавил к этому коктейлю один специфический компонент – административный ресурс. Свою то ли реальную, то ли мифическую дружбу с президентом.

– За что же его тогда убили? – задала вопрос Загорская.

Гуров пожал плечами:

– Видимо, зажрался. Всю работу делал кто-то другой, вероятно, тот самый загадочный Мозг. А Фердыщенков снимал сливки и наверняка всех шантажировал. Ну и получил сполна. Но все испортила непредумышленная диверсия нашего журналиста. Холодильник потек, труп Фердыщенкова обнаружили раньше времени, изобличающие туши пришлось сбрасывать в скотомогильник необработанными, прямо с импортными печатями, а свидетелей убирать. Думаю, в «Ассоциации» подозревали, что на комбинате не все гладко, поэтому Мирский и держал здесь своих осведомителей. Но в целом, знал он правду или не знал, его такое положение вещей устраивало.