Ментовский крюк - Макеев Алексей Викторович - Страница 32

– В скотомогильнике на комбинате трупы. Расчлененка. Я сам лично видел отрубленную руку. Принес бы, да не получилось. Скорее всего, это наши беглые сторожа. Но, возможно, и не только они.

«Студенты» и «оборотни» вчетвером подхватили Игоря и понесли к одной из машин. Остальные осторожно тронулись следом. Хоть враг и бежал с позором, но мог одуматься и вернуться. А поймать пулю, пускай и шальную, не хотелось никому.

Группа погрузилась в машины и тронулась в обратный путь. Главная цель экспедиции – эвакуация полковника Крячко – была достигнута.

Впрочем, в управление никто не поехал. «Студенты» по приказу Балашова повезли Игоря в больницу, остальные на двух машинах подкатили к площади перед входом на агрокомбинат. Здесь сгущались грозовые тучи.

Площадь рассекала цепочка омоновцев в сером камуфляже. По одну сторону от них кучковались бойцы из службы безопасности «Агронавта», облаченные в черную униформу. По другую сторону выстроились люди Кудряша – крепыши в кожаных куртках с эмблемой – оскаленной мордой ягуара.

Противоборствующие стороны громко переругивались через головы омоновцев, те тихо матерились. Но громче всех орал присутствующий здесь же прокурор Редько. И орал он на милицию. Увидев вышедшего из машины Балашова, он бросился к нему.

– Кто вызвал ОМОН? – завопил прокурор. – И почему ты здесь?

Полковник пренебрежительно зевнул ему в лицо.

– Какой ОМОН? Ты о чем? Мы с ребятами мимо ехали, обедать. На шум завернули. А что тут, собственно, стряслось?

Редько нахохлился. Балашову он не поверил, но и возражений не нашел.

– Ничего не стряслось, – пробурчал он в ответ. – Обычное дело, спор хозяйствующих субъектов.

Балашов присвистнул от удивления:

– С каких это пор бандиты стали называться хозяйствующими субъектами?

– Почему бандиты? – Лицо прокурора залилось румянцем не то от стыда, не то от чувства оскорбленной невинности. – Такими обвинениями не бросаются, особенно в присутствии представителя закона!

Балашов приблизился к нему и прошипел в самое ухо:

– Помолчал бы! Ты и закон – две вещи несовместные. Твои субъекты так нахозяйничали, что у себя на комбинате филиал кладбища открыли. Братскую могилу. И расчлененные трупы туда прячут. А представитель закона хлопает ушами и ничего знать не желает. Так ведь кто-нибудь решит, что он занимаемой должности не соответствует.

Прокурор уже забыл, что отстранил Балашова от руководства.

– Это точно?

– Что ты не соответствуешь должности?

– Что на комбинате спрятаны расчлененные трупы! Ты их видел?

– Откуда? Ты же меня отстранил. А вот полковник Крячко видел. Или ты не веришь полковнику из Москвы? Имей в виду, он уже министерство в известность поставил. Генеральная прокуратура, вероятно, тоже в курсе. Сам знаешь, убийство Фердыщенкова у них на контроле.

Прокурор на минуту закрыл глаза. Он мысленно решал дилемму – инфаркт или увольнение. Третьего выхода он для себя не видел.

– Что ты хочешь сказать? – тихо проговорил он.

Балашов напустил на лицо безразличное выражение.

– У тебя теперь остался единственный путь к спасению. Работать на опережение. Тогда можно будет представить дело так, что это преступление раскрыто под твоим чутким руководством.

Редько приободрился, тон его стал деловым:

– Что от меня требуется?

– Санкция. Нам надо войти на территорию комбината и обследовать хотя бы скотомогильник. Трупы именно там.

– Ну, хорошо, санкцию я выдам. Вы туда войдете, это я гарантирую. Но за последствия не отвечаю. Сам видишь, что тут творится. И губернатор, комиссар наш хитрожопый, нашел момент в больницу лечь! А нам расхлебывать. Ладно, пошли к Зайцыну.

Тем временем Крячко подробно рассказывал Гурову о своих подвигах. В ответ тот поведал о звонке Орлова. Вопреки ожиданиям Станислав не захлопал в ладоши и не запрыгал от радости. Гуров удивился:

– Ты что, не рад? И кактус тебе зацвел, и уборщицу нашли. Ты же об этом мечтал!

Крячко признался:

– Тревожно как-то. Знаешь, минус на минус – получается плюс, а если плюс на плюс? Это кладбище. А еще говорят, что когда много хорошо, то это уже нехорошо.

– Ну, знаешь ли, на тебя не угодишь! – возмутился Гуров.

– Господа, можно вас на минуту? – К московским сыщикам подошел человек в сером пальто с лицом, закутанным шарфом.

Гуров без труда узнал в незнакомце журналиста Гербера. Тот успел отлежаться в каморке Станислава, и только покрасневшие белки глаз напоминали о его недавних злоключениях.

– Вы хотите проникнуть на территорию комбината? – заговорщицки начал он и, не дождавшись ответа, продолжил: – Если возьмете меня с собой, я открою вам стр?р?рашную тайну. Договорились?

Гуров и Крячко переглянулись:

– Вот так. Мы ему жизнь спасли, отмыли его, предоставили крышу в прямом и переносном смысле. А он нам условия выставляет, – задумчиво произнес Гуров.

– Лева, можно я его ударю? – с надеждой спросил друга Крячко.

Журналист смутился.

– Ладно, предлагайте свои условия, – вздохнул он. – Заранее на все согласен.

Сыщики решили сжалиться над несчастным:

– Если новость того стоит, сочтемся. С собой мы тебя, конечно, не возьмем, но обещаю эксклюзивное интервью плюс доступ к материалам дела. А теперь колись.

Гербер сделал вид, что колеблется, потом решился:

– Ваш Фердыщенков получал деньги не только от «Ассоциации», но и от «Союза импортеров». Когда «Импортеры» отправляли меня в командировку, я видел его фамилию в ведомости.

– И много получал? – уточнил Гуров.

– Прилично. Я сначала подумал, что это не сумма, а номер телефона. Мобильного.

– А за какие заслуги? – поинтересовался Крячко.

– В качестве консультанта.

Сыщики снова переглянулись. Гуров похлопал журналиста по плечу.

– Я думаю, что тебе и с этой стороны забора скучно не будет. Гляди, что творится. Нам понадобится оперативная информация, так что будем поддерживать связь. Как только начнут стрелять, сразу падай и звони нам.

Со стороны входа в офис к опергруппе торопливо приближались прокурор Редько и полковник Балашов.

– Мы договорились, – сообщили они оперативникам. – Вас пропустят. Зайцын обещал даже транспорт выделить. И спецодежду.

– А ты с нами не пойдешь? – спросил Крячко начальника милиции.

– Буду отсюда командовать, – хмуро проговорил Балашов. – Не жизнь, а сплошная песня. О буревестнике. «Буря, скоро грянет буря». И вот что… Не понравился мне Зайцын, и покладистость его не понравилась. Слишком уж быстро он согласился. Будьте очень осторожны. Если что, бросайте все к чертовой матери и сматывайтесь. Все одно – плетью обуха не перешибешь.

– За нас не волнуйся, справимся, – успокоил его Крячко.

В зону они решили отправиться впятером: Гуров со Станиславом, с ними двое «оборотней» (все равно больше некому) и следователь Загорская. Крячко пытался отговорить Светлану, но неожиданно ее кандидатуру поддержал прокурор Редько.

– Пусть идет. Без следователя никак нельзя.

Когда отобранная группа направилась к дверям «Агронавта», рядом затормозил «Москвич» мэра. Ковалев подошел к прокурору и Балашову.

– На время болезни губернатора власть в городе представляю я. Что тут у вас происходит?

Градоначальника ввели в курс дела. Раздумывал он недолго.

– Где Зайцын и Кудряшов? – спросил он и, не слушая ответа, повернулся к прокурору: – Господин прокурор, поручаю вам создать и возглавить штаб по чрезвычайной ситуации. Зайцын и Кудряшов будут вашими заместителями – Зайцын как директор градообразующего предприятия, а Кудряшов как председатель общественного комитета по борьбе с преступностью. Полковник Балашов непосредственно отвечает за наведение порядка.

– А вы? – поинтересовался оробевший от его напора прокурор.

– Я отправлюсь на территорию комбината с вашей оперативно-следственной группой. Нужно разобраться с теми безобразиями, которые там творятся. Или убедиться, что это не так, и покончить с разными домыслами.