Этот бессмертный (сборник) - Желязны Роджер Джозеф - Страница 99

— Это их желание глядеть друг на друга и на свою работу. Они — самые великие искусники во всей вселенной.

— Да, я хочу снова увидеть булавку, если Дульп ее не потерял.

— А я — галт.

— А я — фитиль.

— То, что они желают, будет стоить им много боли, но и воспоминания останутся на много веков вперед.

— Да, игра стоит свеч, — говорит один, — если только не я первый.

— И не я.

— И не я.

Принц; раскладывает свои инструменты в воздухе, стерилизует их.

— Вот этого, — говорит он и указывает пальцем на первого пациента. Крики начинаются.

Генерал отключает свой слух, все свои чувства и эмоции на несколько часов. Гору вся эта обстановка напоминает кабинет его отца. Руки Принца тверды и спокойны.

* * *

Когда все сделано, и на глаза всем троим наложены тугие большие повязки, которые им нельзя снимать, все трое начинают стонать и кричать.

Принц вытирает руки.

— Благодарю тебя, Принц, Имя Которому Хирург, — говорит одно из созданий.

— … за то, что ты сейчас сделал для нас.

— … и для нас.

— Не за что, благородные Нормы. Спасибо за прекрасно сделанный жезл.

— О, это такие пустяки.

— Дай нам знать, когда тебе понадобится еще один.

— … и цена будет такой же.

— Тогда сейчас я вас покидаю.

— До свидания.

— Прощай.

— Адью.

— Хорошего вам зрения, дети мои.

И Принц берет Гора и Генерала за руки и направляется в Марачек, который находится всего в одном шаге от них.

Позади них раздается вой, потому что Нормы стали опять заниматься тем, что для них является естественным и нормальным.

Они возвращаются в цитадель так быстро, что Гор почти не успевает вытащить голубой жезл из-за пояса Принца.

Это точная копия того оружия, которое солнцеглазый Сет использовал против Безымянного тысячу лет тому назад.

Искушение святого Мадрака

У Мадрака есть один шанс избежать этого убийственного нападения. Он бросает свой посох и ныряет головой вперед.

Это правильный выбор.

Он проскальзывает под собакой, которая прыгает, перекусывая его посох.

Рука его дотрагивается до странной перчатки, с которой забавлялось чудовище.

Внезапно он успокаивается, так как к нему неожиданно приходит чувство неуязвимости. Это что-то такое, что не может дать ни один наркотик.

Он быстро понимает, в чем дело, и надевает перчатку на свою правую руку.

Пес поворачивается, а Тайфун чуть отступает.

Черная тень ложится между ними.

Щекоча, шевелясь, перчатка уже доросла до локтя Мадрака, распространилась по спине и груди.

Пес прыгает, а затем воет, потому что тень черной лошади падает на него. Одна из его голов висит безжизненно, а другие продолжают рычать.

— Уходи, Мадрак, в назначенное место! — говорит Тайфун.

— Я займусь этим созданием, пока оно само себя не уничтожит, а потом пойду своим путем!

Перчатка движется по его левому плечу, локтю, закрывает всю руку, еще больше закрывает грудь, доходит до талии.

Мадрак, который всегда был могущественным, внезапно вытягивает руку вперед, и, сжимая в ней камень, превращает его в пыль.

— Я не боюсь его, Тайфун, я сам могу его уничтожить.

— Именем моего брата говорю тебе — иди!

Склонив голову, Мадрак уходит. Позади него раздаются звуки ожесточенной битвы. Он проходит мимо лежбища минотавра. Он идет вверх по коридорам.

Бледные создания с зелеными светящимися глазами кидаются на него. Он, убивает их с легкостью, голыми руками, и продолжает путь.

Когда на него вновь нападают бледные создания, он отодвигает их в сторону, пробиваясь сквозь них, но не убивая, так как ему требуется время, чтобы разобраться.

Потом он говорит:

— Вам было бы неплохо уничтожить ваши тела, разделив их на части и назвать эти гипотетические части душами.

Но они вновь кидаются на него, и ему приходится прикончить их всех.

— Жаль, — говорит он и произносит Молитву Вероятной Смерти.

Продолжая идти вперед, он наконец приходит в назначенное место.

И там остается стоять.

У Врат Подземного Мира…

На Валдике…

— Вот я и прошел через весь Ад, — говорит он. — Я наполовину неуязвим. Должно быть, это перчатка Сета. Странно, что она покрывает меня лишь наполовину. Но, возможно, я больше человек, чем был он.

Смотрит на свой живот.

— А может быть, и нет. Но сила, в ней заключенная… Могущественный! Победить тех, у кого грязные души, и потом обратить их… Возможно, поэтому была она вложена в мои руки. Божествен ли Тот? Честно говоря, не знаю. Странно. Если он божествен, тогда я совершаю ошибку, не доставив эту перчатку ему. Если, конечно, таковым не было его тайное желание.

Смотрит на свои обтянутые руки:

— Могущество мое сейчас безгранично. Как мне использовать его? Ведь Валдик могу я переделать этим инструментом.

Затем:

— Но он послал меня со специальным поручением И все же…

Улыбка (перчатка не покрывает его лица).

— А что, если он божествен? Сыновья, которые зачинают своих отцов, вполне могут быть богами. Я вспоминаю миф о Рае. Знаю, что эта похожая на змею перчатка может указывать на Запретное.

Пожимает плечами.

— Но сколько добра можно сделать с ее помощью… Нет! Это ловушка! Скольким мирам мог бы я принести пользу… Да, я это сделаю. «И пусть разверзнется сам ад», — как говорит Брамин.

Но когда он поворачивается, его затягивает водоворот, и слова застревают в его горле, тело его падает в широкий, пустой, холодный колодец.

Позади него шевелятся тени. Валдик судорожно дергается и куда-то проваливается, ибо Принц отозвал его домой.

Громолазер

… Но Оаким Скиталец надел свои башмаки и сейчас поднимается, стоя в воздухе и смеясь. С каждым его шагом луч лазера вырывается из храма и смешивается с раскатами грома. Стражники и молящиеся низко склоняются перед ним.

Оаким бежит по стене и останавливается на потолке.

Оаким спускается и проходит сквозь стену.

Брамин следует за ним.

— Хайль! — неуверенно изрекает один из священников.

Но пьяные от наркотиков стражники с копьями поворачиваются и протыкают его.

Когда-нибудь, много веков спустя после этого чудесного исчезновения, галактика могущественных воинов выступит в поход в поисках Святых Башмаков.

А тем временем алтарь пуст, и идет вечерний дождь.

Выигранный жезл

На Марачеке, в Цитадели, они стоят все вместе, думая о том, что с каждым произошло.

— У меня Башмаки, — говорит Оаким. — Ты можешь забрать их себе в обмен на мое имя.

— А у меня перчатка, — говорит Мадрак и отворачивается.

— А у меня жезл, — говорит Гор, и он выпадает у него из рук.

— Ты не забрал его у меня, — говорит Принц, — потому что он изготовлен не из материи и не из той субстанции, которую ты мог бы контролировать.

И ум Принца приоткрывает завесу перед внутренним глазом Гора.

Гор делает шаг вперед, и его левая нога длиннее правой ноги, но он совершенно ровно стоит на теперь уже неровном полу, окно горит, как солнце, за спиной Принца, а Железный Генерал стал золотым и течет, Брамин горит, как свеча, а Мадрак становится толстой куклой, качающейся на резиновом шнурке; стены вокруг воют и пульсируют в одном и том же регулярном ритме с музыкой, которая исходит из пола в конце туннеля, который начинается окном и, горя, идет к тому месту, где теперь лежит жезл, выросший до чудовищных размеров, но оставшийся слишком прекрасным для того, чтобы находиться в вечности, в Цитадели Марачека в Центре Средних Миров, где Принц выкормил свою улыбку.

Гор делает еще одни шаг, и тело его становится для него прозрачным, так что он тотчас же видит все, что происходит внутри него, и это страшно.

Ах, луна как лампа светит,