Красное и зеленое - Пальман Вячеслав Иванович - Страница 32

Ильин вышел во двор. Большой сад, искусственный пруд перед верандой. Молчаливые люди, охрана во Дворе, овчарки за проволочной сеткой вдоль внутренних стен. И, наконец, сами стены — высокие, каменные, с двойным проводом на изоляторах поверху. Очевидно, под напряжением. Железные тяжелые ворота.

Он пошел к воротам. Тотчас же перед ним появился охранник.

— Сюда нельзя, — сказал он.

— Почему?

— Нельзя.

Ильин направился в сад, приблизился к стене. За ним следили овчарки. Снова подошел человек.

— Потрудитесь пройти в дом, — вежливо попросил он.

Ильин повернул назад. Ничего не скажешь, та же тюрьма. Только комфортабельная.

Через три дня в загородный особняк прибыла Мария Бегичева.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Дальнейшие события в лаборатории биологических препаратов. Биологи Мейер и Крафт. Маленькая свинка летит через забор.

Господин Мейер и господин Крафт, в обязанность которых входила неусыпная опека над Ильиным, оказались очень расторопными учеными с большими связями. Стоило только Ильину пожелать приобрести для лаборатории самый сложный прибор, как он тут же доставлялся. Их стараниями раньше чем через полмесяца после прибытия Ильина на дачу была создана первоклассная биохимическая лаборатория. Аркадий Павлович усмехался про себя: все напоминало ему концлагерь, фон Ботцки, Терещенко. Повторение пройденного. Только в новых условиях, без Вильгельма фон Ботцки. Профессор не появлялся в загородной даче. Ильин так ни разу и не видел его со дня побега из лагеря.

— Итак, с чего начнем? — спросил Ильин своих коллег.

Мейер замялся.

— Видите ли, коллега, наша фирма хочет иметь зеленый препарат, и больше пока ничего. Это вам известно. Давайте с него и начнем. Покажем шефу, что мы не зря проводим время.

— Не так это просто, как вы думаете, — ответил Ильин. — Раньше чем через месяц-два вы не сумеете освоить производство препарата. Мне самому хочется создать его возможно скорее, но я знаю, насколько сложен этот путь, и не строю иллюзий…

Ильин в данном случае говорил правду. Он действительно спешил. Зеленый препарат был нужен ему для того, чтобы иметь нескольких зеленых животных и начать с ними опыты по превращению животного хлорофилла в гемоглобин.

Маша Бегичева находилась рядом с ним, как напоминание о необходимости действовать.

Аркадий Павлович проводил с ней все свободные часы. С ласковой предупредительностью он исполнял редкие желания больной. Но он не в силах был изменить подавленного состояния несчастного зеленого существа. Маша оставалась равнодушной ко всему на свете. Она отвечала на вопросы нехотя, лениво и сразу же замолкала. Она что-то делала у себя в комнате — убирала, переставляла вещи, но только если ей говорили об этом. Если же Ильин забывал сказать, Маша не трогалась с места.

Что же делать? Как излечить ее? Эти вопросы не давали покоя Ильину.

Однажды Ильин попросил Крафта:

— Достаньте для меня несколько белых свинок, мышей и других животных.

— С удовольствием, герр Ильин.

Через день в клетках вивария уже бегали чистенькие белые животные, и среди них три розовых поросенка-отъемыша.

Не успели Крафт и Мейер развернуть свою деятельность в новой, лаборатории, как Ильин за четверо суток напряженной работы получил первую дозу своего препарата. Они не знали об этом.

С аккуратностью, присущей исследователям, Ильин разлил препарат по ампулам, еще раз проверил содержимое всех ампул, запаял их и положил коробочку в боковой карман пиджака.

— Итак? — спросил Мейер, встретив на другой день утром Ильина.

— Итак, начинаем! — ответил Ильин. — Вы желаете работать сами или предпочитаете находиться рядом со мной?

— Нас устраивает второе.

— Хорошо. Так мы и сделаем.

Аркадий Павлович задумал повести опыты в обратном порядке — от хлоропластов к гемоглобину. Изготовленные ампулы нужны были ему лишь как исходный материал. В лаборатории биохимики следили за каждым его движением. Поэтому он очень тщательно продумал план работы для обоих своих ассистентов и вручил им замысловатые схемы опытов, итоги которых отнюдь не отвечали на интересующий фирму вопрос. Они скорее являлись только кусками какого-то очень сложного процесса, сущность которого Ильин носил в голове и не собирался рассказывать. Крафт и Мейер пожали плечами, но принялись за работу. Сам Ильин погрузился в исследования и на время забыл о своих ассистентах.

Ночью, когда его сотрудники по лаборатории спали, Ильин прошел в помещение, где находились животные, заперся там и, провозившись час или полтора, сделал двум десяткам животных инъекцию препарата. Он был очень осторожен. Закончив работу, Аркадий Павлович пересчитал оставшиеся ампулы. Их было семнадцать. Поразмыслив, он сунул коробку с ампулами под одну из клеток. Кто догадается искать их здесь? Носить с собой гораздо опаснее.

Ильин не заметил ничего подозрительного. Вернувшись в свою комнату, он спокойно заснул.

А между тем за действиями ученого следили. Фон Ботцки наперед знал, чем займется Ильин, и отдал нужные распоряжения. Ильин потребовал животных? Так и должно быть. Значит, он хочет сделать их зелеными. Наблюдать!

В стене помещения, где находились животные, был проделан глазок, и ни один шаг Ильина не проходил незамеченным. Через несколько минут после его ухода коробочку с ампулами извлекли из тайника. Той же ночью она была доставлена фон Ботцки. Под утро посыльный привез на дачу коробочку с точно такими же ампулами.

Утром Аркадий Павлович в первую очередь пошел осмотреть животных. Изменений еще не было. Затворив за собой дверь, он сунул руку в тайничок, нащупал коробку. Здесь…

Уверенный, что все удалось прекрасно, Ильин пошел в лабораторию, где его с нетерпением ждали Крафт и Мейер. Началась напряженная работа. Ученые ставили бесконечные опыты. Пока Мейер и Крафт путались в различных вариантах химической задачи, которую им задал Ильин, сам Аркадий Павлович все дни посвящал изучению обратной реакции. Он еще и еще раз убеждался, что эта проблема много сложнее, чем первая. Животный организм гораздо быстрее воспринимал некоторые свойства зеленого растения, чем растение — специфику животного организма. Зеленые зерна хлорофилла прижились в клетках тканей животного организма. Один из экспериментов вдруг дал обнадеживающий результат. В клетках скорорастущего растения бегонии в результате длительных опытов со «штаммом 1662» появились и не погибали сгустки гемоглобина. Красный пигмент как бы приклеился к ядрышкам растительных клеток и не уступал своего места.

Взволнованный Ильин оторвал от микроскопа уставшие глаза, распрямил натруженные плечи. Начало цепи физиологических изменений есть!

Он хотел поделиться своей радостью с Машей.

Скользнув по лицу Ильина взглядом зеленых глаз, Маша подвинулась ближе к солнцу и в ту же секунду забыла о вошедшем. Аркадий Павлович положил руку на плечо девушки:

— Скоро ты поправишься, дорогая, — сказал он.

— Я не больна.

— Ты не знаешь…

Он посидел с ней рядом, помолчал и, вздохнув, вышел.

Нет, пока еще она очень далека от него.

Ильин прошелся по дорожкам сада, посмотрел на стены. Что там, по ту сторону стен? Как живет мир после войны, кто окружает эту виллу, что за люди ходят за стеной? Он вспомнил своего друга Франца Кобленца, доброго Фихтера, старую Лиззи. У него в Германии пе только враги. Скорее бы исполнилось заветное: препарат обратного действия. А уж потом…

Вдруг озорная мысль мелькнула в его голове. Почему бы не сделать так, чтобы о нем заговорили? Стены? Но за стенами есть же люди!

Он повернул к дому. В саду никого не было, только бодрствовали собаки за сеткой. Ильин вошел в лабораторию. Его коллеги прилежно сидели за приборами. Тогда он направился к подопытным животным. Выбрав смирного розового поросенка, он взял его на руки и направился в сад, не переставая улыбаться своим мыслям.