Маскарад - Финней Патрисия - Страница 12

Наяды тоже пели: каждому в этом сказочном представлении отводилась своя роль. Королевские фрейлины были представителями Доблестной Рати Сил Света и Красоты. Мы должны были взять на абордаж барк «Неукротимый», где нас поджидали злобные великаны. Несмотря на сгущавшиеся сумерки, барк был отчетливо виден, освещаемый дюжиной горящих факелов.

Это было волшебное, но вполне правдоподобное зрелище, и если бы один из акробатов не начал чихать, я бы, честное слово, поверила, что воды озера кишат разными сказочными существами.

Впереди, на парапете барка в сопровождении своего маленького оруженосца появился Мазу по-прежнему в костюме Пака. Он продекламировал длинную приветственную речь в стихах, которую, наверное, было нелегко выучить наизусть, а потом пригласил нас на борт «Неукротимого».

По мосткам все перебрались с лодок на барк, который оказался искусным деревянным макетом, возведенным на маленьком острове прямо посередине озера!

Луи-Француз и его силачи были уже здесь. Закутанные в длинное одеяние, они стояли друг у друга на плечах. На лице самого верхнего акробата была надета жуткая маска, а в руках он держал огромный молот!

Королева и принц Свен первыми поднялись на борт «Неукротимого». Принц громко рассмеялся и положил руку на эфес шпаги. Но леди Хелен остановила доблестного рыцаря, потому что, если королеве не грозит опасность, обнажать оружие в ее присутствии — страшное преступление.

Королева встала и, закинув голову назад, улыбнулась чудовищному гиганту, а потом подняла руку ладонью кверху и чистым звонким голосом приказала:

— Изыди, чудовище!

И уж конечно великан принялся стонать, плакать и молить о пощаде. Так мы овладели барком «Неукротимый».

Должна сказать, что красочное представление было подпорчено засевшими в камышах возмущенно крякавшими утками.

Когда мы чинно шествовали по палубе, все чудовища в масках, которых изображали приближенные графа Лестера, падали замертво, ослепленные нашей красотой.

Потом на барк поднялся сам граф Лестер и проводил нас к специально приготовленным скамьям. В это время цыганенок Пит, держа Мазу за руку, запел забавную песенку о том, как он, маленькая рыбка, увидел в водной глади озера самую прекрасную королеву на свете.

Королева внимательно выслушала песенку до самого конца, а потом протянула малышу для поцелуя руку, которую тот с самым серьезным видом пожал. Пришлось Мазу ткнуть его локтем и подсказать, что именно надо делать с монаршей десницей.

Когда все устроились на своих местах, люди графа загасили факелы, и мы погрузились в полную темноту и стали ждать, глядя на звезды и гадая, что будет дальше.

Я очень люблю смотреть на звезды. Во время летних путешествий королевы нам часто предоставляется такая возможность. А вот в Лондоне из-за дыма и гари даже Млечного Пути не видно! Но в Кенилворте звезды рассыпались по бархату ночи, точно бриллианты по вуали королевы.

БУМ! От грохота я чуть не свалилась со скамьи.

С соседнего, незаметного в темноте островка, в небо взвилась огромная петарда и рассыпалась в небе сонмом красных, белых и синих искр. Мы все, даже королева, так и ахнули! В черной глади неба и в неподвижной глади окружавшего нас озера — над нами и под нами — одна за одной вспыхивали и отражались звезды фейерверка.

Откуда-то из темноты полилась необыкновенная, таинственная, словно отзвук прошлого, мелодия. Звуки старинных флейт уплывали в темноту, а вокруг взрывались огненные кометы, и, казалось, это поют они сами.

Королева охала, ахала и хлопала в ладоши. Принц Свен и граф Лестер сидели по обеим сторонам от Ее Величества. Граф весь светился от счастья.

Неожиданно раздалось зловещее шипение и свист. Нечто сверкающее и раскаленное пронеслось прямо над нашими головами. Королева, граф и все остальные, словно по команде, пригнулись. Петарда плюхнулась в прибрежную тину, там, где маленькие наяды готовились исполнить новую песню, и взорвалась у ног цыганенка Пита, отбросив его назад.

— Боже мой! — воскликнула королева, приподнявшись над парапетом и испуганно прижимая руку к губам. Она подбежала к борту и стала всматриваться в темноту. — Бедное дитя!

Принц Свен обеспокоенно зацокал языком, потом быстро что-то забормотал по-шведски.

Леди Хелен перевела:

— Это очень и очень опасно для Вашего Величества! Петарда пролетела прямо над вашей головой! Вы не испугались?!

— Вздор! — резко ответила королева. — Я в полном порядке. А что с малышом? — она повернулась к графу. — Робин, пусть кто-нибудь сбегает и узнает, что с ним случилось!

Граф Лестер, который вскочил при первом звуке взрыва, был бледен как смерть. Я поняла: королева тоже крайне взволнована, потеряв над собой контроль и назвав его «Робин»! Так юная Елизавета называла Роберта Дадли много лет назад, когда судьба свела их в застенках Тауэра.

Граф быстро поклонился, перескочил через парапет и исчез в темноте. Мы слышали, как он властным голосом раздавал команды. Поднялась суета, к камышам со всех сторон устремились огни факелов. Раненого цыганенка подняли на руки и унесли.

Граф не вернулся, но отдал приказ продолжить фейерверк.

Мы остались на своих местах, потому что очень опасно покидать свое место, когда вокруг происходит нечто непонятное, и досмотрели представление до конца.

Принц Свен сделал знак леди Хелен и, нахмурившись, произнес длинную тираду на родном языке.

Леди Хелен тут же перевела:

— Ваше Величество, я не понимаю, почему здесь, в Кенилворте, все время происходят какие-то неприятности. Возможно, что над этим местом тяготеет проклятие! Слишком много случайностей! Сначала подпруга, потом статуя, а теперь этот фейерверк. Милорд Лестер не должен быть таким беспечным!

— Глупости! — раздраженно отмахнулась королева. — Это просто досадные случайности.

Но, увы, атмосфера праздника была безнадежно испорчена. При последних залпах фейерверка в небе вспыхнули «колеса Кэтрин», в которых засверкала литера «Е», а сами «колеса» озарила, словно облитая языками пламени, рама.

Это было очень впечатляюще. И совершенно безопасно для зрителей, находившихся на островке посередине озера. Хотя утки по-прежнему не разделяли их восторгов, возмущенно крякая громче и громче.

Наконец все закончилось. Мы расселись по лодкам, и ловкие гребцы вмиг всех доставили на берег. С деревьев зазвучала музыка, но акробаты, исполнявшие роль морских обитателей, появились только в заключительной части представления, где фавны, наяды, дриады и водяные — многие из них в стельку пьяные — исполнили для королевы прощальную песню, пожелав ей спокойной ночи.

Поздно вечером, когда в своих покоях Ее Величество готовилась ко сну, а леди Хелен прислуживала ей, аккуратно снимая с шеи королевы плоеный воротник, я держала зеркало, чтобы королева могла себя видеть.

Вид у нее был задумчивый.

— Леди Грейс, — внезапно обратилась она ко мне. — Как ваша нога?

— Гораздо лучше, Ваше Величество, — ответила я.

— Хорошо. Тогда сходите вместе с миссис Чемперноун и узнайте, как дела у мальчика-акробата, — приказала она.

Я сделала реверанс, и мы с миссис Чемперноун отправились к ветхим палаткам, что стояли на краю зеленой лужайки. Там жили акробаты.

Уилл Соммерс, все еще в гриме водяного, разговаривал с графом Лестером. Миссис Чемперноун стала ждать окончания их беседы, я же решила обойти палатку с другой стороны и отыскать Мазу.

Голову моего приятеля по-прежнему украшали остренькие ушки Пака, но вид у него был весьма печальный.

— Как там цыганенок Пит? — тихо спросила я.

Мазу тяжело вздохнул.

— Бедняга сильно поранился, — ответил он, качая головой. — Граф Лестер прислал своего лекаря и тот сказал, что Питу нужен хороший уход, и тогда поправится.

— Слава Господу, — воскликнула я, обрадовавшись, что малыш не погиб.

— Взрывом его отбросило назад, на острые камни, и он расшиб себе голову. Иначе бы Пит не пострадал, — продолжал Мазу, — я ведь научил его, как надо правильно группироваться, и всякое такое…