Пылающий берег (Горящий берег) - Смит Уилбур - Страница 29

— Держись. — Майкл открыл дроссель, и большой истребитель рванулся вперед.

— Слава Богу, ветер южный, — пробормотал летчик, почувствовав, как самолет отрывается от клейко-грязной земли и изо всех сил стремится поднять их в воздух.

Когда перелетели через дальнюю стену, почти касаясь ее, Майкл слегка накренил машину, чтобы приподнять левое крыло над одним из дубов, после чего стали набирать высоту. Майкл ощущал, насколько Сантен напряжена, и решил, что она и правда боится.

— Теперь мы в безопасности, — попытался перекричать он грохот мотора. Сантен повернула голову, в ее глазах был не страх, а наивысший восторг.

— Как красиво! — И она поцеловала его.

Ему доставило радость осознание того, что она разделяет его страсть к полетам.

— Мы пролетим над шато, — сообщил Майкл и, выполнив резкий крен, снова снизился.

Для Сантен это было вторым из самых чудесных переживаний и впечатлений за всю жизнь. Лучше верховой езды или музыки, почти таким же прекрасным, как любовь Майкла. Она чувствовала себя птицей, орлом, ей хотелось громко кричать о своей радости, задержать это мгновение навсегда. Хотелось всегда быть в небе, где вокруг нее завывает буйный ветер, а крепкая рука мужчины, которого она любит, обнимая, защищает.

Внизу лежал новый мир: знакомые с раннего детства места, теперь представшие ее взору в другом, и очаровательном, измерении.

— Вот таким ангелы и должны видеть мир! — воскликнула она, и Майкл улыбнулся ее фантазии.

Шато вырисовывался впереди; раньше Сантен не представляла, какой он большой, какая розовая и красивая у него крыша из обожженной черепицы. А вот и Облако, на поле за конюшней, скачет галопом, старается обогнать желтый самолет. Сантен рассмеялась и прокричала на ветру:

— Скачи, мой дорогой! — И тут они пронеслись над ним.

В огороде девушка увидела Анну, поднявшуюся от своих растений при звуке мотора, прикрывшую глаза рукой от солнца, всматривавшуюся в них. Анна была так близко, что можно разглядеть недовольную мину на ее красном лице, и Сантен сильно высунулась из кабины. Ее желтый шарф реял позади в воздушной струе, когда она махала Анне, Они пронеслись мимо, оставив ее в огороде с недоуменным лицом.

Сантен смеялась на ветру и кричала Майклу:

— Выше! Лети еще выше!

Он повиновался, а она ни минуты не сидела спокойно, крутилась и прыгала у него на коленях, высовывалась из кабины сначала с одной стороны, потом с другой.

— Смотри! Смотри! Вон монастырь, если бы только монахини могли меня теперь видеть. А вот там — канал, а вот кафедральный собор в Аррасе, о, а там… — Это волнение и энтузиазм были заразительны, и Майкл смеялся с ней, а когда Сантен повернула голову к нему, поцеловал ее, но она отстранилась.

— О, я не хочу пропустить ни секунды!

Майкл выбрал главную базу воздушных сил в Бертангле; там взлетно-посадочные полосы образовывали на фоне темного леса крест из подстриженного зеленого дерна, между перекладинами которого угнездилась группа ангаров и построек.

— Послушай меня, — закричал он ей на ухо. — Ты должна пригнуть голову и не поднимать ее, пока мы будем садиться. — Сантен кивнула. — Как только я скажу, прыгай вниз и беги за деревья. Справа ты увидишь каменную стену. Иди вдоль нее триста метров, пока не достигнешь дороги. Жди там.

Майкл выполнил круг над аэродромом Бертангле как по учебнику, использовав неспешный полет по прямой между вторым и третьим разворотами, чтобы тщательно рассмотреть базу на предмет какой-либо активности, которая могла бы указывать на присутствие старших офицеров или других потенциальных нарушителей спокойствия. Перед ангарами стояло полдюжины самолетов, несколько человек работали около них либо бродили среди строений.

— Похоже, что все спокойно, — пробормотал он и развернулся против ветра. Затем вышел на последнюю прямую. Сантен скрючилась у него на коленях так, чтобы ее не было видно с земли.

Майкл садился с запасом высоты, как новичок: когда они пронеслись над ангарами, он был все еще на высоте пятьдесят футов, а земли самолет коснулся на самом дальнем конце полосы, и Майкл позволил ему выкатиться с полосы и довезти их почти до края леса, и лишь затем круто развернул самолет боком и резко затормозил.

— Вылезай и беги! — сказал он Сантен и поддержал ее, когда она вылезала из кабины. Скрытая от ангаров и построек фюзеляжем СЕ-5а, она подхватила юбки, взяла свою кожаную сумку под мышку и поспешила скрыться среди деревьев.

Майкл вырулил назад к ангарам и поставил самолет на стоянку.

— Вы бы расписались в журнале, сэр, — сказал ему сержант-механик, когда он спрыгнул вниз.

— В журнале?

— Новый порядок, сэр, все полеты должны заноситься в журнал от и до.

— Чертова волокита, — заворчал Майкл. — Теперь без бумажки и сделать ничего нельзя. — Но все же отправился искать дежурного офицера.

— А, Кортни, за вами приехал шофер.

Шофер ждал за рулем черного «роллс-ройса», припаркованного за ангаром номер один, но, как только увидел Майкла, выпрыгнул и встал по стойке «смирно».

— Нкосана! — Он улыбался от огромной радости, зубы блестели на круглом, как луна, лице, и, широко взмахнув рукой, отдал Майклу честь, весь вытянулся в струну, и только рука его слегка подрагивала у козырька. Это был высокий молодой зулус, ростом даже выше капитана, одетый в форму хаки и обмотки, какие носили в Африканском корпусе.

— Сангане! — Майкл ответил на военное приветствие, улыбаясь так же широко, а затем импульсивно прижал зулуса к себе.

— Вижу твое лицо, и кажется, я снова дома. — Майкл говорил по-зулусски легко и быстро.

Оба молодых человека выросли вместе, путешествуя по поросшим травами желтым холмам земли зулусов со своими собаками и охотничьими палками. Обнаженными они вместе плавали в прохладных зеленых заводях реки Тугела и ловили там угрей длиной и шириной с их руки. Готовили добычу на одном и том же коптящем костре и лежали рядом по ночам, изучая звезды и серьезно обсуждая дела маленьких мальчиков, решая, какой жизнью станут жить и какой мир построят, когда будут взрослыми мужчинами.

— Какие новости из дома, Сангане? — расспрашивал Майкл, пока зулус открывал дверь «роллса». — Как поживает твой отец?