Божество реки - Смит Уилбур - Страница 134

Тан немедленно приказал отправить большой отряд. Ему пришлось самому возглавить его, так как он не знал, что ожидает нас в верхнем течении Нила. Если не считать военнопленных, мы, египтяне, покупали рабов у иноземных торговцев, и, насколько мне известно, нам впервые за много веков предстояло заняться охотой на людей. В ней мы были такими же новичками, как и в охоте на слонов, но по крайней мере не предполагали, что дичь наша будет робкой и глупой.

Тан по-прежнему не желал ездить с другим возницей, и даже безуспешные попытки Крата и Ремрема разбить новые колеса не убедили его в достоинствах новых колесниц. Мы ехали во главе отряда, а следом за нами второй колесницей правил молодой командир синих, наследник короны Мемнон.

Я выбрал двух лучших колесничих в экипаж Мемнона. Его собственный вес был настолько мал, что колесница легко, вмещала еще одного человека, а у царевича не хватало сил на то, чтобы вдвоем с возницей поднять повозку и перенести через препятствие, когда лошади не могли перетащить ее сами. Ему нужна была помощь еще одного человека.

Первая обнаруженная нами деревня расположилась на берегу реки в трех днях пути от порога. Она представляла собой скопление жалких навесов из травы, слишком примитивных для того, чтобы называть их хижинами. Тан выслал вперед разведчиков, чтобы узнать местность вокруг деревни, а потом мы стремительно, одним броском, окружили ее.

Люди, спотыкаясь, выскакивали из-под навесов. Они были слишком ошеломлены и потрясены и не могли оказать сопротивления. Даже не пытались убежать. Они сбились в кучу и стали болтать что-то друг другу, с изумлением разглядывая кольцо колесниц и щитов, окружившее пленных.

— Отличный улов! — Тан в восторге разглядывал их. Мужчины были рослыми и худыми с длинными стройными руками и ногами. Ростом они превосходили большинство наших воинов, и даже Тан казался коротышкой рядом с ними, когда ходил и осматривал добычу, разделяя на отдельные группы, как крестьянин или скотовод делит свое стадо.

— Некоторые просто великолепны, — восхищался он. — Посмотри на этого красавца, — и вывел вперед молодого человека с развитой мускулатурой. — За него дадут не меньше десяти золотых колец на рынке рабов в Элефантине.

Женщины были здоровыми и сильными. Спины у них прямые, а зубы белые и ровные. У каждой из женщин на руках младенец, а второго ребенка она держала за руку.

И все же более примитивного народа я еще не встречал.

И мужчины, и женщины не носили никакой одежды и бесстыдно ходили, не прикрыв паха, хотя маленькие девочки носили на поясе ожерелья из бусинок, изготовленных из осколков страусиных яиц. Я сразу заметил, что зрелые женщины подверглись жесточайшему обрезанию. Позже я узнал, что для этой операции использовался кремневый нож или бамбуковая щепка. Их влагалища были покрыты шрамами и превратились в огромные открытые колодцы, которые запирались снаружи пряжками из осколков слоновой кости. Молоденькие девочки еще не были изувечены, и я принял решение в будущем запретить этот обычай. Я был абсолютно уверен в том, что госпожа моя поддержит меня.

Кожа этих людей была настолько черной, что их обнаженные тела казались багровыми в лучах восходящего солнца, словно перезрелые плоды винограда. Некоторые из них измазали себя смесью золы и белой глины, нарисовав кончиками пальцев грубые узоры на своих телах. Волосы свои они собирали в узел на голове и скрепляли их смесью бычьей крови и глины в высокий блестящий шлем, от которого казались еще выше, чем были на самом деле.

Меня сразу поразило то, что среди них не было стариков. Позже я узнал: по обычаю старикам ломали ноги боевыми дубинами и оставляли на берегу реки в жертву крокодилам. Они считали крокодилов воплощением умерших предков и верили, будто превращают стариков в крокодилов, скармливая их речным хищникам. Круг, таким образом, замыкался.

Дикари не изготовляли никаких металлических изделий. Орудиями им служили деревянные дубины и заостренные палки. Горшечного искусства также не знали и вместо посуды пользовались высушенными плодами тыквы. Не сажали никаких растений и жили целиком на рыбе, которую ловили ловушками, или за счет своих стад низкорослого длиннорогого скота, самого ценного своего достояния. Пускали скотине кровь из вены на шее и, смешав эту кровь с только что надоенным парным молоком, пили свернувшуюся массу с невероятным наслаждением.

В последующие несколько месяцев я обнаружил, что они не умеют ни читать, ни писать. Из музыкальных инструментов пользовались только барабаном, выдолбленным из цельного ствола дерева, а песни их походили на хрип и блеяние диких животных. Танцы были грязной пародией полового акта, в которой ряды обнаженных мужчин и женщин приближались друг к другу, виляя бедрами и топая ногами. Когда сходились, подражание прекращалось и пляски кончались настоящей оргией.

Когда царевич Мемнон спросил меня, по какому праву мы захватываем этих людей и их скот, я сказал ему:

— Они — дикари, а мы — люди цивилизованные. Так же, как отец обязан воспитать и вырастить своего сына, мы должны поднять их из звериного состояния и научить вере в настоящих богов. Они же со своей стороны обязаны платить нам за это своим трудом.

Мемнон — мальчик смышленый, и после такого объяснения он больше не сомневался ни в его логичности, ни в нравственной обоснованности.

По моему предложению госпожа моя позволила своим черным служанкам сопровождать наш отряд. Лично у меня отношения с этими двумя вертихвостками были далеко не безупречными, однако теперь они оказали нам бесценную услугу. У обеих девушек сохранились детские воспоминания о жизни до того, как попали в рабство. Они помнили основы языка своего племени. Этого оказалось достаточно, чтобы начать обучение наших пленников. Как и у всех музыкантов, мое ухо чутко воспринимает звуки человеческого голоса, а кроме того, у меня очень хорошие способности к языкам. Через несколько недель я уже мог говорить на языке шилуков, как называли себя эти люди.

Язык их был столь же примитивным, как обряды и образ жизни. Общее число слов в нем не превышало пяти сотен, и я, записав их на свитках, заставил погонщиков рабов и командиров войска выучить, так как Тан назначил последних командовать пойманными рабами. Именно из этого племени он создал свой первый пеший отряд для поддержки колесниц.

Первый набег не показал нам истинной воинственной природы шилуков. Все произошло слишком быстро, поэтому мы не были готовы к тому, что ожидало нас в следующих деревнях. На этот раз шилуки заранее узнали о нашем приближении и сумели приготовиться к встрече.

Угнав свой скот и спрятав женщин и детей, обнаженные и вооруженные только деревянными дубинами, они плотной толпой побежали на наши колесницы и с невероятной стойкостью и мужеством грудью принимали удары стрел и мечей.

— Клянусь вонючей серой в ухе Сета! — весело ругался Крат после того, как мы отбили первое нападение. — Каждый из этих черных дьяволов — прирожденный воин.

— Если обучить и дать бронзовое оружие, эти черные ребята устоят против любой пехоты в мире, — подтвердил Тан. — Положите луки на подставки, я хочу захватить как можно больше живыми.

В конце концов Тану удалось довести их до полного изнеможения погоней за колесницами, и только тогда они попадали на колени, исчерпав свой, казалось, бесконечный запас выносливости и отчаянного геройства. Погонщики рабов связали усталых воинов.

Лучших пленников Тан отбирал в свои пехотные отряды. Он выучил язык так же быстро, как и я. Шилуки скоро стали почитать его богом вместо своих крокодилов. Тан полюбил их почти столь же сильно, как я полюбил лошадей. Под конец нам уже не приходилось ловить шилуков, как диких зверей. Великолепные рослые воины, вооруженные копьями, сами покидали свои укрытия в камышах и кустарниках в глубине оврагов, подходили к Тану и просили взять в его отряды.

Тан вооружил их длинными пиками с бронзовыми наконечниками и щитами из кожи слона, а затем нарядил в юбки из хвостов дикого кота и в головные уборы со страусиными перьями. Его младшие командиры обучили новичков всем классическим построениям войска, и мы скоро начали сочетать тактику пехоты и действия колесниц.