Соблазни меня (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 28

Я отпираю дверь магазина «Sasha’s Flowers» и выключаю сигнализацию, включаю свет и проверяю компьютер может пришли какие-нибудь заказы в течение ночи. Нет. Надеваю фартук, вытираю пыль и мою полы, меняю воду в ведрах с цветами, когда появляется Сепфора.

Она останавливается в дверях и смотрит на меня прищуренными глазами.

— Что ты с собой сделала? — спрашивает она.

— Ничего.

— Ты вся светишься.

Я начинаю сильно краснеть.

— У тебя был секс прошлой ночью, не так ли?

— Нет, не…

— Да, ты точно занималась сексом. Посмотри на себя, ты вся красная, как хрустящий пакет Уолкер.

— Ладно, был. Но я не хочу говорить об этом.

— Так это не тот парень?

Сепфора единственная кто знает о Джеке.

— Нет, — бормочу я.

— Милая, если мужчина может заставить тебя выглядеть так прекрасно, ты должна бортануть того парня, и заполучить этого мужчину!

Позволь я расскажу тебе о Сепфоре. Все ее волосы, заплетены в тоненькие мелкие косички, у нее фигура в виде песочных часов, которую часто можно увидеть по видео в рэпе, ее ягодицы высокие и округлые, что можно поставить на них тарелку и съесть свой ужин. Ее мать назвала ее в честь жены Моисея. Да, я тоже не знала, но видимо она была негритянкой! На мемориальной доске, висящей на стене в магазине Сепфоры, есть часть стиха из песни песней 1:5: «Я черный и красивый».

Дело в том, что Сепфора совершенно не стесняется свой черноты. Она не пытается выпрямлять волосы, изменить цвет кожи или сделать что-нибудь еще, чтобы «отбелить себя». Она всегда говорит все, как есть. На самом деле, ничего не бесит ее больше, чем белые люди, которые думают, что делают ей одолжение используя слово «негр» вместо ниггер в ее присутствии.

— Потому что это просто означает, что в голове вы все равно произносите это слово, а говорите совсем другое. Черные люди имеют чип размером с Африку на плече, потому что их кровь помнит те времена, когда они продавались как волы. Но несмотря на цвет их кожи, они такие же, как и ты, девочка. Только меньше в дерьме.

Я выбираю цветы, которые хочу использовать в цветочной композиции и кладу их на деревянный стол в задней комнате магазина. Я начинаю со стебля розовой розы (желание) и следующим идет олеандр (предостережение).

В моей голове звучит голос Вэнна: «Давай не будем будить соседей».

20.

Я чувствую себя несколько странно, взяв с собой сумку с вещами к мужчине. Когда я вспоминаю об этом, то получается, что он практически пригласил меня переехать к нему. Я приезжаю в Вэнну, видимо он закончил работать и переоделся. Я запомнила его слова по поводу не пользоваться никакими духами.

— Сегодня прекрасный весенний вечер, слишком хороший, чтобы проводить его в помещении, думаю, мы могли бы выйти куда-нибудь поесть.

— Окэй.

— Я знаю один фантастический Индийский ресторан.

Индийская еда. Ни за что, от нее не только очень полнеют, но она обжигает весь пищевод.

— Какашка на тарелке? Нет, спасибо, — говорю я очень твердо.

— Что?

— Это то, на что похожа индийская еда. Понос на рисе.

Он смотрит недоверчиво.

— Ты представляешь всю индийскую еду, как какашка на тарелке?

— Да.

Он качает головой.

— Тебе нужно заново многому научиться, Сугар.

Мне нечего сказать, остается только идти с ним. И он ведет меня к своему другу в ресторан, на соседней улице с Piccadilly Circus и заказывает пол порции всего, как мне кажется, что есть в меню. Я сказала, что мне достаточно укусить один раз, чтобы понять вкус. Он не заказывает никакого алкоголя.

— Он притупляет чувства, — объясняет он. — А сегодня вечером у тебя итак будут сенсорной перегрузки.

Я делаю глоток негазированной минеральной воды.

— Так откуда ты узнал все то, что делал со мной?

— Еда не допускает таких бесед.

Я улыбаюсь, хорошо, я в игре, если она закончится также, как той ночью.

Красивая официантка проходит мимо нас, но он даже не смотрит на нее.

Я приподнимаю брови, он делает тоже самое в ответ. Я улыбаюсь, его улыбка вежливая, но насмешливая.

Всевозможные разновидности блюд появляются перед нами на столе — курица маринованная в тамаринд, раскаленная свинина с качампули, сочное каре ягненка, обсыпанное черными кунжутными семечками с карри, тандури креветки в топленом масле с лаймом. Молча, откусываю кусочек с обжаренной кости в оранжево-красном амритсари соусе. Следующее идет рыба, маринованная в йогурте с острым картофелем, сделанным по старинному древнему кашмирскому рецепту.

Иногда я закрываю глаза, чтобы в полной мере оценить необычные вкусы и запахи. Когда я пробую тигровые креветки, маринованные в зеленом перце и горчичной пасте, приготовленные внутри зеленого кокоса, прежде чем проглотить из моих глаз начинают слезиться, я быстро запиваю стаканом горячей воды. Старый индийский трюк. Только горячая вода прекращает горение гортани. Он работает. На моем языке остается лишь вкус имбиря, чеснока, лайма, красного перца, ажгона, индийский щавеля и тишина, наполненная эротическими фантазиями.

— Десерт?

Я качаю головой, с меня более чем достаточно.

— Манго кулфи, — предлагает Вэнн.

Прибывает мороженое, он берет ложку и кладет ее мне в рот. Наши глаза встречаются, и не могут оторваться друг от друга. Впервые за этот вечер я глотаю, не чувствуя вкуса.

В конце концов, я признаю, что ни одно из блюд не было похоже на «какашку на тарелке».

— Никогда не игнорируй целую культуру подобным образом, — говорит он.

Он не включает свет, но свечение от луны отливает бронзой на его теле, пока он стягивает с себя рубашку. Я насыщаюсь видом мускулистых рук и плеч, широкой груди, подтянутого живота. Приподнявшись на колени, я тянусь к нему и прикасаюсь кончиками пальцев к его животу. Его глаза полуприкрыты и горят желанием. Мои пальцы двигаются к ремню его джинсов, я расстегиваю кнопку и хватаюсь за молнию.

Но я начинаю нервничать и одергиваю руку, он берется за низ моей футболки и снимает ее через голову, быстро, совершенно меня обескуражив, расстегивает мой бюстгальтер. Моментально опускает молнию на моих джинсах, толкает меня на кровать, стаскивая их за концы брючин, отбрасывает в сторону, зацепив двумя пальцами мои трусики тут же стягивает их вниз.

— А вот как это делается, — гортанно шепчу я.

Он хихикает и пересекает комнату, открывает дверь одного из встроенных шкафов. Я приподнимаюсь на локтях и с любопытством наблюдаю за ним. Он достает какой-то деревянный предмет, который выглядит около девяти дюймов в длину, толстый с одной стороны и заостренный с другой. Я напряженно сажусь.

— Ты же не собираешься вставлять это в меня?

Он смеется.

— К тому времени, как я закончу, ты будешь жалеть, что я его убрал.

— Я не какая-то девушка со странностями, — мой голос звучит очень резко, хотя я встревожена, но на самом деле в тайне мне очень интересно. — Я здесь исключительно для того, чтобы узнать, как соблазнить Джека.

— Очень альтруистично, — говорит он сухо. — Этот... инструмент... для массажа ног.

Я выдыхаю и ложусь на спину. Матрас прогибается, и он садится, скрестив ноги, прежде чем взять в руки мои ступни.

— Первое время массаж будет болезненным, но в итоге ты будешь жаждать его. В древние времена только наложнице, выбранной для ночи с состоятельным военачальником, делали такой массаж ног. Он делался всем девочкам страстно желающим, чтобы их выбрали на ночь.

Он хватает мою лодыжку и, подняв ее к губам, целует подошву. Этот жест невероятно сексуальный, и я чувствую, как начинаю мгновенно реагировать. Медленно, он проводит тупым концом по моим ногам. Это не плохо. Очень приятно на самом деле. Я быстро меняю свое мнение, когда острый конец встречается с моей кожей и острая боль поднимается по моей ноге. Я пытаюсь вырвать свою ногу, но он держит ее очень крепко.

— Ты хочешь привязать мужчину к себе?