Ошибка Одинокого Бизона (илл. А. Вальдмана) - Шульц Джеймс Виллард - Страница 32

— Есть доля истины в твоих словах. Нам нужен еще один зазыватель… Да, один-два зазывателя на каждое племя. Во дни моей молодости зазывателей было много. Почему? Должно быть, потому, что тогда люди больше думали о священных делах, чем о войнах и набегах. Они были ближе к богам. И те давали им могущество зазывать бизонов и делать много других удивительных вещей. Теперь о твоем «почти сыне». Я не смею говорить о том, что видел во сне, что открыли мне священные тени. Но вот что могу я сделать: у Апока есть глаза, есть уши. В следующий раз, когда я буду зазывать стадо, он пойдет со мной, увидит и услышит, что я делаю. Но пусть обещает мне хранить тайну.

— О, клянусь тебе! — воскликнул я.

— Мы щедро вознаградим тебя за эту услугу, — сказал Не Бегун.

Старик выбил золу из трубки, а мы, поблагодарив его, вышли из вигвама. Я был так счастлив, что перестал даже ощущать боль в руке.

Жадно прислушивался я к ежедневным докладам караульных, которые приносили вести о пасущихся стадах. Каждый день видели они стада на севере, западе и востоке, но ни один бизон не приближался к каменным грядам. Прошло много дней. Знахари достали священные трубки и молили богов направить стадо к ловушке. Не только они — все племя молилось и приносило жертвы. Думаю, что мы трое — Питаки, Сюйяки и я — молились больше, чем все остальные. Самые ценные наши вещи принесли мы в жертву богам.

Как-то утром караульные донесли, что с севера приближается стадо. К вечеру волнение охватило весь лагерь: в стаде был один крупный белый бизон. В ту ночь никто не спал. Белый бизон — священное животное, и его шкуру мы хотели принести в жертву Солнцу. И в нашем вигваме долго никто не сомкнул глаз. Мы пели священные песни, а сестра шептала мне:

— Брат! Завтра, завтра ты узнаешь, как зазывают бизонов!

После полуночи женщины заставили меня прилечь, говоря, что я должен выспаться и набраться сил. Я задремал, но проснулся задолго до рассвета. Сюйяки дала мне поесть. С нетерпением ждал я, когда прикажут нам идти к каменным грядам.

Глава V

Конечно, могло случиться так, что стадо займет одно из дальних пастбищ, откуда нельзя будет его заманить. Эта мысль всю ночь не давала мне покоя, а когда рассвело, я не мог усидеть на месте. Я накинул на спину шкуру шерстью вверх и попросил Питаки привязать ее к поясу, так как я все еще не владел левой рукой. Потом я вышел из вигвама, сел у входа и стал ждать. В лагере никто не спал, во всех вигвамах горел огонь в очаге, слышался гул голосов, словно жужжание пчел в улье. Мужчины, женщины и дети-все ждали, когда их позовут к ловушке.

Вдруг увидел я, как один из караульных спустился по крутой тропе и побежал к вигваму Маленькой Выдры. Вскоре он вышел в сопровождении старика, и вдвоем они направились к утесам. Я испугался, не забыл ли обо мне зазыватель, и хотел было броситься за ним, как вдруг увидел его старую жену, которая быстро шла к нашему вигваму. Подойдя ко мне, она сказала:

— Юноша, меня послал к тебе мой муж. Сегодня ты не пойдешь с ним, потому что в стаде находится священное животное, и мы должны завладеть его шкурой. Мой муж боится, как бы ты не испугал бизонов. Если ты пойдешь с ним, они могут свернуть в сторону, и белый бизон уйдет от нас.

Она повернулась и побежала к вигваму Одинокого Ходока, где вождь и старшины ждали вестей от зазывателя. Я ничего ей не ответил. Я был так огорчен и раздосадован, что не мог выговорить ни слова. Ко мне подбежали сестра и Сюйяки.

— Брат, мы все слышали! — воскликнула сестра. — О, как нам жаль тебя!

— Ничего! Не отчаивайся! — сказала мне Сюйяки. — В следующий раз Маленькая Выдра позволит тебе идти с ним. А сегодня ты пойдешь с нами, спрячешься за грудой камней и будешь следить за ним. Быть может, ты узнаешь что-нибудь новое.

Как раз в эту минуту раздался голос глашатая, призывавшего нас занимать места за каменными грядами. Я вскочил, и втроем мы побежали к утесам. «Сюйяки права, — подумал я. — Если я спрячусь за последней грудой камней и буду следить за Маленькой Выдрой, быть может, мне посчастливится узнать его тайну».

У подножия утесов к нам присоединился белый юноша, Встающий Волк. Увидев меня, он очень удивился.

— Я думал, что сегодня ты пойдешь с Маленькой Выдрой, — сказал он.

— Я остался, потому что в стаде находится священный бизон, — ответил я. — Маленькая Выдра боится, как бы я не помешал ему заманить стадо в ловушку.

Вдруг я заметил, что Встающий Волк держит в руке инструмент, который далекое делает близким.

— Пойдем вместе к дальнему концу каменной гряды, — сказал я. — У тебя есть волшебный глаз; позволь мне посмотреть.

Он согласился, и мы поднялись на плоскогорье, откуда увидели большое стадо бизонов, которое паслось по ту сторону ущелья. Пощипывая траву, животные медленно двигались на север; по-видимому, они побывали на водопое незадолго до рассвета. К западу от каменных гряд я увидел второе стадо; оно было значительно больше первого и шло прямо к ущелью.

— Маленькая Выдра приказывает вам занимать места за камнями, — говорили караульные загонщикам, поднимавшимся по тропе.

Зазыватель сидел в стороне, на склоне плоскогорья, и не спускал глаз со стада; на нас он не обращал внимания. Я знал, что он сейчас молится «тайному помощнику», прося заманить в ловушку стадо, в котором находится священный белый бизон.

Бизоны по природе своей не похожи на антилоп, оленей и других животных, имеющих рога. Они не боятся никого, кроме человека. Когда стая волков, окружив одинокого старого бизона, загрызает его, он, кажется мне, недоумевает, как могли такие маленькие животные одержать над ним верх. Ведь сотни раз приближались они к нему, смотрели, как он щиплет траву, и бизону казалось, что они не способны причинить ему зло. Бизон видит не очень хорошо. Если охотник приближается медленно, бизон замечает его, когда тот подходит чуть ли не вплотную. Но слух у него хороший; он слышит малейший шорох и издали чует запах человека.

В то утро загонщики, занимая места за каменными грядами, ясно видели оба стада. Мы вчетвером дошли до конца восточной гряды и спрятались за последней грудой камней. Встающий Волк достал из футляра свой инструмент, раздвинул его и посмотрел на стадо.

— Я вижу белого бизона! Он пасется в центре стада. Это большая самка, — сказал Встающий Волк, протягивая мне трубу.

Так как левой рукой я не владел, то широкий конец трубы я прислонил к камням, потом заглянул в маленькое стекло. Мне ни разу еще не приходилось смотреть в волшебный глаз. Я ничего не увидел и сказал об этом Встающему Волку.

— Конечно, ты ничего не видишь, — засмеялся он. — Ведь труба направлена к небу, а ее нужно повернуть к стаду. Держи ее так, как ты держал бы ружье, и тогда смотри.

Я последовал его совету и — о чудо! — увидел белую самку и других бизонов. Находились они так близко, что, казалось, я мог коснуться их рукой.

— О, каким чудесным талисманом владеют белые люди! — воскликнул я. — Я знаю, что белый бизон находится далеко отсюда, и, однако, вижу его глаза.

Тогда и Питаки захотела посмотреть в волшебную трубу и, убедившись в ее чудесной силе, пришла в восторг. Но старая Сюйяки наотрез отказалась смотреть в трубу.

— Быть может, я глупа, — сказала она, — но волшебный глаз белых людей приводит меня в ужас: я боюсь ослепнуть.

Когда я снова взял инструмент, мимо нас прошел Маленькая Выдра. Он спустился в ложбину, пересек ее и стал подниматься по склону. Как я уже говорил, за ложбиной тянулись невысокие холмы. Зазыватель их обходил, не желая показываться стаду. Я навел на него трубу и следил за каждым его движением. На этот раз он отошел от нас дальше, чем тогда, когда я впервые за ним следил. Наконец он поднялся на вершину одного из холмов, хотя мне казалось, что бизоны находятся еще слишком далеко, чтобы можно было их позвать. Здесь он остановился, развернул шкуру бизона и стал размахивать ею на виду у всего стада. Потом я видел, как он быстро спустился с холма и три или четыре раза позвал бизонов. Голоса его я не слышал, но сразу догадался, что он их зовет; его грудь опускалась и поднималась, он то наклонялся вперед, то выпрямлялся. О, как напрягал я слух, тщетно пытаясь расслышать зов!