Алая королева - Авеярд Виктория - Страница 61

— Сила! Могущество! Смерть! — проревели придворные.

Мейвен взглянул на меня. В его широко открытых глазах читался страх. Я понимала, о чем он думает. Я думала о том же самом.

Что мы натворили?

Глава 21

В своих покоях я стянула с себя пришедшее в совершенную негодность платье. Шелк, шелестя, упал на пол. Слова короля эхом отзывались в моем мозгу, сопровождаемые картинами этой страшной ночи. Зеленые глаза Килорна, казалось, жгли меня лютым огнем. Я должна его спасти, но как? Если бы я вновь могла обменять свою свободу на его… Если бы все было так просто… Уроки Джулиана не прошли даром. В моей голове звучали его слова: «Прошлое было куда грандиознее нашего будущего».

Джулиан. Джулиан.

В обитаемой части дворца на каждом углу стояли хранители и стражники, но я преуспела в искусстве красться незамеченной, да и покои преподавателя находились недалеко от моих. Несмотря на поздний час, Джулиан не спал, роясь в своих книгах. Всё в его покоях, каждая книга, оставалось таким, как прежде, словно ничего и не случилось. Может, он ничего не знает? А потом я заметила бутылку коричневой жидкости, стоящую на том месте, где обычно преподаватель оставлял чайник. Конечно, он обо всем знает.

— В свете случившегося я считаю, что наши уроки следует отменить… временно, — перелистывая страницы книги, сказал Джулиан.

Но затем, резко ее захлопнув, он взглянул на меня.

— Я уж не говорю о том, что сейчас очень поздний час.

— Мне нужна ваша помощь, Джулиан.

— Имеет ли ваша просьба хоть какое-то отношение к «Стрельбе по Солнцу»? Да, они уже придумали броское название, — преподаватель указал пальцем в сторону темного видеоэкрана, висящего в углу. — Об этом уже несколько часов только и разговоров в новостях. Утром король обратится к народу с речью.

Я вспомнила, как более месяца назад пухленькая дикторша-блондинка сообщала стране о взрывах в столице. Тогда ранения получили всего несколько серебряных, но и этого хватило, чтобы вызвать бунт на рыночной площади города. Каковы будут последствия на этот раз? Сколько ни в чем не повинных красных заплатят за это своей жизнью?

— Или вы хотите поговорить о четырех террористах, запертых в дворцовой темнице? — продолжал тем временем Джулиан, внимательно следя за моей реакцией. — Извините, их осталось уже трое. Птолемей Самос не зря заслужил свою репутацию.

— Они не террористы, — спокойным голосом ответила я, стараясь быть настороже.

— Мара! Хотите, я дам вам прочитать определение слова террорист? — сухо поинтересовался у меня преподаватель. — Их дело, возможно, правое, а вот их методы… К тому же, что бы вы ни сказали, это не будет иметь никакого значения. — Джулиан махнул рукой в сторону экрана. — У них своя собственная правда, и только ее узнают люди.

Мои зубы больно сжались, заскрипев.

— Вы мне поможете или нет?

— Я преподаватель и в некотором смысле изгой, если вы еще не заметили. Чем я могу помочь?

— Прошу вас, Джулиан! — произнесла я, чувствуя, как мой последний шанс ускользает у меня сквозь пальцы. — Вы певец. Вы можете подчинить стражников своей воле, и они выпустят заключенных.

Но Джулиан продолжал, как прежде, медленно потягивать спиртное из своего бокала. Он не поморщился, как это часто делают мужчины. Вкус алкоголя был хорошо ему знаком.

— Завтра их допросят. Не имеет значения, как сильна их решимость молчать. Их все равно сломят и узнают правду, — осторожно прикасаясь к руке мужчины, столь долго листавшей страницы книг, что пальцы огрубели в соответствующих местах, произнесла я. — План был моим. Я… одна из них.

Ему не следует знать о Мейвене. Это только рассердит преподавателя еще больше.

Полуправда оказалась действенной. Я поняла это по выражению его глаз.

— Вы? — запинаясь, произнес Джулиан. — Эта стрельба и… взрыв…

— Взрыва в плане не было.

Это было ужасно!

Джулиан прищурился. Я почти ощущала, как в его голове вращаются колесики. А потом он сорвался.

— Я говорил вам не лезть туда! — хватив кулаком по столу, воскликнул Джулиан.

Таким сердитым прежде я его не видела.

— А теперь мне придется бессильно наблюдать, как вы идете ко дну.

В его взгляде читалось столько душевной тоски, что мое сердце невольно сжалось.

— А если они сбегут…

Джулиан осушил бокал одним глотком, а затем разбил его вдребезги об пол. Я от неожиданности встрепенулась.

— А как быть мне? Если я отключу камеры и сотру память страже, королева обо всем догадается, — покачав головой, сказал он. — Она меня ослепит.

И Джулиан больше не сможет читать. Как я могу просить его об этом?

— Тогда я умру, — слова застряли у меня в горле. — Я заслужила смерти не меньше, чем они.

Он не позволит мне умереть. Нет, не позволит. Я маленькая девочка-молния. Я должна изменить этот мир.

Когда Джулиан заговорил, голос его звучал глухо.

— Они объявили смерть моей сестры самоубийством, — медленно поглаживая пальцами запястье, задумчиво произнес он. — Это было чистой воды ложью, и я прекрасно это понимал. Моя сестра не была жизнерадостной женщиной, но она никогда бы этого не сделала. У нее были Кол и Тиб. Ее убили, а я промолчал. Я испугался и позволил запятнать ее доброе имя. С тех пор я влачу свое существование в тени этого ужасного мира, ожидая, когда наступит время для моей мести…

Джулиан поднял на меня глаза, блестящие от слез.

— Думаю, с этого мне и стоит начать.

У преподавателя не заняла много времени разработка плана. Все, что нам нужно, — магнетон и «ослепшие» камеры наблюдения. К счастью, мы можем обеспечить и то, и это.

Лукас постучал в дверь моей спальни спустя две минуты после того, как я его позвала.

— Чем могу служить, Мара? — спросил он.

Сегодня Лукас казался каким-то дерганым. Обычно он таким не был. Я могла предположить, что его присутствие при допросе слуг, которое проводила королева, произвело на Лукаса тягостное впечатление. По крайней мере он был слишком углублен в свои мысли, чтобы заметить, как я дрожу.

— Я проголодалась, — заранее отрепетированные слова полились с необыкновенной легкостью. — Так и не поужинала, как планировалось. Подумала, что…

— Я не повар. Я позову человека с кухни. Это их работа.

— Ну… Мне кажется, что сейчас неподходящее время слугам ходить по дворцу. Все находятся под впечатлением случившейся трагедии. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал из-за того, что я вовремя не поужинала. Я хочу лишь, чтобы вы меня сопроводили. Если повезет, я угощу вас печеньем.

Вздохнув с видом рассерженного подростка, Лукас протянул мне руку. Взяв его под руку, я взглянула на камеры в коридоре. Они тотчас сломались. Теперь можно идти.

Мне бы следовало чувствовать угрызения совести из-за того, что я собираюсь воспользоваться доверчивостью Лукаса. Я на собственном опыте убедилась, как мерзко чувствуешь себя, когда посторонний играет с твоим разумом. Но на кону стояла жизнь Килорна. Лукас беззаботно болтал, когда, свернув за угол, мы едва не столкнулись с Джулианом.

— Лорд Джейкос! — склонив голову в приветствии, воскликнул молодой человек.

Джулиан быстрее, чем я могла от него ожидать, взял Лукаса за подбородок и посмотрел ему в глаза. Желание сопротивляться погасло в глазах молодого человека скорее, чем зародилось.

Слова, сладкие как мед, обволакивающие, как масло, и крепкие, как сталь, проникли в уши Лукасу.

— Отведите нас в тюремные подвалы по служебному ходу так, чтобы нас не заметили патрули. После этого обо всем забудьте.

Лукас, обычно такой улыбчивый, сыплющий шутками, впал в странный, полугипнотический транс. Его глаза смотрели прямо вперед и, кажется, ничего не замечали. Джулиан легко отобрал у него пистолет. Лукас тем временем маршевым шагом вел нас по лабиринту коридоров Чертога. У каждого поворота я задерживалась, находила камеры наблюдения и выводила их из строя прежде, чем они нас заметят. Джулиан проделывал похожую работу со стражниками. Теперь никто из них не будет помнить, что мы проходили мимо их поста. Вместе мы составляли непобедимую команду. Прошло совсем немного времени, а мы уже стояли у лестницы, ведущей в тюремное подземелье. Внизу были хранители, слишком много хранителей, чтобы Джулиан смог с ними справиться самостоятельно.