Купаясь в солнечных лучах. Часть 2 - Зелиева Рина - Страница 27

Пробираясь черепашьим темпом по горной каменистой дороге, я утешала себя тем, что осталось совсем немного, и вскоре мы достигнем нашей цели: небольшой деревушки у основания гор. Проехав сосновый бор, мы остановились. Я залюбовалась чарующе живописной природой этого края. Вдалеке виднелись скалистые заснеженные вершины, утопая в пене белоснежных облаков. Над нами возвышались могучие кедры, а воздух был насыщен кислородом так, что можно было задохнуться. Сама красота и сила этой природы казалась целительной. Жаль, что нас сюда закинула горестная вереница событий и переплетений судьбы.

Нужный нам дом мы нашли на окраине деревни. Добротный пятистенок вовсе не походил на жилище колдуньи. Да и сама бабушка Серафима на ведьму ну никак не тянула. Опрятно одетая, с аккуратно убранными под косынку волосами, она открыла нам дверь, не выявляя ни удивления, ни недовольства. Напротив, пригласила войти так, как будто только нас и ждала. Невысокого роста, со смугловатым лицом монголоидного типа и раскосыми темными глазами, она представляла собой типичную местную жительницу. Только вот тяжелый буравящий насквозь взгляд, да еще атмосфера дома навевала мысли о сакральных ритуалах и обрядах. Воздух в избе наэлектризовался от нечеловеческой энергии ее глаз. Странные непонятного предназначения предметы были расставлены, развешаны по углам и стенам, перемежаясь с пучками трав, веток, нитками грибов, шишек и других даров природы, заготовленных впрок. При входе в жилище с правой стороны, за дверью, весело чучело белки с бусинками вместо глаз. Это, как позже я узнала, был амулет отпугивающий злых духов. Ощущалось, что этот дом, также как и его хозяйка обладают особой энергетической силой. Я почувствовала, как толпы мурашек забегали у меня по спине.

- Баба Сима, - начала я, - нам Вера о вас рассказала. О том, как вы поставили на ноги ее мужа. И…

- Знаю, зачем приехали, - прервала меня старуха, - все знаю.

В воздухе повисло тяжелое напряженное молчание, во время которого Серафима продолжала рассматривать то меня, то Ризвана. Ее лазерно-ясный взгляд будто бы мучительно истязал нас. Я была, как на иголках, да и Ризу вроде бы было не по себе. Лишь Никитка не поддавался этому невидимому давлению, бродил по комнате и зачарованно рассматривал все незнакомые заинтересовавшие его прибамбасы, которые в ней имелись.

- Ему, - бабка Сима указала скрюченным коричневым пальцем в строну Ризвана, - помогать бы не стала. Крови на нем много, душ загубленных. А тебе… Тебе помогу. И ребенок - чистая душа… Располагайтесь…

Не совсем ее что-то поняла, ну, да ладно. Главное, она согласилась лечить Ризвана. Я ликовала.

В избушке, кроме бабы Симы жила еще девочка Дина, ровесница Никитки. Ее родители погибли где-то в горах, и старушка приютила сироту. “Вместе нам”, - говорила она, - “веселее зимы коротать”. Еще была настоящая ведьминская черная кошка, которую мой сынуля совсем непочтительно оттаскал за хвост, за что и получил мастерский удар когтистой лапой, и теперь хныкал в уголке. А еще из-за того, что ему придется делить кровать с этой азиаткой незнакомой девчонкой, которая ему не нравилась, потому что я приголубила девочку, завистливо смотрящую, как я вожусь со своим ребенком. Нам с Ризваном была выделена небольшая (полуторка), но крепкая кровать на двоих, стоящая у окна и отгороженная от основного помещения с одной стороны деревянной перегородкой, с другой - ситцевой цветастой шторкой. У стены в изголовье кровати стояла тумбочка с ночником на ней, напротив нее - стул. У кровати, покрытой шкурами, лежал яркий плетеный коврик. Очень даже уютно, если не считать, что удобства находились на улице, а о душе можно было только мечтать.

Дина была несколько необычном ребенком. Когда баба Сима стучала в своей огромный бубен, что-то напевая, проводя, одной ей известно зачем, какие-то чудные магические ритуалы, девочка начинала подергиваться, раскачиваясь и медленно шевеля губами. Дергалась все сильнее и сильнее, потом принималась кривляться и подвывать. Со стороны все это выглядело довольно жутко. Сначала я объясняла это ее поведение нервным расстройством. Еще бы: потерять в таком раннем возрасте обоих родителей. К тому же уникальные вибрации, необычайные сочетания частот и ритма и на меня действовали странным образом: то возбуждая, заставляли нервничать, то вызывали сонливость или же нагоняли смертельную тоску. Потом жители деревни мне объяснили, что у девочки врожденная способность к камланию. Таких, как она, местные называли камами. Это рок, судьба. Если старая шаманка возьмет на себя труд обучить ее, то Дина в последствии продолжит ее служение духам. В остальном же девчушка была совершенно нормальной, обычным беззаботным дитем.

Несколько дней спустя, после того, как мы немного освоились, Серафима приступила в первой стадии излечения. Дети притихли в сторонке, околдованные речитативом и песнопениями старухи, тихонько по очереди чихая в кулачок. Лечение начиналось с обряда окуривания под названием “алас”. Ирбен и арчын (похожий на обычный можжевельник) были помещены на железный совочек с девятью горящими угольками. Больной окуривался, начиная с ног, и до головы. Процедура заканчивалась окуриванием постели и жилища. Таким образом, как я поняла, помещение очищалось от нечистых сил.

Ризван ко всем этим манипуляциям относился с изрядной долей скептицизма. “Это все - примитивное колдовство, усугубленное ненормальностью старухи. Магических сил не существует. А обращение к ним - простое шарлатанство. Но раз уж я обещал, то придется идти в этой безумной авантюре до конца”, - скрипел он. Слово свое Риз, как настоящий мужик, всегда держал, даже если его вынудили что-либо пообещать.

Губы мужчины изредка кривила насмешливая полуулыбка, которую он, казалось, был не в силах прятать. Но, натыкаясь на мой, полный упрека взгляд, мужчина старательно пытался обрести серьезность.

После дымового обряда шаманка вынесла вердикт. Через своих духов помощников она узнала, что к больному от Эрлика послан элчи (вестник), чтобы взять сунези (его душу), что неминуемо приведет к смерти. “Ну, это я так и понял”, - пробурчал сварливо Риз, проветривая дом. “Физические страдания исходят из сил зла”, - растолковывала старуха. - “Нужно изгнать злого духа из тела больного. Но для исцеления нужно менять образ жизни. Здоровье тела начинается со здоровья души”.

“Прежде, чем приступать к лечению”, - объясняла бабушка Серафима, - “нужно очиститься”. На алкоголь, табак, секс и нецензурную брань было наложено табу. Да Риз и не помышлял об этом. Прижав меня к своему похудевшему, но все еще крепкому телу, он каждый вечер буквально выпадал в сон, измученный бабушкиным “очищением”. После ее настоев его мучительно рвало, или же он надолго пропадал в постройке особого назначения. После бани мне вообще пришлось тащить его чуть ли не на себе. Я уже с тоской подумывала, что он так долго не протянет. Может, я была не права, когда настояла на том, чтобы обратиться к нетрадиционной медицине. Травы - это я еще могла понять. Лечебные свойства лимонника, золотого корня всем давно известны. Но вот рог марала у меня вызывал крайние сомнения. От такого врачевания быстрей загнешься, чем выздоровеешь. Что меня удивляло больше всего, это то, что Ризван безропотно позволял производить над собой все эти действия. В голове притаилась предательская мыслишка: “Он готов вынести все что угодно, лишь бы доказать мне бесполезность всех попыток и избавиться от меня. Я ведь обещала уйти и оставить его в покое”. Именно поэтому я не сдавалась, сжав зубы, молчала, уговаривая себя, что старуха знает, что делает. Как утопающий за соломинку, я хваталась за эту последнюю надежду.

Глава 21.