Самые страшные войска - Скутин Александр Витальевич - Страница 31

Но зимой светлое время суток стремится к нулю, полярная ночь, однако. Да и недолгий светлый полдень приходится на рабочее время. А от чтения при тусклом мигающем свете лампочки начинают слезиться глаза.

Поэтому мы просто лежим на кроватях, изредка поднимаясь, чтобы подложить дрова в печку или отлить по нужде за вагончик, дальше не ходили. И развлекаемся, как можем.

– Андрей!

– А?

– Хуй на!

– Пошёл в жопу.

– Пошёл бы я, да очередь твоя.

Через минуту:

– Андрей!

– Чо?

– Хуй через плечо!

– Отвали, баклан.

Снова.

– Андрей!

– Ну?

– Хер гну!

Опять:

– Андрей?

– Ну?

– Соси хуй бодрей!

– Пошел на хер, заебал уже.

– Тебя никто еще не ебал, ты таким заебанным родился.

Главное в такой развлекухе – не повторяться. Ну и чтобы оппонент заводным был, с таким перепалка особенно интересной получатся.

– Я смотрю, ты наблатыкался, как воробей на помойке. Чё, приблатнёный, что ль?

– А чё, не видно?

– Поди, блатных хуёв насосался!

Снова пауза. Остальные тоже молчат, но слушают с большим интересом. Не принято было, чтобы в такую перепалку вмешивался третий. Тут что главное – не просто ответить, а остроумно, ярко, сочно, с выдумкой. Желательно в рифму.

– Андрей!

Молчание.

– Андрей!

Ни звука.

– Молчишь? В пизде торчишь!

– Андрей!

…

– Молчишь – в пизде торчишь!

Ещё заход:

– Андрей!

– Закрой рот, хуями прёт!

– Отозвался – в пизде остался!

– Андрей!

– Пошёл в жопу!

– Нечем крыть – полезай в пизду картошку рыть!

– Пошёл на хер, скотина, счас пизды дам!

– А она у тебя есть?

Андрей, весь на взводе, запальчиво ответил, не подумав:

– Есть!

– Поздравляю! Чаще подмывайся.

Гулкий ржач всех солдат, валяющихся на койках.

– Андрей!

– Я сказал – отгребись! А то пиздюлей навешаю!

– А они у тебя есть?

– Для тебя есть.

– И кто тебе их уже навешал?

Снова ржач, ещё более оглушительный. Забава глупая, признаться. Ну так актёры и публика тоже соответствующие, невзыскательные. Опять же, «без эстетического образования», просто военные строители.

Андрей вскочил с койки и схватил за грудки своего обидчика-дразнильщика, остальные солдаты тут же поднялись, чтобы разнять их и не допустить, чтобы забава перешла в потасовку.

И в это время вдруг, каким-то необъяснимым образом начали тихо петь оконные стёкла, на высокой ноте. Мы уставились на окна со страхом и недоумением: глухая тайга, полная тишина, зловещая темнота за окнами и тихо, но пронзительно подвывающие стёкла. Но вот они начали звенеть громче, но на более низкой ноте, вот они уже стали дребезжать, и наконец до нас донёсся гул. Мы выскочили все на улицу, на ходу накидывая телогрейки и бушлаты. Высоко в небе невидимые нами, прошли два истребителя. Редкие гости в нашей приграничной зоне. А если и летали, то высоко в небе, такие чистые, серебристые, равнодушные к грязным военным строителям, ползающим по пояс в снегу на лесных делянках, продирающихся на трелёвочниках по волоку, тянущими на щите пачку хлыстов на эстакаду, как муравей гусеницу, гоняющих раздолбанные МАЗы, лесовозы и самосвалы по заснеженным дорогам. Быстрокрылые изящные птицы, продукт высоких технологий, управляемые образованнейшими людьми, охваченные полями радаров – они для нас были как пришельцы из космоса. Рядом с ними наши неуклюжие МАЗы, бульдозеры и трелёвочники казались примитивными орудиями пещерных людей. И сами мы были такие же пещерные. С убогими мыслями, примитивными желаниями, и жестокими забавами.

Истребители улетели, а мы всё стояли, закинув головы в пустое небо, в котором остались только яркие звёзды и сполохи северного сияния.

В тот день финские истребители отрабатывали учения по перехвату «внезапно вторгшегося самолёта-нарушителя». Согласно гениальному замыслу их генералов, нарушитель должен был вторгнуться со стороны советской границы. И вот на условный перехват условного противника поднялась пара финских истребителей МИГ-21бис. Понятно, советского производства. Закупая у нас оружие, финны не забывали про войну 1939 года. На экранах наших радаров засекли пару скоростных меток, стремительно приближающихся к границе в нашу сторону, и на всякий случай направили им навстречу пару СУ-15ТМ из авиации ПВО. Чтобы «подстраховать» финнов, если те нарушат границу. До стрельбы, скорей всего, дело не дошло бы, отношения с Финляндией тогда были дружественные. Но на всякий случай, чтоб те не забывали, что мы не спим и всё видим. Финские МИГи, выйдя на рубеж перехвата, произвели условный пуск (ракет на консолях не было), и отвернули обратно, в Куопио. Следом отвернули и наши СУшки. Но граница в этом месте – не ровная линеечка, а прихотливо изгибается по речкам и озёрам. И на развороте наши СУ прошли над выступом финской территории. Финны позже направили нашим протест, приложив кальку маршрута наших самолётов. Дипломаты вопрос утрясли, наши принесли извинения, скандал не разгорелся.

И мы, изрядно замёрзнув, вернулись в вагончик. Совсем другая жизнь, радостная и тревожная, стремительная и непонятная, богатая нешуточными страстями и событиями, пронеслась мимо нас. Даже не задела, лишь отголоски её донеслись. А мы гниём тут в лесу, осуждённые непонятно за что «выполнять священный долг по защите Родины» с бензопилой и топором в руках.

В своё время Хрущ начал процесс реабилитации репрессированных при Сталине. И тысячи людей хлынули из лагерей на свободу, к вольной жизни. Но вот незадача, они в лагерях непросто сидели, они работали, Точно не знаю вклад зэков в советскую экономику, но он весомый, просто огромный этот вклад. И если не заменить кем-то зэков, то экономика улетит в глубокую задницу. Кто же будет, как в нашем примере, задарма валить лес в жутких условиях? И тогда появился стройбат в том виде, в котором я его застал. Стройбат был и раньше, ещё до войны, но это были вольнонаёмные гражданские люди. Они получали нормальную зарплату и могли, при желании, послать всех в задницу и уволиться, сменить работу.