Мое тело – Босфор - Бокова Лола - Страница 42

Теперь вместо sms в телефоне я вижу эту девушку, ее рыжеватые кудри и голубые глаза. Она объяснила мне причину молчания. Я только прелюдия для лучших игроков.

Если я еще раз взгляну в сторону мобильника, то, наверно, сойду с ума. Неужели я снова вернулась в исходную точку, с которой начинала свой спасительный турецкий гамбит??!

А вдруг что-нибудь случилось? Вдруг он лежит в больнице, в коме, под капельницей? Что, если он думал обо мне, сидя за рулем, и проехал на красный свет?! Боже, какая глупость. Боже, что со мной. Он лежит не в больнице, и во рту у него не трубки, а сосок прекрасной груди. А ты жахни еще вина и попробуй успокоиться. Я выпиваю полбутылки и пытаюсь чем-нибудь занять прыгающие руки. Ты гибнешь от того же оружия, которым убивала других.

Пишет Маха. «Знай, что ты единственная!» Прозванивают Кеды. «Забыл обиды, жду тебя canim benim». Я никому не отвечаю, сговорились они, что ли? Зря вздрагиваю от каждого sms. Ставлю пустую бутылку на пол, вот черт, чем же вытереть такое количество слез. Был такой хороший фильм с Симоной Синьоре, она встречалась с молоденьким героем, сначала любовь была взаимной, потом он женился, и она умерла от горя. Погибла на своем авто. Я смотрела кино лет в восемнадцать, мне очень нравилась актриса, и история казалась такой правдивой… Это карма, от которой не сбежишь, ни в Турцию, ни в пустыню Сахару, никуда. Господи, да причем здесь возраст??! Дело вовсе не в этом. Может, он решил, что мне надо оплачивать апарт? Ну, уж если даже отсутствием намека на деньги можно спугнуть мужчину, то это не мужчина. Я и не собиралась жить на его деньги. Удаляю его имя и номер из телефона. Вслед за ним и всех остальных.

Наступает мой день рождения, а ответа все нет. Меня поздравляет неприличное количество народу, все словно сговорились. Побольше турецких развлечений! Любви!

Турция и море – внутри тебя, говорит мой друг, главное, чтобы ты не тратила на это все свои сбережения! Я вдруг понимаю, что наши отношения с Кубиком – это надолго, может быть, на всю жизнь.

Кто-то звонит из Турции по мобильнику, вижу заветный код +90, но номер незнакомый. В телефоне играет моя любимая песня. Ние бильмиерум, садедже сенле мутлуюм – не знаю почему, но счастлив только с тобой. Это же Кубик, я ведь стерла его имя! С днем рождения, кричит он в трубку, подвывая. Я говорю, что приеду такого-то. Да, джаным, ты уже купила билеты?!! Я же писала тебе. Нет, от тебя ничего не приходило! Я очень соскучился. СКУ-ЧААЮ!!!!! Да что у тебя такое с телефоном?!! Я съела от волнения собственное сердце!

Облегченно вздыхаю и шлю краткое сообщение. Действительно, никакого подтвержения о том, что оно в руках у получателя. Нет бы проверить раньше. Дура.

Время от времени пытаюсь представить, что было бы со мной, если б я уехала в Турцию. Насовсем. Наверно, первые два месяца я бы ловила кайф. Нет, три месяца. Три месяца легкости и пустоты в голове.

Потом мне бы очень захотелось черного хлеба. И гречки. Но это ерунда, если учесть, что любимый человек с тобой. В один прекрасный вечер я бы поняла, как мне надоели восточные завывания, которые всегда казались мне верхом песенного творчества. Как только я это пойму, мне захочется немедленно сбежать. Но у меня не будет денег даже на билет в Москву! Потому что в этом чертовом магазине даже в сезон ни на что не заработаешь.

Я начну плакать по ночам в подушку. Бедный Кубик начнет успокаивать меня, и в какой-то момент станет мне противен. Ведь это из-за тебя я бросила свою замечательную работу!!! (которую сейчас так ненавижу) Ведь у меня были деньги!!! У меня было все! Меня ценили и уважали культурные люди! Музыканты! Писатели! Режиссеры! Каждую неделю я покупала себе пару модных туфель или сумку! Я ходила в рестораны! (иногда) А что я делаю ЗДЕСЬ, в этой песочной деревне с единственным кинотеатром в ста километрах отсюда??! И почему НИКТО, никто не читает здесь книг, за исключением турецко-немецких словарей??! Мне не с кем даже поговорить! Я уже ненавижу турецкий язык! Хочу русских задушевных песен и застолий! У меня было столько любимых подруг! Они понимали шутки в отличие от здешних пустоголовых горгон! Я пожертвовала всем из-за одного тебя! И вообще, я уже перегрелась на солнце!!! Мне пора охладиться! крикну я… наверно, в пустоту. Потому что так долго Кубик не будет слушать мое нытье, он заснет, отвернувшись к стенке. А я позвоню Тигре и Ниф нифу. Они привезут мне деньги и я наконец-то вырвусь из заточения. И никогда больше не вернусь в эту жару.

И навсегда останусь одинокой.

В конце концов, это единственный минус в этой ситуации.

А значит, меньшее из зол.

Глазки не выдерживают и недели. Это после того, как я сообщила ему про «башка аркадаш» (другой парень), и наконец, после того, как он сказал, если не хочешь – скажи «не хочу», и я никогда больше не буду тебя беспокоить! Я так и написала: не хочу. По-турецки это одно слово: istemiyorum. Это отбой-пароль, но и он не всегда работает.

Глазки придумывают новую игру. Его mesaj звучит неожиданно: хочешь – пиши, не хочешь – не пиши, хочешь – приезжай, не хочешь – не приезжай.

Хи хи, отвечаю я, вот другое дело! Как поживаешь, canim?

Я теперь не canin, а просто твой знакомый. Mesaj arkadasin.

Ну, раз друг по переписке, то я напишу тебе о том, что в Москве тоже жарко, и я много работаю, а отдыхаю некогда, вот так. Ты, наверно, тоже устал от жары?

Кажется, я зря сказала про отдых. Глазки разозлился не на шутку, так не злятся простые mesaj arkadaslar.

Он понял все по-своему. Я мало отдыхаю – значит, не хочу в Турцию, значит, я никогда не увижу серебро, приготовленное мне в подарок (невелика беда, какая-нибудь цепочка). Ну, работай, работай! (вот язва). Тысячи раз предупреждали меня сами турки, что они не умеют дружить с женщинами. Они умеют только иметь или не иметь.

Можно подумать, это я напрашивалась на переписку.

«Я не понимаю тебя» - пишут Глазки спустя полчаса. «Сейчас ты хочешь веселиться, да?» - «Да!» - «А ты подумала, что будет, когда тебе стукнет сорок?» - «Вот когда мне стукнет сорок, тогда я и приеду к тебе насовсем».

Бош вер, Кадир. Bos ver. Отдохни.

Он пытается написать еще «из убедительного», но я больше не отвечаю.

Славик застает меня в слезах. Я смотрю фильм «Очарованный странник» по Лескову. Проклятые бусурмане зашили колючки в подошвы русского пленника, чтобы бедняга не ушел. На карачках он ковыляет за священниками с криками о помощи, но те не внемлют.

И вот, спустя годы, здоровый, свободный, он умывается в родной реке, и колокольный звон от белой церкви расходится по воде. Господи, спасен. Я плачу. Мне кажется, это я спаслась из восточного плена. А ведь чуть не сдалась добровольно!

Почему мне совсем не слышно колоколов?

Слушая колокольный звон, я бы, наверно, больше любила свою землю.

И еще: не хочу ползать на карачках.

Азиатский максимум

Время тянется как в тюрьме, стрелки часов двигаются еле-еле, как будто в любой момент готовы повернуть обратно. Интересно, будет ли оно также тянуться в Турции? Опять пролетит за мгновение. Кубик присылает сообщение: не знаю, как проходят дни, каждый день - словно целая неделя, надеюсь, то же самое случится со временем, когда ты приедешь ко мне.

Я стою в очереди к врачу, надо бы проверить ноющее сердце, хоть возьму с собой нужные таблетки… Врач долго изучает мои таблеграммы и графики, потом спрашивает, сколько мне лет. Не сразу соображаю, что ответить, оттого, что я постоянно привираю от 22 и далее, начинаю забывать, сколько же на самом деле. Диагноз нехороший, выхожу из кабинета с ворохом направлений, рецептов и указаний, унося с собой совет не перегреваться и не отдыхать в жарких странах.

Славик, увидев, что я снова собираю сумку и закидываю в нее русско-турецкий словарь, молча складывает свои вещи и уходит, тихо захлопнув дверь. Ну и что, это даже к лучшему. Кобыле легче.

Звонят из агенства. Просим вас явиться такого-то, вас отобрали на одну из ролей в сериале. Еще чего не хватало. Такого числа меня не будет в Москве, объясняю я. Постарайтесь отложить все свои дела, вежливо говорят мне. Вы же не сумасшедшая, чтобы лишиться такого шанса, это слава и гонорар, в конце концов! Я не могу, терпеливо объясняю я, вылетаю уже завтра. Поменяйте билет!!! Я не успею. Кроме того, я подведу своих подруг, они тоже летят со мной. Ну пожалуйста, умоляет меня телефон, режиссер готов пойти на любые уступки, он заинтересован в вашей кандидатуре. Спасибо, говорю я, только не сообщайте мне сумму гонорара, а то я еще больше расстроюсь. До свидания.