Мое тело – Босфор - Бокова Лола - Страница 35

Ниф ниф сбежала от него на третий день, с откровенной наглостью сняла «полосатого» гарсона в кафе и унеслась с ним куда-то на такси, Мистер Хаки ждал ее всю ночь, разговаривал с ее фотографией, которую он вставил в свое кольцо (эта зараза специально нашла ему микроскопическую фотку), спрашивал каждую минуту, глядясь себе в руку, где ты, где ты, любовь моя. Любовь появилась наутро, не очень-то рано, и не одна, а вместе со своим циничным Полоской маленького роста, и они посмотрели друг на друга угрожающе. Ниф ниф ретировалась подальше в море. Мистер Хаки кричал и клялся, что усыновит ее детей и в конце концов женится на своей любимой. Он уехал в Стамбул зарабатывать деньги. И вот спустя пару лет хотя бы купил себе мобильный телефон и смог позвонить своей вечной невесте: сердце мое, я увижу тебя!

Ниф ниф волнуется и как будто тоже мечтает о встрече. Интересно, на сколько дней хватит ее терпения? Ведь кроме Мистера Хаки о нашем приезде уже предупрежден Ботик и строятся планы относительно богатого Трубки, который хоть сможет «выгуливать» нас обеих… А сколько надежд на новые знакомства! «Ени, ени!», нервно повторяет возбужденный Ниф ниф, что в переводе с турецкого означает «сколько же там неокученных еще мужиков, бедных, богатых и разных, растянуть бы время, чтобы минута равнялась суткам, и может, тогда получится взять всех, кто понравится…но времени мало, всего неделя, и надо, надо спешить!!!»

Я же и вовсе не знаю, к кому я еду. Тщательно скрываю это от себя и от Нифа, настраиваясь на свободный полет. Где приземлюсь, там и ветка. Даже не утруждаю себя сообщить о своем приезде кинутым Кедам, которые усердно пишут и уж явно заслуживают поощрения. Кеды даже умудряются написать мне перед вылетом самолета, когда мы уже успеваем ополовинить большую мартини, хотя и утро, но мы все равно не выдаем своих планов. Стоит ли зря будоражить парня? Вряд ли у меня хватит на него времени.

Побег из курятника

Реальность переворачивает все наши домыслы и планы вверх тормашками. Зато воплощаются наши с нифом волнующие сны (мы рассказывали их друг другу перед сборами). Нас засылают в противный Кемер, Мистер Хаки не звонит и его телефон отключен, а Кубик в первый же вечер оказывается ни с чем, так как дорога к нам дальняя (ну, так мне и снилось). Трубка обещает встретить и исчезает совсем. Мы собираем самое необходимое и с утра собираемся в родные края. Кубик забирает нас из Анталии и везет в свой Кумкой. Перед нашей встречей меня трясет от волнения, мечтаю превратиться в человека-невидимку. Кубик, увидив нас, смущается еще больше. Где же наша былая расхлябанность?!!

Я провожу с ним лучшую ночь в своей жизни.

…Много пьем. Днем, особенно к ночи. Голод не мучит, но соотношение много выпитого и мало съеденного странным образом влияет на нашу психику. Как следует прогревшись от неуемного, как турок, солнца и дневной ходьбы по улицам - сесть в кафе мы не можем за неимением денег, а сидеть на пляже больше часа просто скучно - со смешным рюкзачком за спиной, Ниф-Ниф рождает очередные «перлы»:

«Ну вот, в июне придем в «Сафари-бантик», и потанцуем нахаляву!» (это говорят страхи по поводу намеченной, но несостоявшейся в этот заезд халявы в баре у Трубки, бедный мой ниф ниф, танцевать бесплатно можно везде и всегда, да хоть сейчас на улице!..)

«Смотри-ка, парашюты уже ездят! Может, наш Цыпочка на пляже?!!» (это кричит коллекционная жажда, нифу хочется поскорее открыть сезон, бары, диско, «водные спорты», как было написано на одной пляжной табличке, и – нахапать без разбору, старых, новых – все равно, и совсем не важно, летают парашюты или ездят, до парашютов ли…)

«Хорошо хоть у нас браслеты, пусть все думают, что мы туристы!» (ну, тут уж слов нет – у нас такие рожи, на которых все написано, а воображаем о себе со стороны еще хуже, чуть не бегаем от полиции, хотя что, собственно, нам можно предьявить? Знание турецкого? Своим легкомыслием мы не заработали ни лиры, а сколько на него, на это легкомыслие, потратили – оххх, лучше и не думать…)

Стоило покупать пятизвездочный отель, чтобы всю неделю шляться без денег и в одних и тех же шмотках!

На Кеды как-то наплевать. Мы звоним ему из необходимости, надо же куда-то деться. Он кричит. Ждем его в сладком кафе, где я успеваю до смерти напугать продавца, упав на стеклянную витрину во время опроса цен на шоколадные сладости. Мы прячемся в самом углу, чтобы нас не заметил никто из знакомых. Манавгат ими просто кишит.

Кеды прилетает быстрее, чем можно было ожидать. Увидев его, мы с Нифом молча подавляем шок и бежим ему навстречу обнять и расцеловать. Ведь мы приехали к нему из Кемера, к нему, а к кому же еще! Брэд Питт, высокий красавец с обложки, от него вкусно пахнет духами, он одет в модную утепленную джинсу и совсем не похож на привычного турка – голубоглазый блондин с вьющимися волосами, рекламный ролик, жвачка, но у него вдруг какой-то глубокий взгляд, и почему-то его переполняют искренние чувства, как будто что-то наболевшее, и вовсе не молодецкая похоть, как я себе представляла. Давно нам так никто не радовался.

Я вдруг набрасываюсь на него: так и так, мы к тебе приехали, но денег у нас ни копейки! Что хочешь, то и делай! Он пытается разобраться в моей скороговорке, но смысл понимает, и кивает, глядя мне в глаза: понял, у меня все есть, не волнуйся! И все смотрит на меня, не может оторваться. Честно говоря, мы ничего особенного от него не ждали: молодой – значит, бедный! Нежный – значит тупой! А если красивый – значит, как кобель, и не поцелует лишний раз. Любит, – значит, пешком придется бродить, о машине только мечтать! У нас уже развился комплекс «бедного гарсона» - вечно угораздит влюбиться в юную нищету! Ну, думали, Кеды, может, хоть пивом угостит…

Во все, что происходит дальше, мы, голодные, безнадежные и непривыкшие к шику, готовые до потери пульса сопротивляться тому, чтобы нас просто использовали и выбросили, согласные на любое, самое мелочное внимание, хоть пиво, хоть чорбу, не любовью же единой.., не можем поверить, только трем глаза. Только все происходит уж как-то очень быстро, как на быстрой перемотке.

Нас ждет нехилая желтая тачка с модным тюнингом, которого, правда, в темноте пока не видно, а я и вовсе решаю, что это такси. Это не такси, обижаются Кеды, это моя «араба»! Ну, хорошо, что твоя. Нам все равно, приехали за нами на танке или автобусе. Главное, приехали. Мы заезжаем за кузеном. Кузен оказывается хорошеньким и веселым, лет, правда, ему, дай бог, восемнадцать. В спешке Кеды покупает джин, пиво и вишневый сок. Мы едем куда-то под радующие нас мега-дицибелы турецкой музыки.

…Выходим из машины на берег реки. Над головой что-то гудит, поднимаем головы и открываем рты. Над нами две эстакады пересекают ночное звездное небо, и между ними светит круглая луна. Пейзаж скорее в стиле Японии, чем сельской тысячи раз виденной местности. Мы пьем джин с вишневым соком, расставив стаканчики и бутылки на желтом капоте, сотрясаемом от музыки, а машины наверху проезжают, стуча в такт модным мелодиям. Кеды вовсю излучает нежность и теплоту. Он уже успевает пару раз признаться мне в любви, что умиляет, но не более. Правда, в этот момент Кубик забыт бесповоротно. Ниф ниф в восторге от свободы и благодушия, безо всякого налета греха и привычных подозрений. Целуй его, шепчет она, я разрешаю, ласкайся и мурлычь на полную катушку. Кеды это заслужили!!! А я и целуюсь.

Вечерняя молитва льется по реке, достигая наших солнечных сплетений. Кеды продолжают ворковать.

- Тихо! - мы с Нифом хором шикаем на него.

Кеды с изумлением смотрит на нас.

- Тихо. Красиво же! – вырывается у меня, в то время как мое ухо старается удержать в себе очередной перелив dua от Муллы.

Кеды заливаются смехом. «Красиво!» Ха-ха!!! Хах-хаа! Красиво!

Теперь наша очередь недоумевать.

- ???

- Это неподходящее слово. Хотя для вас, наверно, красиво.

Спустя еще полчаса, захватив кузена-Малышку, мы останавливаемся на морском берегу. Морской прибой конкурирует с децибелами нашего «такси». Я усажена на капот, мои попытки поплескаться в набегающей волне пресечены в корне. Кеды, кажется, не совсем уверен в моем «трезвом» уме… С криком «шерефе!» я разбиваю ногой фару нашей модной тачки, и Кеды с восторгом тычут пальцем в осколки: как мило, его любимая разбила фару! Мы с Нифом ошарашенно слушаем плеск нежных мужских эмоций, дружно думая об одном – какие рожи были бы в такой момент у наших соотечественников.