Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сильмариллион - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 39


39
Изменить размер шрифта:

Фелагунд же, видя, что покинут всеми, снял серебряный венец Нарготронда и бросил себе под ноги, воскликнув:

— Нарушайте данную мне присягу, я же клятвы своей не нарушу! Однако, если среди вас остался хоть кто–то, на кого не пала еще тень общего нашего рока, то спутники для меня найдутся, и я не уйду нищим, которого вышвыривают за ворота.

Десять воинов стали рядом с ним, и предводитель их, по имени Эдрахил, шагнув вперед, поднял венец и попросил дозволения передать его наместнику до возвращения Фелагунда.

— Что бы то ни было, — сказал он, — для меня и для них ты — король.

Тогда Фелагунд передал венец брату своему Ородрету, чтобы тот правил вместо него. Келегорм и Куруфин не сказали ни слова, но, усмехнувшись, покинули чертог.

Осенним вечером Финрод и Берен вышли из Нарготронда. С десятью спутниками они поднялись по берегу Нарога до самых его истоков у водопада Иврин. У подножия Теневого Хребта они наткнулись на шайку орков и под покровом тьмы в их же становище выбили всех до единого и забрали их доспехи. Искусством своим Фелагунд придал себе и спутникам облик орков, и под этими личинами они направились дальше на север и смело вошли в западный проход между хребтом Эред–Ветрин и нагорьями Таур–ну–Фуин. Но Саурон в своей башне узнал об их продвижении, и сомненье овладело им, ибо шли они в спешке и даже не задержались, чтобы сообщить о своих делах, как обязаны были делать это все проходящие здесь слуги Моргота. Потому он выслал отряд, чтобы перехватить их и доставить к нему.

Так произошел знаменитый ныне поединок между Сауроном и Фелагундом. Ибо Фелагунд состязался с Сауроном в песнях могущества, а могущество короля было велико; но и Саурон обладал силой, о которой так сказано в Лейтиан:

Звучала песня лиходейских чар,
Пронзая и срывая все покровы,
Сзывая всех, к предательству готовых.
Но Финрод встал, и вопреки судьбе
О стойкости запел и о борьбе,
О силе, что сражает силы зла,
Хранимых тайнах, коим нет числа,
О вере, о свободе, о спасенье,
Об измененье и преображенье,
Узилищах, что двери распахнут,
Цепях разбитых, что, звеня, падут.
Так с песней песнь сходилась, как в бою,
И Фелагунд, слабея, пел свою,
И вот вся мощь эльфийских светлых чар
Влилась в его напев, как щедрый дар,
И птичий щебет услыхали все
Над Нарготрондом в утренней росе,
Дышало тяжко Море вдалеке,
На грани Круга Мира, на песке,
Песке жемчужном у далеких скал,
Что свет Дерев когда–то озарял.
И вдруг, сгустившись, заклубилась мгла
Над Валинором, там, где кровь текла,
У брега Моря, у белейших врат,
Где острый меч на брата поднял брат,
И нолдоры, озлобясь, увели
Добытые резнею корабли.
И свет погас. И ветер застонал.
И волк завыл. И ворон закричал.
Сковал заливы тяжкий холод льда.
Несчастный раб в темнице зарыдал.
Гром раскатился, полыхнул огонь —
И рухнул Финрод, чарами сражен.

Саурон сорвал с них личины, и они предстали пред ним, нагие и дрожащие от страха. Но, хотя Саурон открыл, каких они племен, имена их и цели остались ему неведомы.

Он бросил их в глубокую, черную и безмолвную яму и грозил жестоко умертвить всех, пока один из них не скажет правды. Время от времени видели они, как во тьме загорались два глаза, и волколак пожирал одного из них. Но никто не предал своего господина.

В то время, когда Саурон вверг Берена в узилище, бремя ужаса легло на сердце Лютиэн; и, придя за советом к Мелиан, она узнала, что Берен заключен в темнице Тол–ин–Гаурхота без надежды на спасение. И вот Лютиэн, зная, что никто иной на земле не придет ему на помощь, решилась бежать из Дориата, дабы самой помочь любимому; но она доверилась Даэрону, а он вновь предал ее. Тингол изумился и ужаснулся; а так как он не хотел лишать Лютиэн дневного света, ибо без него она бы истаяла, и все же желал удержать ее, он велел построить жилище, из которого она не сможет бежать. Неподалеку от врат Менегрота росло самое большое дерево в Нелдорете — буковом лесу, что покрывал северную половину королевства. Этот огромный бук прозывался Хирилорн, и было у него три ствола, равных по обхвату, высоких и с гладкой корой; ветви на них росли только на головокружительной высоте. Там, высоко меж стволов Хирилорна, возвели деревянный терем и в нем поселили Лютиэн, лестницы же убрали и держали под строгой охраной — кроме тех случаев, когда слуги Тингол а поднимались наверх, чтобы доставить пленнице все необходимое.

В Лейтиан повествуется о том, как бежала Лютиэн из терема на Хирилорне. Она пустила в ход чары и сделала так, что волосы ее выросли до необычайной длины; из них она сплела черный плащ, который, как тень, сокрыл ее красоту, а в нем было заключено заклятие сна. Из оставшихся прядей сплела она веревку и спустила из окна; и когда конец веревки закачался над головами стражников, сидящих под деревом, их объял необоримый сон. Тогда Лютиэн выбралась из своей темницы и, закутанная в плащ, подобный тени, незамеченной покинула Дориат.

Случилось, что Келегорм и Куруфин выехали поохотиться на Хранимой Равнине, так как Саурон, мучимый подозрениями, выслал в эльфийские земли множество волков. И вот Келегорм и Куруфин отправились в путь, взяв с собой псов; надеялись они также до возвращения разузнать что–нибудь о Финроде Фелагунде. Вожаком волкодавов, что сопровождали Келегорма, был Хуан. Он не родился в Средиземье, но прибыл из Благословенного Края, ибо сам Оромэ некогда в Валиноре подарил его Келегорму, и там пес следовал за пением рога своего господина, пока не пришло лихо. Хуан последовал за Келегормом в изгнание и остался верен ему, но и на него пал Жребий нолдоров. Ему суждено было погибнуть, но не прежде, чем вступит он в единоборство с сильнейшим из волков, какие когда–либо населяли мир.

Хуан–то и обнаружил Лютиэн, когда Келегорм и Куруфин остановились на отдых у западных рубежей Дориата, а она пробиралась меж деревьев, подобно тени, застигнутой солнечным светом, ибо ничто живое не могло укрыться от его взора и нюха, никакое волшебство не могло помешать ему, и он не спал ни днем ни ночью. Он привел Лютиэн к Келегорму, и она, узнав, что тот — принц нолдоров и враг Моргота, обрадовалась и, сбросив плащ, назвала себя. Так велика была ее внезапно заблиставшая под лучами солнца красота, что Келегорм мгновенно влюбился в нее; но заговорил он с ней учтиво и пообещал, что поможет ей, если сейчас она поедет с ним в Нарготронд. Однако ни словом не обмолвился он ни о том, что знает Берена и цель его, ни о том, что близко его касается.

Так они, прервав охоту, вернулись в Нарготронд, и Лютиэн была обманута, ибо братья отняли у нее плащ и держали взаперти, и не дозволяли ни выходить за ворота, ни говорить с кем–либо, кроме них самих, полагая, что плененным Берену и Финроду Фелагунду не дождаться помощи, и уповая на скорую смерть короля, они решили завладеть Лютиэн и вынудить Тингол а отдать ее в жены Келегорму. Тогда они расширили бы пределы своей власти и стали бы могущественнейшими среди принцев нолдоров. А они не хотели Сильмарилов, будь то силой или хитростью, ни позволять другим делать это, пока под началом у них не будет силы всех эльфийских владений. Ородрет не мог противостоять им, потому что они склонили на свою сторону сердца жителей Нарготронда; и вот Келегорм отправил гонцов к Тинголу, требуя его согласия.