На высочайших вершинах Советского Союза - Абалаков Евгений Михайлович - Страница 20

в ход. Высотомер оказался цел. Спим без палаток. Тепло. Высота около

4000 метров.

7 июля. День совещаний. Остро стоит вопрос о носильщиках,

которые так и не появляются. Любителей еще раз ехать за ними не

нашлось. Если не подойдут, придется из местных сил набирать.

Мы с Аркадием Георгиевичем остановились на таком плане: идем с

красноармейцами и Усумбаем до Ледникового лагеря «4600», ищем дорогу

для каравана. Затем отправляем «носильщиков» обратно, а сами лезем на

плечо пика 5600, ставим палатку и по возможности пытаемся взять

гребень и установить лагерь на 6200 метрах.

Взяли питания на шесть дней, три палатки. Вес получился

солидный.

8 июля. В девять часов выходим солидно нагруженные.

Красноармейцы с рюкзаками из простых мешков, а Усумбай — верх

кустарщины — даже фляжку с керосином в руках несет.

Застряли в сераках и вскоре действительно полезли. Для лошадей

пути здесь нет. Пройдя дальше, обнаружили: есть обход по левой

(орографически) морене.

Отсюда разделились: Даниил Иванович с красноармейцем

Шибшовым пошли правой мореной, Аркадий Георгиевич с остальными —

средней, я — левой, наиболее бугристой. Условились сойтись на углу пика

Орджоникидзе. Мне много идти не пришлось, чтобы убедиться, что ка-

равану здесь не бывать. Частые морены покрывали тонким слоем крутые

ледяные склоны, на которых и с ледорубом корячишься, а из-под ног все

88

плывет. Рядом трещины, обходов нет, а там сплошные бугры. По бокам

путь замыкают стены и иглы белоснежных, чудесной формы сераков, с

протекающими в промежутках потоками. Вылез на возвышение, впереди

впадина, подъем, еще впадина и тогда лишь желанный угол. Иду на грани

сераков у потока, нависают ледяные громады, готовые рухнуть. Руки без

действия не остаются: лезть приходится на всех четырех конечностях.

Впереди береговая морена и вот, наконец, вылез на склоны. Снял рюкзак и

хоть бегом в гору беги — легко стало. Залез повыше, кричу — нет ответа.

Лишь через полчаса показались Аркадий Георгиевич со «свитой».

У озерка начали варить кофе и суп. Даниил Иванович что-то

запаздывает. Успели доотвала наесться и напиться, а их все нет. Пошли к

ним навстречу. С высокого серака я заметил на той стороне фигуру.

Кричим. Лишь после долгих усилий разобрали фразу: «Пойдем выше» я

что-то еще. Но и этого достаточно, целы — выше перейдут.

Путь между льдом и склоном труден: скалы и крутые осыпи,

страшно сыпучие, с одной стороны, и ледяная стена – с другой, а внизу

озерами вода, достаточно холодная и глубокая, чтобы отбить всякое

желание искупаться в ней. Едва удерживаясь на ледорубе, траверсируем

осыпи. Красноармейцу Рынкову и Усумбаю пришлось лезть черт знает

куда к скалам, чтобы обойти проклятые местечки. Отстали здорово. Я

ожидал их с веревкой: на тот печальный случай, если придется

вылавливать их из озера. Легче пошло по моренам и лавинным сбросам.

Выше на склоне фигура, другая — это группа Даниила Ивановича.

Подтянулся и я. Оказалось, здесь они совсем легко перешли ледник, а

ниже из-за трещин у них не вышло. Идем верхом среди крупных обвалов.

Даниил Иванович отстает. И вот конец. Большая выемка меж осыпью и

льдом. Здесь лагерь.

Подошел Даниил Иванович, позже Аркадий Георгиевич и уже под

вечер остальные, уходившись весьма крепко. Я не терял времени, занялся

89

рисунком. Вечер. Стоят две палатки. Одна с белой крышей, наша будущая

кибитка, пока спим без нее. Раздевшись до трусов, быстро ныряю в теплый

мешок. Высота 4400 метров — выше «Приюта одиннадцати», но высоты

еще не чувствуем. Температура — плюс 1,5 градуса.

9 июля. Температура — на нуле. Ночь проспали, не мерзли.

«Носильщики» покушали и отправились восвояси. Мы не спешим и лишь в

одиннадцать часов выходим.

Спор, как пройти сераки ледника левого цирка. Взяли правее.

Пролазали 50 минут, но вылезли удачно, почти прямо к подъему. Сераки

красивейшие. С высоты 4500 метров начали подъем на пуп полувисячего

ледника. Порядок: 15 минут ходу, 5 минут отдыха. За первый переход, идя

сугубо медленным шагом, поднялись примерно на 100 метров. Тут же

прикинули — если подниматься даже по 200 метров в час и то часов за

пять дойдем.

Пошли трещинки, связались веревкой. Больная рука не дает мне с

нужной силой втыкать ледоруб. На кошках легко поднимаемся по

крутеньким склонам. По мосту прошли через крупную трещину. Выше

таких уже не заметно. Проблема обходов на невидимый карниз решилась в

пользу обхода ледяных сбросов справа (орографически), как предлагал

Аркадий Георгиевич, а не между скал и льда. Есть еще один возможный

путь — по скалам через левое седлышко, но не видя, я не мог точно

сказать, выведет ли он на карниз.

Высота 5000 метров. Начались более свежие сбросы, но и эти,

видимо, давние — весенние. А сверху грозно нависает грандиозный

висячий ледник. Траверсируем сбросы. Подъем круче.

Высота 5200 (седловина Эльбруса). Поперечные трещины. Обходим

правой стороной. Солнце скрывается за жандармом пика. По настоянию

Аркадия Георгиевича, к которому присоединился и я, траверсируем влево.

Исключительно удачно вышли на карниз. Мерзнут ноги. Подкрепляемся и

90

пьем, видимо, последнюю воду. Даниил Иванович идет первым. Левые

склоны грозят камнепадом. Начались скалы. Долой кошки и веревку. Я и

Даниил Иванович впереди. Высота дает себя знать: 5400 метров. Часто

отдыхаем. Седловинка и полуосыпной скат.

Вылезаем на гребень. Высота 5600 метров. Немного правее находим

меж карнизом и склоном осыпь, достаточно широкую и удобную.

Принялись за площадку для лагеря. Аркадий Георгиевич пошел дальше к

прошлогоднему лагерю — он оказался засыпан снегом. Работы порядочно.

Две палатки прочно встали рядом на высоте Эльбруса.

10 июля. Сон часто перерывался: будили лавины. Одна, видимо,

была громадной. Даниил Иванович говорит, что хотел выскочить из

палатки. Во всяком случае наши палатки крепко обдало снежной пылью.

Чуть сыплет снежок из застрявшей на пике тучи.

Сегодня решили сходить вверх по гривке к жандарму, обследовать

его — и вниз. Хороший подъем по гривке и осыпи вдоль карниза. На

первый маленький жандармик взобрались легко. Снежный гребень рядом

со скальным — иди, где удобнее. Второй жандармик, пустячный. Лишь на

третий ушло довольно много времени и то из-за расчистки на редкость

сыпучей породы.

Впереди снежный гребень, прерывающийся еще несколькими

жандармиками, а затем — жандарм, и на сей раз не пустяковый и по

величине и по трудности.

Лавины грохочут очень часто. Особенно грандиозны две. Нас

обдало снежной пылью. Однако до нашего пути они не докатились. Быстро

сбежали назад. Спустили палатки, в них сложили оставшиеся продукты,

кое-какое снаряжение, примус, высотомер. Все это привалили камнями и в

пять часов начали спуск.

За 25 минут прошли скалы, надели кошки и, обвязавшись веревкой,

двинулись по карнизу. Кошки держат хорошо. С карниза прошли

91

несколько ниже (я иду первым) и дальше — по старой дороге. Несколько

спрямили путь сбросами, а затем удачно обошли трещину с правой

стороны.

У сераков спустились на километр за 1 час 25 мин., (а вверх шли

около девяти часов). В сераках резво разбежались, и каждый шел своей

дорогой. «Залевили» здорово и вышли значительно выше. Пролазали до

лагеря 35 минут, а в общей сложности, со всеми остановками — два с