Буйство - Скотт Джастин - Страница 34

— А теперь я вверяю всю свою жизнь в ваши руки, — сказал Таггарт. — И пока вы не скажете «да», я буду ждать этой милости.

— Нет, — громко произнесла она. — Ваш план может ждать моей милости. Но не вы. Вас я даже не могу тронуть. И кто вообще поверит в этот разговор?

— В него должны поверить только вы. Я освобожу вас от борьбы между семействами, которую сицилийцы ведут несколько веков своей истории, и вы сможете действовать так, как вы этого хотите.

— А что вы будете иметь от этого? — подозрительно спросила она. — Вы — богатый человек. Дела у вас идут хорошо.

— Я намереваюсь стать еще богаче.

Таггарт рассудил, что только богатство и власть могут быть убедительными мотивами для императрицы клана Риззоло. Если бы он был на ее месте, он определенно не поверил бы в месть.

— Я хочу быть много богаче. Вот ради чего вы должны присоединиться ко мне. И у меня будет много больше власти.

Она изучала его лицо. Что она пыталась увидеть? Таггарт терпеливо ждал. Хелен, конечно, менее интересуется его мотивами, чем возможностями, которые он предложил ее семье. А его семья была проблемой. Тони Таглион.

— Ваш брат участвует в этом?

— Господи, нет же! — Таггарт энергично покачал головой. — Если бы у моего, брата была запись этого разговора, он посадил бы меня на электрический стул.

Она поверила в это, но не поняла.

— Почему он ненавидит вас?

— Он не ненавидит меня. Он любит меня, но он — человек закона и порядка. Таких обычно называют «моралист».

— Но ведь вы — его брат.

— Тони считает, что жизнь подобна двум туннелям. Правильный и неправильный. Если вы находитесь в одном, вы не можете попасть в другой.

— Я не понимаю этого. Он — ваш брат!

— Это — его дорога, — просто сказал Таггарт. — Наша семья наполовину занимается строительством, а наполовину работает в полиции. В Тони победила полицейская половина.

Она знала, что никогда не сможет этого понять.

— Тогда кто же работает на вас в Комиссии?

— У меня много контактов на разных уровнях.

Это все, что я могу вам сказать. Ну как, мы заключаем сделку?

— Я всегда ожидаю взаимного доверия от партнеров.

— Вы будете подрядчиками. У меня нет партнеров.

— Я не интересуюсь ролью подрядчика, — холодно сказала Хелен.

— Я не делаю бизнес таким образом. Я выбрал вас из Цирилло, Боно, Конфорти, Империалов. Семья Риззоло выживет после ударов Комиссии и будет преуспевать. Но на моих условиях.

— А что, если я откажусь?

— Тогда этого не будет.

— Вы просите слишком много.

— Черт побери, я предлагаю вам целый Нью-Йорк!

— Но вы хотите, чтобы моя семья была под вашим контролем.

— Нет. Я сказал вам, что от вас требуется. Именно вы будете управлять своей семьей.

— А вы будете давать мне распоряжения. Мне это не нравится.

Она с гневом отвернулась.

Залив темнел, солнце опускалось за горизонт.

Может, ее гнев объясняется излишней гордостью? Ее отец никогда бы не заключил подобное соглашение с человеком, который не принадлежит к их семье. Но она сейчас была слаба, беспомощна, и это в то время, когда Комиссия обрушилась на нее. Если контроль над семейством Риззоло был еще не полностью в ее власти, то ответственность уже целиком легла на ее плечи. Она мало теряла и много выигрывала. Кроме того, сделка является сделкой, пока она выгодна обеим сторонам. Хелен повернулась к Таггарту с улыбкой. Как говорил отец, «это выбор, с которым ты будешь жить».

Таггарт увидел, что смирение как бы задернуло занавесом волевой огонь в ее глазах, и подумал, что эти странные глаза не контрастируют с ее необычной красотой, а, наоборот, являются ее источником. На мгновение он увидел еще что-то, что почти заставило его вздрогнуть, но это чувство прошло, когда она стерла рукавом кровь на его лице, поскольку порез снова стал кровоточить.

— Нам нужно встретиться в другом месте, чтобы все обсудить.

Таггарт засмеялся:

— Это значит — «да»?

— Ваши условия звучат великолепно, но вы требуете слишком многого взамен... Моя семья очень счастлива получить такого могущественного друга.

Таггарт улыбнулся в ответ на это высокопарное сицилийское выражение и протянул ей руку. Он держал ее руку около секунды, торжествуя победу.

3

Теплой июньской ночью, через две недели после возвращения из Ирландии, Таггарт встретился с Регги на самом верху еще не достроенного небоскреба. Свет фонарей обрамлял место, где скоро будет находиться его кабинет — на самой вершине. А пока здесь виднелись силуэты подъемников на фоне звезд. Внизу вокруг простирался Нью-Йорк, его огни были похожи на ковер, который резко обрывался у моря и уходил далеко на север и запад к пригородам. В небе двигались огни самолетов, а внизу плыли огни машин.

Таггарт подошел к краю крыши. Регги последовал за ним, как кот, любящий ночные прогулки. Регги докладывал о людях, внедренных в каналы снабжения героином семьи Цирилло. Таггарт слушал его со странным чувством: неужели он теперь может начать наступление на Цирилло, лишив его путей доставки наркотиков!

В эту ночь Таггарт и Регги решили, что за дело должен взяться Ронни Вальд. Он сделает это дело лучше всех.

— Я говорю вам честно, — сказал Ронни Вальд солдатам Цирилло, которые его обыскивали. — Совершенно чистый.

Этого хлыща с берегов Атлантического океана агенты Регги разыскали в калифорнийской тюрьме. Он носил три массивных кольца, которые служили кастетами, а в его ботинках из крокодиловой кожи был спрятан нож.

Солдатам Цирилло он явно не нравился — его загар, его вычурные ботинки и белые джинсы. Но торговцы на улице говорили, что он может продать героин в значительных количествах.

— Девяносто четыре и восемь десятых процента. Проверьте сами.

Вальд открыл сумку и вытащил громадный пакет:

— Если это понравится, мы сможем договориться о цене.

Цирилло дрогнули: Комиссия, силы по борьбе с организованной преступностью, нью-йоркский департамент полиции и полиция штата наносили удар за ударом по торговцам наркотиками. И вот этот клоун Вальд продает героин в открытую, как будто это — кокаин, который он предлагает паре девиц в дискотеке в обмен на возможность их трахнуть.

Они еще раз оглядели этот квартал Вест-Сайда: пуэрториканцы попивали пиво, сидя на крылечках домов, молодые служащие важно шествовали домой с портфелями, и на их рубашках были видны пятна пота. Половина зданий квартала перестраивалась, и из пустых окон вполне могли смотреть в бинокли агенты ФБР.

— Поехали.

Вальд колебался:

— Если время у вас есть, то и у меня оно есть.

Они забрались в машину и направились на юг — на случай, если пуэрториканцы и служащие начнут доставать бинокли и пистолеты. Вальд достал свой пакет снова и протянул, как будто это была детская присыпка.

— Это стоит пятьдесят.

— Я знаю.

— Тогда в чем проблемы?

Солдаты Цирилло обменялись взглядами. Тот, что не сидел за рулем, сказал:

— Ничего, если я тебя похлопаю, поищу микрофон?

Вальд ухмыльнулся, показав зубы:

— Осторожность никогда не повредит.

Солдат Цирилло перевесился через сиденье и провел руками по бокам и ногам Вальда. Когда обыск был окончен, Вальд бросил пакет на переднее сиденье.

— Проверьте. Я жду вас на перекрестке между Сто сороковой и Бродвеем завтра.

— Если все в порядке.

— Все в порядке, — дружелюбно подмигнул Вальд. — Все будет на высшем уровне.

Он выбрался из машины и пошел прочь.

— Похоже, он из ФБР.

Проверка показала, что героин имеет чистоту девяносто четыре и восемь десятых процента. Солдаты доложили об этом своему капо, а тот передал эту информацию и условия сделки Мики Цирилло. Мики ездил по Манхэттену половину ночи в раздумьях. Может, Вальд был из ФБР. Но с другой стороны, его имя было замешано в других делах с наркотиками, и никто не мог сказать о нем дурного слова. И главное, о чем твердо знал Мики, новые партии были ему совершенно необходимы. И он позвонил капо: