Кошмар с далекой планеты - Веркин Эдуард - Страница 14

– Ну что, видел поселок?

– Нет.

– Странно, тут должно быть совсем рядом… Монмартр – одно из самых красивых мест!

Я начинал подозревать, что Аврора сюда любоваться пейзажами прилетела, а вовсе не бесчинствовать. Ну, пусть, поживем – увидим.

Пока мы шагали по рубиновой тропинке, Аврора дребезжала мне в уши. Про лучшее во Вселенной поселение художников. Монмартр.

Только никакого Лучшего Поселения во всей Вселенной Монмартра не было. Больше. Руины. Обломки стен, печные трубы, смотрящие в небо, кирпичное крошево. Два согнутых ветряка. Будто пробежало здесь стадо огромных слонов, как в кино. Мы стояли возле разрушенной изгороди и разглядывали пепелище. Как ни странно, калитка в изгороди осталась цела. Старинная такая, на ржавых петлях.

– Все, – сказал я. – Шедевров тут явно не осталось. И Деревянского тоже. МоБ все сгреб.

– Деревянский там живет, дальше, – указала Аврора. – Там за поселком опять спуск, начинается песчаная коса, а он в конце. Коттедж «Астра»…

– И откуда ты все это знаешь?

– Я же тебе говорила – читала. И смотрела. Как же так все они…

– Надо было оружие иметь, – заметил я. – Имели бы оружие – отстрелялись бы.

– Тут же совершенно безопасно! На планете даже комаров нет, зачем оружие…

– Ну да, только гигантские крокодилы. Ладно, тут все понятно. Пойдем посмотрим поближе.

Поселок был раздавлен. Никого живого. Каждый дом разрушен основательно, со старанием, даже с усердием каким-то. Я проверил двери. Замки открыты.

– Замки открыты, – сказал я. – Значит, внутри никого не было…

– Да они просто двери тут никогда не закрывали. От кого?

– Ну, вот и недозакрывались. Или сами они тут все разломали, или кто-то. Бегемоты…

Я поглядел в небо.

– И что ты там видишь? – спросила Аврора.

– Дождик прошел, и персты грозы растворились, и солнцем с небес смотрит на нас Заратустра… Короче, думаю, почему это Карантинная Служба не торопится? Тут, можно сказать, стихийное бедствие во всей своей ужасающей неприглядности, а стражей порядка все нет и нет. Плохо работают…

– У тебя что, Аут, обострение? Опять комплексы разыгрались? Лечись животным магнетизмом, – нагло ответствовала мне Аврора. И продолжила: – Тебе ведь вообще-то на самом деле лечиться надо. Серьезные сложности с психикой, даже пиявки твои не помогают, кажется все время что-то.

И вот только она мне это сказала, как мне тут же и показалось. Между камней. Блеснуло что-то, то ли осколок стекла, то ли кусок железа, не знаю даже. В глаз мне попал острый лучик, я даже зажмурился.

А когда глаза открыл, то ничего там уже и не блестело.

– Ты, между прочим, разговариваешь во сне, – сообщила Аврора. – Так громко, что мне в моей каюте даже слышно.

– Я разговариваю?! – Я был поражен.

– Ну да. Засыпаешь и ровно через три минуты начинаешь бухтеть. Иногда по полчаса бормочешь – бу-бу-бу, бу-бу-бу. Довольно забавно…

Я почувствовал, что краснею. Никогда не думал, что я разговариваю во сне. Как какая-нибудь Козетта Ракеткина просто. Позор на мои седины.

– И, заметь, ты не просто разговариваешь, мой милый Аут, ты вещаешь. Можно сказать, даже проповедуешь. Все про предназначенье, про персты судьбы, про священные безумия.

Я покраснел еще больше. Наверное, если бы меня сейчас ткнули булавкой, то я бы лопнул.

– Мое предназначенье! – Аврора использовала наполеоновские интонации. – Высокие идеалы! Недрогнувшими руками!

Я скрипнул зубами. Дрогнувшими.

– Мое Предназначенье… – повторила Аврора. – Знаешь, дорогой мой Аут, я вот сейчас открою, в чем твое предназначенье…

– А ты храпишь! – перебил я. – Как тюлениха! Сама лечись! Кошмариха!

Аврора нахмурилась и втянула голову в плечи, как озябший и голодный гриф.

– Как ты меня назвал? – угрожающе спросила она.

– Кошмариха, – повторил я уже с удовольствием. – Анжелика Индепендент-Кошмар…

– Я не Анжелика… – Аврора поперла на меня. – Меня зовут Аврора…

Видимо, я попал в больное место. Угадал. Насчет Кошмарихи. Мерзкое названьице, что уж говорить. И насчет Анжелики. Мерзкое имечко, это точно.

Так и буду ее дальше называть.

Аврора наставила на меня «плаксу». Нацелила прямо в голову. И перевела переключатель. В сторону увеличения мощности. Что еще от нее можно ожидать?

– Не трать заряды, – посоветовал я ей. – Пригодятся еще…

А сам уже выбирал, куда прыгать – вправо, влево или Авроре в ноги.

Но Аврора опустила «плаксу» и рыкнула:

– Потом с тобой… поговорим.

– Потом, – согласился я. – Ты, кстати, Аврора зря на меня обижаешься. Подумаешь, Кошмар…

Аврора скрипнула шеей и спросила:

– Что будем делать?

– Надо попробовать разобрать обломки… Вдруг кто живой…

– Надо…

И мы стали разбирать обломки, проявлять старание и всяческое трудолюбие.

Это было нетрудно – коттеджи стандартные, настоящий кирпич, черепица и цемент не использовались, в основном модифицированный пенопласт. Разбирались легко. Только страшновато. Встретить то, что под обломками. Я вот никогда еще мертвых не видел. Нет, конечно, все пираты поголовно убийцы и кровопроливцы, однако все равно как-то не по себе…

Работали молча, разобрали три дома. К счастью, ничего не нашли, людей под руинами не оказалось, художников тоже. Нашли расплющенную кошку, видимо, кто-то в панике забыл. Аврора взялась ее смехотворно хоронить, вырыла могилу, положила туда животинку и уже собралась даже надгробное слово сказать, упокойся в мире на сытных пажитях и так далее, но кошка вдруг ожила и замяукала. Аврора обрадовалась, стала кис-кисать и приманивать животное пальцем, но вдруг кошка замерла и пустила между ушами оранжевую искру.

Биобот. Домашний зооморфный робот, любимец, механическая мурчалка, электронная бестолочь, я плюнул.

Аврора достала складничок, вытянула отвертку и попыталась кошку схватить, но Мурка рванула в сторону с удвоенной резвостью. Кошмариха стала за этой Муркой гоняться, но кошка не давалась и чиниться не хотела. Бегала, мяукала и даже угрожающе шипела.

Мне вся эта комедь надоела, и я сказал, что хватит тут приплясывать, надо двигаться к Рафаэлю Деревянскому, а то действительно, неровен час, нагрянет Карантинная Служба и все наши лишения, страдания и подвиги окажутся бессмысленными. И вообще, нас могут накрыть и препроводить на Землю. И уже не в лагерь на море зашлют перевоспитываться, а куда-нибудь на Меркурий или на Солнечную станцию, а оттуда уже не сбежишь.

Аврора отстала от кошки, и мы поспешили дальше.

Поселок художников Монмартр остался позади, мы спустились к воде и с трудом побрели по песчаному пляжу. Песок тут был какой-то чересчур податливый, на него наступаешь, а он как желе – продавливается, а потом еще ногу тянет. Зато нормальный, не бриллиантовый.

Пляж скоро закончился, не больше двух километров, но вымотались мы как после марафона. Даже я вымотался. Пришлось отдыхать, валялись на камнях, молчали. Если бы не молчали, то, наверно бы, ругались. Прямо перед нами уходила в воду тощая каменистая коса. Коса заканчивалась очередной скалой, поросшей очередным неприветливым лесом. Видимо, там, в этом лесу, и располагался коттедж «Астра», прибежище настоящего современного гения. В котором, в свою очередь, хранилась целая куча свеженьких шедевров живописи.

– Погода портится, – прервала молчание Аврора.

И указала коленом в небо.

Могла бы конечности и не утруждать, и без ее колена прекрасно было видно, что погода портится. Небо, а за ним и вода реки поменяли цвет, из синего они сделались серыми, цвета сушеных мышей, возле горизонта этот цвет концентрировался в коричнево-черный, там сгущались тучи, и мне показалось, что там даже молнии сверкали. Что-то сверкало, одним словом.

Величественно.

Природа, мир, ни одной живой души вокруг. МоБ.

Хорошее слово – МоБ, был бы режиссером, снял бы такой фильм. Рейс Луна – Плутон, триста человек и мобильное бешенство. И спасается только девочка и ее роботический краб.