Алмазы Селона - Скидневская Ирина Владимировна - Страница 41

Арнем обернулся и взглянул на свое заведение. Ему почему-то захотелось подозвать ребят из охраны, но тут дверца приоткрылась. Арнем вложил записную книжку в высунувшуюся руку Косты и согнулся, пытаясь заглянуть в салон. Дверца широко распахнулась, и Арнем встретился глазами с какой-то девчонкой с синим бантом на голове, которая держала Косту на прицеле огромной «тузлы», оружия, запрещенного на Порт-О-Баске…

Не теряя времени, пигалица тюкнула Косту в затылок рукояткой пистолета, и тот повалился вперед, на руки потерявшему дар речи Арнему. Девчонка дернула головой, мол, забирай и проваливай, и Арнем поспешил выволочь тяжеленное обмякшее тело наружу. Дверца с грохотом захлопнулась.

Возможности компьютера, попавшего в руки Лавинии, оказались частично ограниченными из-за задолженности по абонентской плате. Но связь по Порт-О-Баску никто не отключил, и это радовало. На всякий случай Лавиния послала короткое межпланетное сообщение, состоящее только из одного предложения, — вдруг проскочит? — «Я жива, мама…» И лихорадочно принялась изучать справочные каталоги в поисках полезной информации. Так, технические характеристики и возможности автомобиля, в котором она сейчас сидела взаперти, ее приятно удивили. Потом она связалась с первым адресом из длинного списка частных детективов.

— Господин Дабуцци?

— Ну, — вяло ответил ей толстомордый и неопрятный корнер, полукровка, что сразу было видно по его далеко не идеальному овалу лица и рыжему цвету волос. А самое главное — в отличие от голубоглазых аборигенов, у корнеров были угольно-черные глаза, в которых при всем желании невозможно было разглядеть зрачки. Если тимминсов неохотно брали на работу из-за пристрастия к спиртному, то корнерам чаще всего отказывали именно из-за этого отталкивающего, завораживающего взгляда, поэтому обычно они носили цветные контактные линзы и, кроме того, красили волосы. Рыжеволосые и черноглазые — более странное цветовое сочетание трудно было придумать. — Чего надо? — Дабуцци методично опустошал тарелку, руками вылавливая длинные макаронины и обливая грудь соусом.

— Меня зовут До, — назвалась Лавиния первым пришедшим ей на ум именем и помолчала: она начала понимать, что ей вряд ли здесь помогут. — Мне требуется ваша срочная помощь…

— Через сорок пять минут начинается четвертая фаза. Обещают сильную бурю, — лениво сказал Дабуцци.

— Я заперта в автомобиле. Меня окружают люди, которые хотят убить. Вы нуждаетесь в деньгах? Мне нужно, чтобы вы вызволили меня отсюда.

Челюсть у Дабуцци отвисла, животный взгляд черных глаз стал осмысленным.

— Так ты та девка, которая избила… — с угрозой заговорил он, приподнимаясь.

Лавиния отключила связь. Автомобиль ходил ходуном — по нему стреляли, но звуки были совсем тихими, приглушенными — броневичок был прекрасно загерметизирован. Она завела его, сделала по двору стремительный круг, пару раз во что-то врезалась, остановилась и прислушалась. На время хлопки прекратились.

…Второй детектив тоже оказался корнером. Уже через несколько секунд разговора с ним Лавиния вдруг почувствовала, что у нее перед глазами все плывет.

— Открой дверь, дорогая. Ты среди друзей, — говорил ей спокойный ласковый голос.

Она снова отключила связь и, придя в себя, внимательно просмотрела каталог детективов, пока не нашла то, что ей нужно. Детектив Андровиц был потомственным колонистом, свое агентство основал еще десять лет назад и имел синюю звездочку на лицензии, говорящую о том, что означенный господин берется за самые рискованные дела. Как гласил рекламный листок, несмотря на свои сорок лет, детектив был в отличной физической форме, не употреблял напитки, препараты и вещества, вредящие здоровью. Расценки на его услуги были чрезвычайно высоки.

Когда она связалась с ним, он озабоченно сказал:

— Мы должны говорить и действовать очень быстро, госпожа Лавиния.

— Откуда вы знаете мое имя?

— Новости в Милагро распространяются мгновенно, город-то небольшой. Вся проблема в том, что до конца третьей фазы осталось тридцать пять минут.

Весь его вид вызывал доверие. Лавиния немного отстранилась, чтобы он увидел связанного и все еще не пришедшего в себя тимминса на заднем сиденье.

— Вы проверили? — оживился Андровиц. — У него не линзы?

— Все нормально.

— Вы должны немедленно сообщить Арнему, что с вами находится другой тимминс, — надо остановить их, потому что они наверняка попробуют поджарить вас из «салаттина». Помнится, у Арнема была пара таких излучателей.

— Мне кажется, они не пожалеют и тимминса — слишком я их разозлила.

— Вы не знаете здешних порядков. На Порт-О-Баске с тимминсами давно уже обходятся нежно.

Они взглянули друг другу в глаза.

— Значит, население планеты сокращается?

Андровиц кивнул. От этой проницательной девчонки ничто не укроется…

В бок броневичка что-то тяжело ударило. Лавиния едва успела подхватить выскользнувший из рук компьютер. Она щелкнула тумблером внешней связи и крикнула:

— Со мной тимминс, дураки!

Андровиц с экрана подавал знаки, чтобы она выключила звук.

— Мы не обговорили финансовую сторону дела…

— Слушаю вас.

— Я прошу, — он испытующе смотрел на девочку, — сто пятьдесят тысяч за то, чтобы вызволить вас от Арнема и укрыть в надежном месте до окончания четвертой фазы. Арнему и Косталацу нужно предложить тридцать тысяч.

— Не мало?

— За то, чтобы открыли ворота?!

— За то, чтобы отпустили меня. Можно добавить пятьдесят, к примеру.

— Облезут! Они и этому обрадуются.

— Что ж, меня вполне устраивают ваши условия. А сколько вы возьмете за то, чтобы увезти меня с Порт-О-Баска?

— Нет, это сложно. Я не могу рассекречиваться. Сейчас я действую инкогнито. Мой канал защищен от прослушивания, иначе я не рискнул бы вести с вами переговоры. Если я приму решение вывезти вас, обратная дорога сюда мне будет заказана — местные ребята мигом башку оторвут…

— И все-таки?

— У меня здесь бизнес, клиентура, связи, родня… Я смог бы бросить это все, ну, к примеру, за полтора миллиона… Если бы решился…

— Но вы не решитесь.

— Наверное, нет… Точно — нет, — с сожалением заключил детектив. — Немедленно начинайте переговоры, госпожа Лавиния, а то ребята в Милагро слишком нервные и нетерпеливые, чтобы ждать так долго. Ни за что не открывайте щитки. Пусть они выпустят автомобиль, отдавая команды «взад-вперед-вправо-влево». Когда окажетесь на шоссе, газуйте, ориентируясь по приборам, строго на восток. Или на запад. В Милагро все шоссе имеют это направление.

— Я помню. Здесь только одна длинная дорога вдоль пустыни.

— Точно… Я подберу вас минут через десять.

— А вдруг они так быстро не согласятся отпустить меня?

— За деньги?.. — Андровиц улыбнулся. — Сначала предложите двадцать тысяч. Но только долго не торгуйтесь. Самая последняя сумма — тридцать, и точка. Иначе процесс затянется. Делайте вид, что это ваши последние сбережения. Кстати, перечислите им деньги только тогда, когда откроют ворота и выпустят вас. — Детектив помялся. — Мне одну треть сейчас, одну треть за воротами и еще одну — потом.

Лавиния засомневалась.

— А почему — за воротами? — Андровиц молчал. — А если я передумаю платить? Как вы можете мне доверять? Или я говорю какую-то глупость?

— Я думал, вы взрослая девушка, — нехорошо усмехнувшись, сказал детектив.

— Поняла… Далеко я не убегу, да? — Она вздохнула.

Витацис приехал в самую крупную резиденцию хозяина на Порт-О-Баске, развлекательный центр Модена, с инспекцией тамошней охранной службы. Это было проявлением доверия и автоматически означало повышение, которое охранник, несомненно, заслужил за те восемнадцать лет, что верой и правдой служил своему беспокойному и требовательному хозяину. Четвертая фаза луны только что началась; на город опустился холодный зеленый туман, пошел снег, тоже отливающий зеленым и густо залепивший купол центра.