Жаркое дыхание прошлого - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 16

Все еще с молотком в руке, но уже с сомнением, я подошла к двери. Надавила на ручку, и она открылась, это почему-то уже не удивило. Холл заливал солнечный свет, я зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, обнаружила в нескольких метрах от себя женщину лет пятидесяти, она стояла, приоткрыв рот, и в ужасе на меня таращилась.

– Господи, – выдохнула с трудом, а я попыталась представить, как выгляжу. Шагнула ей навстречу, а она испуганно закричала:

– Валерий Константинович, это что ж такое!

Тут я вспомнила, что у меня молоток в руке, и поведение женщины стало более-менее понятно.

– Подождите! – крикнула я.

Но она уже скрылась за дверью в гостиную, через мгновение вновь появилась, но уже с Забелиным, то есть появился он, а женщина стояла в дверях и нервно крестилась.

– Дорогая, ты напугала Екатерину Андреевну, – сладким голосом заявил бывший, приближаясь ко мне. – Я не слышал, когда ты проснулась. И что ты делала в гараже?

Сцепив зубы, я кинулась на него, с опозданием поняв, как глупо это было. Силы, само собой, не равные, и молоток он отобрал с легкостью, зато сцена произвела неизгладимое впечатление на его домработницу. Забелин отшвырнул молоток в сторону, наплевав на то, что мог повредить мраморную плитку на полу, обнял меня за плечи, стиснув так, что я не могла пошевелиться. В общем, объятия вышли жаркими.

– Вызвать полицию? – голосила тетка, наблюдая все это.

– Ни в коем случае, – поспешно ответил Забелин с большой печалью в голосе. – Моя жена немного не в себе… вчера позволила себе лишнего, к сожалению, у нее такое бывает…

Теперь стало понятно, к чему он клонит. Бывшая женушка напилась до белой горячки и кинулась на него с молотком. Наверное, из-за большой любви. И ревности. Он ведь со мной развелся. И кислотой в лицо сама себе плеснула… А что? Встречаются девицы, которые и в окна выпрыгивают, этажа эдак с девятого, и все из-за неразделенной любви. Самое лучшее сейчас молчать… мне бы только выбраться отсюда. При этой тетке в яму он меня не запихнет, хотя как знать. Запихнет, а ей скажет, что отправил восвояси.

Забелин между тем потащил меня к двери, что была справа от гостиной. За ней оказалась ванная комната. Огромная, с зеркалом во всю стену. И это стало настоящим испытанием. Я зажмурилась, боясь увидеть свое отражение.

– Посмотри на меня, – шепнул мне в ухо Забелин, я чувствовала его горячее дыхание, дрожа от отвращения. Он схватил меня за волосы и повторил: – Смотри на меня.

И я открыла глаза, поклявшись себе, что не дам ему повода радоваться моему отчаянию. И замерла в смятении. Кожа на лице вовсе не свисала лоскутами, как я решила, ощупывая свою физиономию несколько минут назад. И страшных язв тоже не наблюдалось. Покраснение кожи, да и то незначительное. А еще мне следовало умыться. На лице то ли опилки, то ли еще какой мусор, который я подцепила, валяясь на полу в гараже. Из-за этого выглядела скорее комично, и падать в обморок точно повода не было.

– Вообще-то в бутылке был ацетон, – со смешком заявил Забелин, глядя на меня в зеркало. – Ты с перепугу не узнала запах. Будем считать, что сегодня тебе повезло. Но не советую испытывать мое терпение в следующий раз.

Эти слова, должно быть, стали последней каплей. Радости от того, что увечья отменяются, я не чувствовала, только злость, а еще отвращение, и я сделала единственное, что мне было по силам: резко откинула голову назад, въехав затылком ему по зубам. Жаль, что разница в росте не позволила сломать нос этой сволочи, но и так вышло неплохо. Зубы его клацнули, а улыбка мгновенно испарилась. Но почти сразу появилась вновь. Он подтащил меня к раковине и теперь держал своими руками мои руки. Мы смотрели в зеркало и видели глаза друг друга, и в его взгляде, как и в моем, была ярость, а еще отчаяние.

– Скорее всего, это кончится плохо для нас обоих. Но мне плевать.

– Отпусти меня, – сказала я. – Отпусти, не то заору. Твоя домработница с перепугу вызовет полицию.

Он внезапно отступил на несколько шагов и даже поднял руки, демонстрируя таким образом, что меня более не удерживает.

– У тебя очень простой выбор, дорогая. Либо я, либо никто. Другого мужчины у тебя не будет.

Через несколько минут я покинула его дом. Забелин был так любезен, что предложил отвезти меня к отцу, протянул мне мою сумку, я взяла ее и молча направилась к двери, за эти минуты не произнеся ни слова. Я понимала, стоит мне заговорить, просто ответить «да» или «нет», и я непременно сорвусь на крик или разревусь. Единственным желанием было поскорее вырваться отсюда, оказаться на улице, среди людей и не видеть перед собой мерзкой физиономии бывшего. В тот момент я способна была убить его, не в отчаянии, а обдуманно и хладнокровно, в грош не ставя последствия подобного шага, точно он был целесообразным и единственно разумным. И это открытие всерьез напугало. Ничего подобного от себя я, признаться, не ожидала: чересчур велико у меня было уважение к чужой жизни. Было. И вдруг куда-то испарилось.

Я вышла на крыльцо забелинского дома и поспешила к калитке, но успела обратить внимание на множество деталей, вроде бы машинально и вместе с тем… Это тоже явилось неким открытием, а потом, уже на улице, дав волю эмоциям и кусая кулак, чтоб не заорать в голос, я поняла, что должна сделать. И почти сразу успокоилась. Ну, не почти, однако в рекордно короткий срок, учитывая все происшедшее.

Вернувшись в дом отца, я приготовила кофе, сделала пару глотков и замерла в кресле, закинув руки за голову и уставившись в потолок. За этим занятием меня и застал звонок на мобильный. Звонил Егор.

– Привет, – сказал он ворчливо. – Когда появишься?

– Завтра, – ответила я.

– Почему завтра, а не сегодня?

– Сегодня у меня зуб болит. Записалась к врачу.

– Сочувствую. Ну, завтра так завтра. Хотя могли бы встретиться вечером. Если надумаешь, звони.

В тот момент бывший интересовал меня куда больше всех расследований. В отношениях с ним следовало поставить точку, то есть раз и навсегда отбить у него охоту не только грозить, а просто вспоминать обо мне. И тут простые решения не годились. Идти в полицию бесполезно, мне еще надо доказать, что Забелин похитил меня из отцовского дома, а вот домработница Забелина охотно подтвердит, что я вела себя неадекватно, зато передвигалась беспрепятственно, то есть насильно меня никто не удерживал. Жаловаться отцу, а тем более Владану, я считала невозможным. Узнав всю правду, они этого мерзавца своими руками придушат. Ничего не имела бы против, но, к сожалению, это противозаконно. Я хочу, чтобы они были рядом, а не в мордовских лесах. Слишком много чести для сволочи по имени Валера, чтоб из-за него людям жизнь ломать. Тут я несколько отвлеклась на философию. Почему это мерзавцы так уверены, что люди, которым они пакостят, не станут им уподобляться? Весьма опрометчиво. Лично я вполне созрела уподобиться. Око за око, зуб за зуб. Действовать надо быстро. Желательно сегодня. Сегодня от меня он точно ничего не ждет. Я должна сидеть дома и обливаться слезами. Если верить Баду, за мной следили. Вопрос: кто? Логично предположить, это Забелин болтался за мной по городу и ждал удобного случая. Но как он проник в дом отца?

Отправившись в холл, я осмотрела замки на входной двери. Никаких следов взлома, хотя я не специалист, конечно. Может, я по забывчивости дверь не заперла? Откуда у Забелина может быть ключ? Он хвастал, что замки для него не проблема. Хотя вполне могла и я дверь не запереть. На этот счет нет особой ясности. Забелин дал понять, что безопасного места для меня не существует, оттого и выбрал дом отца. Впрочем, есть и другая причина, вполне практичная: здесь чужих глаз опасаться не приходится, запихнул меня в машину и увез. В многоэтажном доме подобная затея сопряжена с трудностями.

Я вернулась в кухню и размышления продолжила. Есть еще вариант: следил за мной не Забелин, а некие граждане, которым не по душе затеянное нами расследование. В этом случае поведение бывшего должно вызвать у них вопросы. В ситуацию они не вмешивались, значит, есть надежда, что и не вмешаются. Вывод: особо беспокоиться об этом не стоит. А вот о чем надо беспокоиться, так это о том, что в рукопашной у меня никаких шансов, значит, понадобится оружие. Чуть ли не бегом я отправилась в свою комнату и в прикроватной тумбочке нашла электрошокер, приобретенный несколько месяцев назад в целях самообороны, после малоприятного визита Забелина. Потом я не раз ловила себя на мысли, что так и тянет пустить его в ход. Вот и оставила здесь, от греха подальше.