Отрава - Макбейн Эд - Страница 18

– Поклонись, Оливер, – сказал Браун.

«Интересно, – подумал Уиллис, – как они докопались до моего второго имени?» Он поднял над головой руки и зааплодировал. Затем подошел к столу Клинга и бросил на бумажную тарелку монету в двадцать пять центов.

– Отлично, ребята! Огромное вам спасибо.

– Мог бы дать и побольше, – проворчал Браун, засовывая монету в карман.

– Стив оставил тебе на столе записку, – сказал Клинг, направляясь к двери.

– А мы пошли. Как я понимаю, ты нас отпускаешь.

– Никуда я вас не отпускаю. Садись, – Уиллис подошел к своему столу и взял записку Кареллы.

Тот просил его дождаться информации из Управления по продовольствию и лекарствам, куда Карелла звонил накануне (пока Уиллис забавлялся с Мэрилин, о чем, разумеется, Карелла не знал), чтобы попытаться выяснить, не используется ли никотин в приготовлении каких-либо продуктов. Он также предупреждал Уиллиса, что может задержаться и прийти позже четырех, поскольку собирается еще раз опросить соседей Бэзила Холландера по дому, хотя детективы 12-го участка уже это сделали: «Поскольку теперь это наше дело, я хочу убедиться, что все происходит как надо».

«Интересно, – подумал Уиллис, – к какой категории по классификации Брауна – Клинга относится Карелла?»

Уиллис также размышлял о том, что произошло вчера днем и ночью в доме Мэрилин, ему не давала покоя одна мысль – не пустила ли она его к себе в постель лишь для того, чтобы отвлечь, не было ли это специально придуманной тактикой?

Вчера он сказал ей, что считает себя куском дерьма, хотя, разумеется, вовсе так не думал. Он никогда не пользовался особым успехом у женщин, в основном из-за того, что ему всегда нравились женщины высокие, и шутки типа: «Может быть, принесешь лестницу?» – преследовали его всю жизнь. Он считал себя середняком в мире, где, по его мнению, появлялось все больше и больше красивых мужчин. Он знал, что не вышел ростом, знал, что коротышки считаются людьми драчливыми и неуживчивыми, сердитыми на весь мир за генетическую несправедливость, за то, что злая природа лишила их нескольких дюймов, мешающих чувствовать себя уверенно в этой стране долговязых. Наверное, он бы чувствовал себя лучше в Японии. Или Индии. Однако ему было суждено жить в США, где с каждым поколением, в результате хорошего питания и медицинского обслуживания, население становилось все выше и крепче, и даже обычный таксист выглядел как спортсмен-профессионал.

В результате той давней перестрелки (Господи, ну зачем надо было ей об этом рассказывать, зачем он так перед ней раскрылся?) он чувствовал отвращение к оружию. Почти сразу же после этого самого страшного дня в своей жизни он записался в школу дзюдо, а затем посещал занятия по каратэ в полицейской академии. Теперь он мог за десять секунд расправиться с любым воришкой, не хватаясь за смертоносное оружие. Ему доставляла радость эта тайная власть и сила, которой он обладал. Ах, ты пытаешься что-то изображать перед Коротышкой? Хорошо, дружок, а как насчет сломанной руки и распухших яиц? Надо только сильно ткнуть указательным и средним пальцами в точку между верхней губой и носом, и осколки костей вонзятся противнику в мозг, не нужно никаких пистолетов.

За несколько часов, проведенных с Мэрилин, он успел рассказать ей о себе больше, чем какой-либо другой женщине. В ней было что-то особенное. Откровенность – истинная откровенность – требовала ответной откровенности. И все же он не мог ее понять. Красивая, очень красивая женщина, пытается соблазнить невзрачного коротышку. Почему? Он не был куском дерьма, и хорошо знал это. Он был человек по имени Харольд Оливер Уиллис – даже имя как нельзя лучше подходило невысокому человеку – детектив третьего класса, ловкий, опытный, хитрый, но, очевидно, немного одураченный женщиной, чьи близкие друзья с удивительной скоростью отправлялись на небеса. В ее списке было четыре человека, двое из них уже покинули этот мир. Оставшиеся тоже намечены к уничтожению? И не включен ли теперь и он пятым в список избранных, тех, кто делит с Мэрилин постель и наслаждается ее откровенностью и честностью.

Если только это действительно честность и откровенность.

Она говорила ему, что отчима зовут Джесси Стюарт.

Крупный нефтепромышленник.

В Хьюстоне, штат Техас.

Рискуя вызвать неудовольствие начальства малооправданным междугородным звонком, он выяснил через справочную полиции номер телефона в Хьюстоне, узнал, что главное полицейское управление там именуется «Хьюстон Централ», и тут же набрал номер отдела расследований. Трубку снял человек по имени Мейнард Терстон. Уиллис мысленно представил себе краснолицего здоровяка в ковбойской шляпе. Он сообщил Терстону, что ведет дело по двойному убийству и будет чрезвычайно благодарен, если техасская полиция даст ему сведения по нефтепромышленнику по имени Джесси Стюарт.

– Он нарушил закон? – поинтересовался Терстон.

– Да нет, не думаю. Это богатый нефтепромышленник.

– У нас все нефтепромышленники богатые, – сказал Терстон. – Почему вы звоните в отдел расследований, если он не нарушал закон?

– Я подумал, что вы работаете оперативней, – польстил Уиллис. – Можно, конечно, позвонить в Торговую палату...

– Ну и почему вы этого не сделали?

– Однако я знаю по опыту, – заискивающим голосом заговорил Уиллис, – что полицейский всегда готов помочь коллеге в случае чего.

Наступила пауза.

Затем Терстон хмыкнул.

Уиллис молчал.

– Так вы говорите, двойное убийство? – переспросил Терстон.

– Да, – ответил Уиллис. – Отравление и нож.

– Я вот тут как раз вожусь с хорошеньким дельцем: какой-то тип буквально искрошил семерых мотопилой.

Уиллис ждал. Хорошо, что он не работает в «Хьюстон Централ». Хотя отравление и убийство ножом – тоже дела малоприятные.

– Если будет время, постараюсь что-нибудь для вас добыть, – сдался Терстон. – Если можно, то пару дней...

– В любом случае буду чрезвычайно благодарен...

– Как пишется его имя – С-Т-Ь-Ю... или С-Т-Ю?

– С-Т-Ю, – сказал Уиллис.

– Оставьте свой номер, постараюсь помочь.

Уиллис продиктовал ему номер телефона.

– Я действительно очень вам признателен, – еще раз поблагодарил он.

– Пока не за что, – ответил Терстон и повесил трубку.

Уиллис взглянул на стенные часы.

Ровно два.

Осталось двадцать часов до десяти утра завтрашнего дня, когда он снова увидит Мэрилин.

Звонок из «Хьюстон Централ» раздался в восемь вечера того же дня, когда работала вечерняя смена.

К тому времени Карелла опросил большую часть жильцов дома, в котором проживал Холландер. Как и сообщил Ларкин, все они, кроме одного, который видел Холландера в лифте в половине восьмого, были слепы, глухи и немы, что неудивительно в этом городе, особенно когда речь идет об убийстве. Лучше ни во что не впутываться. Лучше идти своей дорогой. В этом равнодушном городе, где жильцы редко знают по имени даже своих ближайших соседей, рискованно говорить о том, что видел или слышал. Все боялись мести. Если кто-то убил соседа, то почему бы ему не убить и тебя? Зачем высовываться и рисковать? Работа полицейского в наши дни чертовски нелегка.

Когда позвонили из Хьюстона, они ломали голову над планом дальнейших действий.

Карелла не исключал возможности, что оба убийства связаны с ревностью. Ревнивый любовник убивает своих соперников. В этой версии главными подозреваемыми становились Нелсон Райли и Чип Эндикотт. Вечный трагический треугольник в данном случае оказался с четырьмя углами, что невозможно в геометрии, но вполне допустимо при расследовании преступлений. Однако, как предположил Карелла, существовала и другая версия – отвлекающий вариант – дама убивала своих любовников, в надежде, что подозрение падет на...

– Нет, я так не думаю, – сразу же опроверг его Уиллис. – Стив, она здесь ни при чем.

– Почему это? Что она тебе рассказала?

– В ту ночь, когда убили Холландера, она была с Эндикоттом. Я говорил с ним, он подтверждает, что...