Абсолютная власть - Балдаччи Дэвид - Страница 16

При этом замечании она невольно улыбнулась. Президент повернулся и взглянул на нее.

– А как насчет Бертона и Коллина?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты с ними разговаривала? – В вопросе был явный подтекст.

– Им, как и тебе, есть что терять, не так ли, Алан?

– Как и нам, Глория, как и нам. – Он поправил галстук перед зеркалом. – Что с нашим лазутчиком? Есть какие-нибудь зацепки?

– Пока нет, они проверяют номерной знак.

– Когда, по-твоему, ее хватятся?

– Думаю, скоро. Через пару деньков. Ее хватятся, наведут справки. Позвонят ее мужу, проверят дом. Завтра, может, послезавтра, максимум через три дня.

– А затем начнется полицейское расследование.

– Здесь мы ничего не можем поделать.

– Но ты будешь полностью в курсе дела?

Брови президента озабоченно сдвинулись, когда он стал перебирать в уме возможные варианты развития событий. Переспал ли он с Кристи Салливан? Ему хотелось верить, что да. По крайней мере тогда эта ночь не была бы полным провалом.

– Настолько в курсе, чтобы не вызвать подозрений.

– Это довольно просто. Можешь объяснить свою заинтересованность тем, что Уолтер Салливан – мой близкий друг и политический союзник. Естественно, мне небезразлично, как продвигается следствие. Обдумай все хорошенько, Глория, я плачу тебе именно за это.

А ты хотел переспать с его женой, подумала Рассел. Тоже мне друг.

– Эта мысль уже приходила мне в голову, Алан. Она закурила и медленно выпустила дым. Ничего, пока все нормально. Надо лишь держаться в этом деле впереди него. Всего лишь на один шажок впереди, и все будет в порядке. Это нелегко; он очень проницателен, но в то же время самоуверен. Самоуверенные люди, как правило, переоценивают собственные возможности и недооценивают возможности других.

– Никто не знал, что она встречается с тобой?

– Думаю, она действовала скрытно, Глория. Чердак у Кристи не был переполнен, ее достоинства располагались ниже, но она неплохо разбиралась в экономике. – Он подмигнул главе администрации. – Если бы ее муж обнаружил, что она развлекается на стороне, даже с президентом, она потеряла бы около восьмисот миллионов.

Рассел знала о странном пристрастии Уолтера Салливана к наблюдениям из-за зеркала. Слава Богу, что там, в темноте, сидел не сам Салливан.

– Я предупреждала тебя, Алан, что твои маленькие приключения могут для нас плохо кончиться. Президент с недоумением посмотрел на нее.

– Послушай, не думаешь ли ты, что я первый парень, занимающий этот пост, который позволяет себе развлечься на стороне? Не будь так дьявольски наивна, Глория. К тому же я в миллион раз осторожнее, чем многие из моих предшественников. Я несу всю тяжесть моей работы... и не упускаю своих шансов. Поняла?

Рассел нервно почесала шею.

– Безусловно, господин президент.

– Итак, остается всего один парень, который может нам навредить.

– Чтобы разрушился карточный домик, достаточно упасть одной карте.

– Неужто? Но в этом домике живет уйма народу. Не забывай об этом.

– Конечно, шеф, я помню. В дверь постучали.

– Пять минут, сэр, – сообщил вошедший помощник Глории Рассел.

Президент кивнул и жестом попросил его удалиться.

– Этот прием как нельзя вовремя.

– Рансом Болдуин внес огромный вклад в твою предвыборную кампанию, так же как и все его друзья.

– Дорогая, не тебе указывать, перед кем у меня политические долги.

Рассел встала и приблизилась к нему. Она взяла его за руку и пристально посмотрела в лицо. На его левой щеке был небольшой шрам. Напоминание о шрапнели, угодившей туда во время краткосрочного пребывания в армии в конце вьетнамской войны. Когда его политическая карьера пошла в гору, все женщины сошлись на том, что это крошечное несовершенство сильно увеличивает его привлекательность. Рассел поймала себя на том, что разглядывает этот шрам.

– Алан, для защиты твоих интересов я сделаю все что угодно. Все обойдется, но нам необходимо работать вместе. Мы одна команда, Алан, и мы отличная команда. Им не удастся причинить нам вред, если мы будем действовать сообща.

Какое-то мгновение президент изучал ее лицо и затем ответам ей той улыбкой, которая обычно сопровождала заголовки на первых полосах газет. Он чмокнул ее в щеку и прижал к себе, а она прильнула к нему.

– Я люблю тебя, Глория. Ты – моя опора. – Он поднял текст речи. – Время выступать.

Он повернулся и вышел. Рассел посмотрела ему вслед, тщательно вытерла щеку и последовала за ним.

Джек разглядывал роскошно отделанный Восточный зал. Здесь собралось множество наиболее влиятельных людей страны. Всюду вокруг него сплетались утонченные сети бесед, а ему оставалось лишь стоять и пялиться по сторонам. Он осмотрел зал и заметил свою невесту, оживленно болтающую с конгрессменом из какого-то западного штата. Она, несомненно, пыталась обеспечить “Болдуин энтерпрайзиз” поддержку еще одного надежного законодателя.

Его невеста тратила много времени на деловое общение с представителями власти всех уровней, от уполномоченных округов до председателей сенатских комитетов. Дженнифер умела нащупать нужные струнки человеческого самолюбия, добиться расположения собеседника и сделать так, чтобы все нужные фигуры были расставлены по местам, когда “Болдуин энтерпрайзиз” намеревалась провернуть очередное дело. То, что за последние пять лет доходы компании ее отца удвоились, было в значительной степени ее заслугой. И в самом деле, какой мужчина мог устоять перед ней?

Рансом Болдуин, ростом шесть футов пять дюймов, с густыми седыми волосами и бархатным баритоном, мелькал то здесь, то там, пожимая руки политикам, которых он уже заполучил, и ведя переговоры с теми, кто ему еще не принадлежал.

Церемония награждения была короткой. Джек посмотрел на часы. Скоро придется возвратиться на службу. Дженнифер сказала, что в одиннадцать в отеле “Уиллард” состоится вечеринка для узкого круга приглашенных. Он провел рукой по лицу. Черт, ему везет, как утопленнику...

Он уже собрался отозвать Дженнифер в сторонку, чтобы объяснить ей причину своего раннего ухода, но в этот момент к ней подошел президент, к ним присоединился ее отец, и через мгновение все трое направились к нему.

Джек поставил на стол свой бокал и прокашлялся, чтобы не показаться полным идиотом, если слова вдруг начнут застревать у него в горле. Дженнифер и ее отец разговаривали с президентом, как старые друзья. Они болтали и смеялись, как будто это был какой-нибудь дядюшка Нед из Оклахомы. Но это был не дядюшка Нед, это, черт возьми, был президент Соединенных Штатов!

– Так вы и есть тот счастливчик? – Президент благожелательно улыбнулся.

Они пожали друг другу руки. Он был одного роста с Джеком, и Джек с восхищением отметил, что на такой работе президент сумел остаться подтянутым и бодрым.

– Джек Грэм, господин президент. Для меня большая честь познакомиться с вами, сэр.

– У меня такое ощущение, как будто я уже вас знаю, Джек. Дженнифер мне столько про вас рассказывала. Главным образом, хорошего. – Он улыбнулся.

– Джек – компаньон на фирме “Паттон, Шоу и Лорд”.

Дженнифер все еще держалась за руку президента. Она взглянула на Джека и мило улыбнулась ему.

– Пока еще не компаньон, Джен.

– Это вопрос времени, – загудел голос Рансома Болдуина. – Имея такого клиента, как “Болдуин энтерпрайзиз”, ты можешь назначать свою цену любой фирме страны. Не забывай об этом. Не позволяй Сэнди Лорду вешать тебе лапшу на уши.

– Прислушайтесь к нему, Джек, его голосом говорит сам опыт. – Президент поднял свой бокал и сразу же невольно отдернул руку вниз.

Дженнифер, почувствовав толчок, отпустила его руку.

– Извините, Дженнифер. Надо меньше играть в теннис. Опять проблемы с этой чертовой рукой. Ну что ж, Рансом, похоже, у вас отличный протеже.

– Да, но ему придется сразиться с моей дочерью за право управлять империей. А может, Джек будет королевой, а Джен – королем? Как на это смотреть с точки зрения равноправия? – Рансом громко рассмеялся.