Абсолютная власть - Балдаччи Дэвид - Страница 15

– Смокинг предпочтителен, – поправил он ее, смывая с глаз мыло.

– Джек, не надо. Ради всего святого, это же Белый дом, это же президент.

– Они оставляют это на твое усмотрение – смокинг или не смокинг, – и я пользуюсь своим правом отказаться от смокинга. Кроме того, у меня его нет. – Он улыбнулся ей и задернул занавеску.

– Ты же собирался его купить.

– Я забыл. Ладно, Джен, ради Бога. Никто не будет за мной наблюдать, никого не будет волновать, как я одет.

– Спасибо вам, Джек Грэм, большое спасибо. Я просила вас только об одном небольшом одолжении.

– Тебе известно, сколько стоит эта ерунда? Мыло щипало ему глаза. Он подумал о Барри Элвисе, о необходимости работать всю ночь и объяснять это Дженнифер и ее отцу, и его голос стал строже.

– И как часто мне придется надевать эту чертовщину? Один, два раза в год?

– Когда мы поженимся, мы будем посещать много приемов, где смокинг не предпочтителен, а обязателен. Так что это хорошее вложение денег.

– Лучше уж я буду тратить свою зарплату на бейсбольную лотерею. – Он снова высунул голову, чтобы показать, что он шутит, но ее уже не было.

Он вытер волосы полотенцем, обмотал его вокруг пояса и зашел в крошечную спальню, где обнаружил висящий на двери новый смокинг. Перед ним возникла улыбающаяся Дженнифер.

– Подарок от “Болдуин энтерпрайзиз”. Это Армани. На тебе он будет смотреться великолепно.

– Откуда ты узнала мой размер?

– Твой рост – ровно сорок два. Ты мог бы работать моделью. Личной моделью Дженнифер Болдуин. – Она обвила его плечи своими благоухающими руками и прижалась к нему.

Он ощутил прикосновение ее груди к своей спине и пожалел, что у него нет времени, чтобы воспользоваться случаем. Хотя бы один раз без этих чертовых херувимов и колесниц. Возможно, все прошло бы чуть по-другому.

Он с вожделением взглянул на маленькую, неубранную кровать. Ему предстояло работать всю ночь. Черт бы побрал Барри Элвиса и неугомонного Реймонда Бишопа.

Почему каждый раз, когда он видит Дженнифер Болдуин, ему хочется, чтобы их отношения как-то изменились, а точнее, улучшились? Значит, нужно измениться ей, или ему, или им обоим так, чтобы прийти к взаимному согласию? Она прекрасна и имеет все, о чем можно только мечтать. Господи, чего же ему тогда не хватает?

Лимузин двигался по улицам, только что пережившим кошмар часа пик. В семь часов вечера, в рабочий день, деловая часть округа Колумбия была довольно пустынной.

Джек осмотрел свою невесту. Ее легкое, но очень дорогое платье не скрывало отточенной линии шеи. Совершенные, тонкие черты лица изредка озарялись царственной улыбкой. Ее пышные золотисто-каштановые волосы были собраны в пучок на макушке; обычно она их распускала. Она выглядела, как одна из самых шикарных супермоделей.

Он подвинулся ближе к ней. Она улыбнулась ему, проверила в зеркальце свой безупречный макияж и погладила его по руке.

Он провел ладонью по ее бедру и слегка задрал подол платья. Она мягко отстранилась от него.

– Может, позже, – тихо прошептала она, чтобы не услышал водитель.

Джек улыбнулся и заметил, что позже у него может разболеться голова. Она засмеялась, а он вспомнил, что сегодня вечером никакого “позже” не будет.

Он вновь откинулся на спинку мягкого сиденья и посмотрел в окно. Раньше он никогда не бывал в Белом доме, а Дженнифер была там уже дважды. Она не нервничала, в отличие от него. Он поправил свой галстук-бабочку и пригладил волосы: они свернули в сторону Белого дома.

Охрана Белого дома тщательно проверила их. Дженнифер, как обычно, удостоилась восхищенных взглядов всех присутствующих мужчин и женщин. Когда она наклонилась, чтобы поправить туфельку, ее грудь чуть выступила из платья стоимостью в пять тысяч долларов, что заставило почувствовать себя гораздо счастливее нескольких сотрудников Белого дома. На Джека, как обычно, мужчины смотрели с завистью. Затем они прошли в здание и предъявили свои приглашения офицеру морской пехоты, который провел их по коридору, а потом вверх по лестнице в Восточный зал.

– Черт возьми! – Президент нагнутся, чтобы поднял, текст своей речи на сегодняшнем приеме, и боль пронзила его предплечье. – Думаю, у меня повреждено сухожилие, Глория.

Глория Рассел опустилась в одно на широких плюшевых кресел, которыми жена президента обставила Овальный кабинет.

Первая леди обладала хорошим вкусом, но не более того. Она была мила, однако не блистала интеллектом. Никакого покушения на власть президента и хорошая поддержка на выборах.

Ее происхождение было безупречным: старые связи, старые деньги. Связь президента с консервативной частью богачей нисколько не подрывала его позиции среди либералов, правда, главным образом благодаря его личному обаянию и способности достигать согласия.

– Думаю, мне нужно показаться врачу. – Президент, так же как и Рассел, был не в лучшем расположении духа.

– А как ты объяснишь прессе, откуда у тебя колотая рана?

– А что, черт возьми, врачебной тайны уже нет?

Рассел закатила глаза. Иногда он был таким тупицей.

– Алан, ты же живешь будто под микроскопом, все, связанное с тобой, становится достоянием гласности.

– Ну, положим, не все.

– Поживем – увидим, не так ли? Это далеко не конец, Алан.

После событий прошедшей ночи Рассел выкурила три пачки сигарет и выпила литра два кофе. В любой момент их мир, их карьера могли рассыпаться в прах. Вот-вот в дверь постучится полиция. Она еле сдерживалась, чтобы, закричав, не выбежать из комнаты. Тошнота волнами накатывалась на нее. Она сжала зубы и вцепилась в кресло. Мысли о полном крахе не покидали ее.

Президент бегло просмотрел текст, кое-что запоминая; остальное он скажет экспромтом. У него была феноменальная память, что не раз сослужило ему хорошую службу.

– Для этого я и нанял тебя, Глория, не так ли? Чтобы все улаживать.

Он посмотрел на нее.

Знает ли он, что она сделала с ним, подумала она. Ее тело напряглось и расслабилось. Нет, он не может этого знать. Она вспомнила его пьяные причитания; Господи, как бутылка виски способна изменить человека!..

– Конечно, Алан, но все же необходимо принять некоторые решения. Нужно выработать различные варианты действий в зависимости от того, с чем нам придется столкнуться.

– Я не могу полностью изменить свои планы. Кроме того, этот парень нам ничего не сделает.

Рассел покачала головой.

– Я не уверена.

– Ну только подумай! Он же совершил кражу! Думаешь, он попытается попасть в вечерние выпуски новостей? Да его же моментально засадят за решетку. – Президент покачал головой. – Я в безопасности. Этот парень не посмеет тронуть меня, Глория. Никогда.

Возвращаясь на лимузине в город, они выработали общий план действий. Их позиция будет проста: категорическое отрицание. Абсурдность любых обвинений, если они будут, сыграет им на руку. И сама эта история тоже была абсурдной, несмотря на свою абсолютную истинность. Сочувствие Белого дома к бедному, неуравновешенному преступнику и его несчастной семье.

Конечно, события могли бы развиваться и иначе, но Рассел предпочла пока не говорить об этом президенту. На самом деле выработанный ими сценарий казался ей наиболее вероятным. Только такой ход событий позволит ей сохранить свое место.

– Произошли и более странные вещи. – Она посмотрела на него.

– Вы же убрали там все следы, ведь так? Они ничего не найдут, кроме нее, правда? – В его голосе послышались нотки нервозности.

– Правда. – Рассел закусила губу.

Президент не знал, что в руках свидетеля находится нож для вскрытия конвертов с отпечатками пальцев и следами крови его и Кристины Салливан.

Она встала и прошлась по комнате.

– Конечно, я не могу говорить о наличии явных признаков сексуального контакта. Но если бы даже они и были, то не вывели бы следствие на тебя.

– Боже мой, я даже не помню, занимались мы этим или нет. Похоже, что занимались.