Мегрэ и убийца - Сименон Жорж - Страница 18

— Думаете, это будет мне интересно?

— Скорее всего, нет, но это интересно мне и, возможно, связано с одним делом.

— Убийство на улице Попенкур?

— Между нами, да. Я предпочел бы, чтобы об этом никто не знал. Среди ваших людей должен быть кто-то, кто знает эту среду и кому эти записи могут что-нибудь подсказать.

— Понимаю… Например, помогут распознать какого-нибудь опасного типа, который, боясь быть уличенным…

— Совершенно верно.

— Старик Манжо — вот кто вам нужен. Работает уже почти сорок лет. Знает обитателей этих мест лучше, чем кто бы то ни было.

Этого человека Мегрэ знал.

— У него есть свободное время?

— Сделаю так, чтобы было.

— А он умеет пользоваться этими аппаратами? Пойду поищу магнитофон у себя.

Когда Мегрэ вернулся, в кабинете начальника отдела нравственности сидел печальный человек с дряблым лицом и тусклыми глазами. Это был один из низкооплачиваемых сотрудников полиции, из тех, что по необразованности не могли и мечтать о повышении. Эти люди, вынужденные с утра до вечера ходить по Парижу, со временем приобретали походку метрдотелей и официантов, которые проводят на ногах целый день. Про них говорили, что они становятся такими же бесцветными, как бедные кварталы, по которым они таскаются.

— Эту модель я знаю, — сразу объявил Манжо. — Кассет много?

— Штук пятьдесят, а то и больше.

— Полчаса на кассету. Срочно?

— Довольно срочно.

— Я дам кабинет, где ему не будут мешать, — прервал шеф бывшей полиции нравов.

Мегрэ подробно объяснил, что нужно сделать; Манжо кивнул, взял чемодан и ушел. Коллега Мегрэ тихо сказал:

— Не бойтесь… Он только с виду развалина. Он из тех, у кого больше нет иллюзий, но это один из самых ценных моих сотрудников. Настоящая гончая. Стоит дать ему понюхать след, и он, нагнув голову, бросается вперед.

Мегрэ вернулся к себе в кабинет; минут через десять позвонил следователь.

— Я несколько раз пытался до вас дозвониться. Прежде всего, поздравляю с ночной операцией.

— Все сделали люди с улицы де Соссэ.

— Я собираюсь к прокурору, он восхищен. В три часа этих субъектов доставят ко мне. Я хотел бы, чтобы вы при этом присутствовали — вы лучше меня знаете дело. Когда с ограблениями будет покончено, можете, если считаете нужным, забрать их к себе. Я знаю, у вас свой метод вести допрос… — Благодарю. В три буду у вас в кабинете.

Мегрэ открыл дверь в инспекторскую.

— Можешь со мной позавтракать, Жанвье?

— Да, шеф. Вот допишу донесение… Вечные рапорты, писанина…

— А ты, Лапуэнт?

— Вы же знаете: я всегда свободен. Это означало, что они втроем пойдут завтракать в «Пивную Дофина».

— Встречаемся в половине первого.

Мегрэ не забыл позвонить жене, а та не преминула, как обычно, спросить:

— Обедать придешь? Жаль, что не пришел завтракать: я приготовила устрицы.

Каждый раз, когда Мегрэ ел не дома, жена, как назло, готовила его любимые блюда. Впрочем, в «Пивной Дофина», быть может, тоже будут устрицы…

Когда в три часа Мегрэ вступил в длинный коридор, куда выходили двери следовательских кабинетов, засверкали фотовспышки и человек десять репортеров бросились к нему.

— Вы будете присутствовать при допросе гангстеров? Комиссар попытался проскользнуть между ними, не отвечая ни да, ни нет.

— Почему пришли вы, а не комиссар Грожан?

— Ей богу, понятия не имею. Спросите у следователя.

— Убийством на улице Попенкур занимаетесь вы, не так ли?

Отрицать это причин у Мегрэ не было.

— Не связаны ли, случайно, эти два дела?

— Господа, в настоящий момент я не могу ничего сказать.

— Но вы ведь не ответили «нет»?

— Напрасно вы делаете из этого выводы.

— Вы были этой ночью в Жуи-ан-Жозас, верно?

— Не отрицаю.

— На каком основании?

— Коллега Грожан ответит более авторитетно.

— Это ваши люди напали в Париже на след грабителей?

По обеим сторонам дверей в кабинет следователя, между жандармами, на двух скамьях, сидели в наручниках четверо мужчин, арестованных ночью, и не без удовольствия наблюдали за происходящим. Из глубины коридора появился коротконогий тучный адвокат; его мантия развевалась, словно он взмахивал крыльями. Заметив комиссара, он подошел и пожал ему руку.

— Как дела, Мегрэ?

Вспышка. Рукопожатие было сфотографировано так, словно всю сцену они отрепетировали заранее.

— Кстати, а почему вы здесь?

Мэтр Гюэ не случайно задал этот вопрос в присутствии журналистов. Искусный и ловкий адвокат, он защищал, как правило, преступников высокого полета. Он был широко образован, любил музыку и театр, присутствовал на всех генеральных репетициях и крупных концертах, что позволило ему войти в «Весь Париж».

— Почему мы не входим?

— Не знаю, — не без иронии ответил Мегрэ. Низенький широкоплечий Гюэ постучал, открыл дверь и пригласил комиссара войти.

— Добрый день, дорогой господин следователь. Вы не слишком огорчены тем, что я здесь? Мои клиенты… Следователь пожал руку ему, потом Мегрэ.

— Садитесь, господа. Сейчас введут подследственных. Надеюсь, вы не боитесь их и жандармов можно оставить за дверью?

С арестованных сняли наручники. В не очень просторном кабинете стало тесно. У края стола сел письмоводитель. Из кладовки принесли недостающий стул. Четверо мужчин уселись по обе стороны адвоката; Мегрэ устроился поодаль, на заднем плане.

— Как вам известно, мэтр, я должен, прежде всего, установить личность подозреваемых. Пусть каждый отзывается, когда услышит свое имя. Жюльен Мила!

— Я.

— Фамилия, имя, адрес, место и год рождения, профессия?

— «Мила» через два «л»? — спросил письмоводитель, который вел протокол.

— Через одно.

Процедура длилась довольно долго. Демарль, человек со шрамом и бицепсами ярмарочного борца, родился в Кемпере. Был матросом, в настоящее время безработный.

— Ваш адрес?

— То здесь, то там. Всегда найдется друг, который приютит.

— Другими словами, у вас нет постоянного места жительства?

— На пособие по безработице, сами понимаете… Четвертый, тот, кто стоял на стреме, жалкий болезненный субъект, заявил, что он рассыльный и живет на Монмартре, на улице Мон-Сени.