Разум и чувство (другой перевод) - Остин Джейн - Страница 9

Элинор и ее мать при появлении странной процессии растерянно встали. Обе глядели на незнакомца с явным удивлением, к которому примешивалось тайное восхищение, которое не могла не внушить им его внешность. Он принес извинения за свое внезапное вторжение, объяснив его причину с такой искренностью и непринужденностью, что хозяйки оказались под впечатлением не только его мужественной красоты, но и приятного голоса и изысканной речи. Но даже будь он старым, безобразным и вульгарным, миссис Дэшвуд все равно испытывала бы к нему благодарность за внимание, оказанное ее ребенку, однако молодость, красота и элегантность придали поступку незнакомца в ее глазах особый интерес.

Она снова и снова благодарила его, а затем любезно пригласила сесть. Он отказался, сославшись на то, что его одежда совсем промокла и испачкалась. Тогда она поинтересовалась, кому столь обязана. Джентльмен ответил, что его фамилия Уиллоби и он сейчас живет в Алленхейме. После чего он учтиво попросил оказать ему честь и разрешить на следующее утро побывать у них, чтобы справиться о здоровье мисс Дэшвуд. Эту честь ему оказали, причем с превеликой охотой, после чего он удалился в дождь.

Мужественная красота и необыкновенное изящество нового знакомого тотчас стали темой всеобщего восхищения. Внешняя привлекательность спасителя придала маленькому приключению Марианны особую пикантность. Марианна, в отличие от остальных обитательниц дома, его почти не разглядела. Смущение, завладевшее всем ее существом, когда он подхватил ее на руки, не позволило ей, даже сидя на диване в гостиной, поднять на него глаза. Но все же она успела заметить достаточно, чтобы разделить всеобщее восхищение со свойственной ей энергичной восторженностью. Его внешность и манеры были такими же, какими она мысленно наделяла героя своего романа, а то, как он без лишних церемоний отнес ее в дом, по ее мнению, говорило вовсе не о вольности, а о смелости духа. Буквально все связанное с неожиданным знакомым было исполнено глубочайшего интереса. Его имя было необыкновенно благозвучно, жил он в самой любимой ею окрестной деревушке. К тому же ему необычайно шла охотничья куртка. В общем, фантазия Марианны работала без устали, мысли были удивительно приятными, и полученная травма была благополучно позабыта. Очень скоро бартонский коттедж посетил сэр Джон, ему только пришлось дождаться затишья, позволившего выйти из дома. Миссис Дэшвуд тотчас поведала ему о происшествии с Марианной и с волнением задала вопрос, известен ли ему человек по фамилии Уиллоби из Алленхейма.

– Уиллоби! – воскликнул сэр Джон. – Неужели он здесь? Это прекрасная новость. Я завтра же заеду к нему и приглашу пообедать.

– Так вы его знаете? – спросила миссис Дэшвуд.

– Знаю ли его? Конечно знаю! Да он приезжает сюда каждый год.

– А что он за человек?

– Лучше не найти, уверяю вас! Прекрасный стрелок и лучший наездник во всей Англии.

– И это все, что вы можете о нем сказать?! – негодующе воскликнула Марианна. – А как он ведет себя в обществе? Чем он занимается? Чем интересуется? Каковы его увлечения?

Сэр Джон оказался в тупике.

– Поверьте, я не знаю ничего об этом, – сказал он. – Но он добрый и веселый парень, а пойнтера лучше его черной суки я не видел. А она была сегодня с ним?

Но Марианна могла описать сэру Джону собаку не лучше, чем он ей ее хозяина.

– Но кто он? – спросила Элинор. – Откуда он?

У него есть в Алленхейме собственный дом?

Это сэр Джон знал и рассказал, что у Уиллоби нет здесь собственного дома, а приезжает он погостить у пожилой хозяйки Алленхейм-Корта, так как является ее родственником и наследником поместья.

– Да, да, – продолжил сэр Джон, – он вполне стоит того, чтобы его заарканить, уж поверьте мне, мисс Дэшвуд. И у него есть симпатичное маленькое поместье в Сомерсетшире. И будь я на вашем месте, я не отдал бы его своей младшей сестренке, как бы она ни падала в горах. Мисс Марианна не должна думать, что все кавалеры достанутся ей. Брэндон будет ревновать, если она не будет осторожна.

– Я не верю, – сказала миссис Дэшвуд с улыбкой, – что мистер Уиллоби может волноваться, что мои дочери будут пытаться, как вы выразились, заарканить его. Они были воспитаны по-другому. Мужчины с нами в безопасности, даже очень богатые. Но я рада узнать, что он благородный молодой человек и знакомство с ним нам только на пользу.

– Отличный парень, таких, как он, днем с огнем не сыщешь, – повторил сэр Джон. – Помню, в прошлое Рождество, на маленьком музыкальном вечере в парке, он танцевал с восьми часов вечера до четырех утра, так ни разу и не присев.

– Неужели?! – воскликнула Марианна, глаза ее загорелись. – И разумеется, грациозно, отдавая всю душу танцу?

– Именно, а в восемь утра уже встал, чтобы поохотиться.

– Это мне нравится, именно таким должен быть молодой человек! Чем бы он ни занимался, страсть в нем не должна гаснуть, он не должен знать, что такое усталость!

– Понимаю, понимаю, – сказал сэр Джон, – вы начнете на него охотиться, а про бедного Брэндона забудете.

– Не выношу подобных выражений, – возразила Марианна. – Эту вульгарность, которую принимают за остроумие, терпеть не могу. А «охотиться» и «покорять» – самые из них неприятные. Они весьма невзыскательны и грубы, а если когда-то и казались остроумными, то это время давно прошло.

Сэр Джон не совсем понял горячую отповедь Марианны, но от всей души рассмеялся, словно понял все, причем услышанное его немало позабавило, и ответил:

– Уж с тем, чтобы покорять, у вас проблем не будет. Бедный Брэндон! Он уже у ваших ног, а он стоит того, чтобы обратить на него внимание, уж поверьте мне! Несмотря на все ваши падения в горах и травмированные лодыжки.

Глава 10

Спаситель Марианны, как красиво, но не вполне точно описала Уиллоби Маргарет, пришел на следующее утро, чтобы поинтересоваться состоянием здоровья Марианны. Миссис Дэшвуд приняла его не просто вежливо, но искренне была рада его приходу, эта сердечность появилась благодаря рассказу сэра Джона о нем и чувству благодарности, которое жило в ее душе. Этот визит должен был убедить нового знакомого, что в семье, с которой его свел случай, царят благовоспитанность, изысканность, тесная привязанность и что они очень любят домашний комфорт. В том, что они очаровательны, его не требовалось убеждать дважды.

У мисс Дэшвуд был нежный цвет лица, правильные черты и стройная фигура. Марианна же была еще красивее. Может быть, ее фигура была не такая красивая, но рост придавал ей грациозность. Ее лицо было таким милым и прелестным, что те, кто называл ее красавицей, не грешили против истины. Ее смуглая кожа казалась восхитительной благодаря своей прозрачности, черты лица обвораживали, улыбка притягивала. А ее темные глаза были такими удивительно живыми, одухотворенными и глубокими, что в них нельзя было смотреть без восхищения. От Уиллоби вначале их блеск был скрыт смущением, вызванным воспоминанием о его помощи, но, когда оно прошло, когда она смогла взять себя в руки, она заметила, что его хорошее воспитание сочетается с искренностью и жизнерадостностью. А когда он сообщил, что любит музыку и танцы, она посмотрела на него с таким одобрением, что до конца визита он не сводил с нее глаз.

Чтобы вовлечь ее в разговор, достаточно было упомянуть о каком-либо ее увлечении. В таких случаях она не могла промолчать и активно включалась в обсуждение, забыв о стеснительности и робости. Они быстро обнаружили, что музыка и танцы доставляли им одинаковое наслаждение, причем это происходило из-за общности их суждений. Воодушевленная таким совпадением, Марианна решила выяснить его мнение и по другим интересующим ее вопросам. Она начала расспрашивать его о книгах, рассказала о своих любимых авторах, причем с таким искренним восторгом, что любой молодой человек двадцати пяти лет показался бы совершенно бесчувственным, если бы немедленно не превратился в их горячего поклонника, даже если бы он раньше об этих авторах никогда не слышал. Но их вкусы были удивительно схожими, и их приводили в восторг одни и те же книги и даже одни и те же отрывки из них. Если же обнаруживались какие-нибудь разногласия, то Марианна горячо бросалась на защиту своего мнения, причем ее собеседник всегда вынужден был отступать под напором ее аргументов и пламени ее глаз. Он немедленно соглашался с ее решениями, всячески поддерживал ее бьющий через край энтузиазм, и задолго до того, как его визит подошел к концу, они уже беседовали свободно и раскованно, как старые знакомые.