Бандитские жены - Карышев Валерий Михайлович - Страница 32

Катю затрясло. Она сунула сверток в карман и спустилась вниз. Теперь нужно было ехать к ночному клубу, где у нее должен был принять товар один из дилеров наркобизнеса.

Вскоре она была на месте. Ночной клуб — время было около полуночи — освещался достаточно ярко. На площадке перед ним стояло несколько машин. Теперь она ждала, пока дилер выйдет на улицу, якобы покурить, подойдет к ней и возьмет товар.

На этом миссия Кати заканчивалась. Катя с нетерпением ждала минуты, когда вся эта работа и страхи будут позади.

Неожиданно водитель, обернувшись к ней, сказал:

— По-моему, за нами «хвост».

Катя резко обернулась и посмотрела назад. Но ничего подозрительного она не увидела.

— С чего ты взял? — спросила она.

— Вон та машина, — сказал водитель, показывая на черную «Волгу», стоящую недалеко с потушенными фарами. — Она ехала за нами от самого вокзала.

— Тогда трогай потихоньку, поедем.

Они тронулись. «Волга» тут же поехала за ними.

— Набери-ка скорость, — сказала Катя.

Водитель переключился на четвертую скорость. Машина резко рванула вперед. «Волга» тоже. Катя увидела, как «Волга» начала моргать. На ее крыше появился синий «маячок».

Громкий голос, доносящийся из громкоговорителя, приказывал их машине остановиться и прижаться к обочине.

— Все, захомутали! — сказал водитель. — Что там у тебя? Ты можешь выбросить?

— Попробую, — сказала Катя. — Притормози! — И она быстрым движением выбросила из окна сверток. Тем временем водитель стал притормаживать. Вероятно, из «Волги» не заметили, что Катя выбросила сверток. «Волга» подъехала к ним и также остановилась. Из нее выскочили несколько мужчин с криками: «Милиция! Всем выйти из машины!»

Оперативники грубо вытащили водителя и Катю. Их поставили лицом к машине, руки приказали положить на капот. Один из милиционеров начал их обыскивать, другой — шарить в салоне.

— Где? Где наркотики? — требовал один из оперативников, обыскивая Катю.

— Вы не имеете права меня обыскивать! Это должна делать женщина! — кричала Катя.

— Я тебе сейчас покажу женщину! — пригрозил ей оперативник.

— Михалыч, нашел! — закричал второй оперативник, доставая небольшой пакетик, завернутый в серебристую бумажку. Катя знала, что это не ее наркотик, и поняла, что они просто подложили ей сверток. Значит, тот, выброшенный, они не заметили…

— Это не мое! Вы не имеете права! — начала протестовать она.

— Мы на все имеем право, наркоманка хренова! — выругался оперативник. — Давай зови понятых!

Понятыми оказались проезжающие по Ленинградскому проспекту водители, которых милиционеры остановили.

Стали составлять протоколы. Сначала — протокол изъятия наркотиков, который подписали двое понятых.

Затем Катю доставили в ближайшее отделение милиции. Там составили протокол задержания и ареста. Ее тут же стали допрашивать. Катя поняла, что никакую партию наркотиков они не обнаружили, а только несколько таблеток кодеина, подброшенные оперативниками.

Вероятно, другая группа оперативников поехала продолжать поиски наркотиков. Она поняла это из разговоров с оперативниками. Те понимали, что она сбросила товар.

— Все равно мы выведем тебя на чистую воду! Мы же следили за вами! И следили давно! — похвастался один из оперативников. — Так что срок тебе, считай, обеспечен!

Катя находилась в милиции около трех суток. Наконец ее выпустили. Учитывая то, что она имеет маленького ребенка, прокурор не подписал постановление об ее аресте, и она стала находиться под подпиской о невыезде.

Потом пару раз она ходила на допросы, на очную ставку со своим водителем. Но никаких перемен не происходило. Руслан тем временем продолжал сидеть в тюрьме.

Следствие по ее делу продолжалось не больше месяца, так как фактического материала и доказательств по нему не было.

Потом она подписала обвинительное заключение и даже не стала читать свое уголовное дело. До суда оставалось еще недели три. Суд был перегружен. В канцелярии только и сказали, чтобы звонили время от времени.

— Мы вам потом скажем, кто судья и на какое число назначено ваше дело, — сказала девушка из канцелярии по уголовным делам.

Оставаться в Москве Катя не могла. Слишком много всего навалилось — арест Руслана, свое уголовное дело. И она решила напоследок поехать отдохнуть…

— Вот так я и оказалась здесь, — закончила Катя, отпив из фужера немного мартини. — Вот такой у меня расклад на сегодняшний день. Можно что-то сделать?

Я молчал.

— Знаешь что, — сказал я наконец, обратившись к ней на «ты», — надо все внимательно почитать. Наверняка можно найти какие-то дырки. Давай так — как вернемся в Москву, так сразу свяжемся и почитаем твое дело.

Вскоре наш отпуск закончился, мы вернулись в Москву. Я сдержал свое слово — встретился с Катей, заключил с ней соглашение. Потом пришел в суд и стал читать дело.

Бог ты мой! Я сразу же увидел много дырок. Прежде всего, было огромное расхождение, и я решил построить свою защиту именно на этом. А расхождение было очень важным, процессуального характера.

Дело в том, что сыщики при задержании и при оформлении протокола изъятия поставили разное время. Получилось так, что задержание было гораздо раньше, чем изъятие, хотя по факту все было наоборот. И эта разница в тридцать минут имела, на мой взгляд, огромное значение.

Таким образом, вырубался протокол задержания и не являлся основным доказательством.

Кроме того, сыщиками был допущен еще один прокол — при описании наркотиков в протоколе изъятия было сказано, что вещество темно-желтого цвета. При направлении того же вещества на экспертизу было указано, что оно светло-коричневого цвета.

Таким образом, было разночтение и в описании предмета, который был обнаружен у Кати.

Помимо плюсов, которые имела защита, имелись и существенные минусы. А минусом было то, что Катя полностью признавала свою вину. Только поэтому, объяснила она, ее и выпустили под подписку о невыезде. Теперь надо было все переигрывать.

— Значит, так, — сказал я ей, готовя к суду, — мы с тобой полностью отрицаем твою причастность к наркотикам. Тебе же подкинули эти наркотики?

— Конечно, — кивнула Катя.

— Вот и говори, что подкинули.

— Кто же нам поверит?

— Ничего, по крайней мере, попытаемся, — заверил я ее.

Наконец наступил день суда.

Судьей был мужчина лет сорока пяти, грузный, с вьющимися волосами. Когда я узнал, что не явился основной свидетель, водитель Кати, я тут же пошел в кабинет к судье и предложил перенести дело.

— А зачем его переносить? — удивился судья. — Тут и так все ясно. Ваша подзащитная во всем призналась. Дело пустяковое. Мы за десять минут его выслушаем.

— Вы знаете, — сказал я, — у меня другая позиция.

— Какая? — удивился судья.

— Вы узнаете все на суде.

— Хорошо. Давайте слушать дело.

Дело мы начали слушать быстро. Судья зачитал все формальные слова, потом задал главный вопрос:

— Признаете ли вы себя виновной?

Катя встала и решительно сказала:

— Нет, не признаю.

— Да вы что? — разозлился судья. — Вы что думаете, если вы будете слушать вашего адвоката, то выиграете это дело? Следствие пошло вам навстречу, вы признались, вас выпустили под подписку о невыезде, хотя должны были держать под арестом, и вы могли больше двух месяцев находиться в Бутырке! Зачем же вы начинаете юлить? Вы понимаете, что теперь вам грозит очень серьезное наказание, если вы будете пытаться ввести суд в заблуждение и обмануть его?

— Позвольте, — не выдержал я. — Вы оказываете давление на мою подзащитную, конкретно — запугиваете ее.

Судья взглянул на меня.

— Хорошо, — сказал он, — вы сами выбираете этот путь. — И начал процесс.

Процесс продолжался немного вяло. Наконец очередь дошла до допроса понятых.

Это были два парня, автолюбители, которые проезжали тогда мимо на своих машинах. Одного я здорово раскрутил. Я стал спрашивать:

— Какое это было время?