Убийца из города абрикосов. Незнакомая Турция – о чем молчат путеводители - Шабловский Витольд - Страница 16

Когда Эрдоган выиграл, ходжа плакал от радости.

Но новому мэру и другим усачам программа ходжи нравилась все меньше и меньше. Они считали, что необходимо менять курс. Группку подхалимов, сбившихся вокруг Эрбакана, они называли Политбюро. Себя же звали реформаторами. Эрдоган, единственный из членов партии, демонстративно перестал целовать руку ходже при приветствии (целование руки и приложение ее ко лбу в Турции считается знаком уважения к старшему).

В 1996 году ходжа стал премьером. За несколько месяцев он полностью заморозил отношения с Западом и нанес торжественный визит в арабские страны. Он пообещал создать исламский союз от Марокко до Казахстана. Поклялся вызволить Иерусалим. Покорно выслушал Каддафи, который публично отругал его за то, что Турция — недостаточно мусульманская страна. Но в Египте Эрбакан переборщил — он пообещал ввести на берегах Босфора шариат. С этого момента турки начали считать дни до падения правительства.

В 1997 году, в четвертый раз в послевоенной Турции, армия взяла бразды правления в свои руки. Четвертый государственный переворот оказался самым стремительным из всех. По улицам Анкары проехали танки, а один из генералов позвонил премьеру Эрбакану и предложил ему сложить полномочия. Большинство турок даже не знали, что что-то происходит. Эрбакан безропотно отказался от власти.

Этот военный переворот — ключевой момент в жизни Эрдогана. Его знакомый так рассказывает о событиях тех дней:

— Он ненавидит проигрывать. И понял, что борьба за шариат и исламское государство обрекает его на поражение. Он понял, что ему придется идти на уступки. Это было началом его больших перемен.

После захвата власти военными ходжа был лишен права принимать участие в политике в течение пяти лет, а Партия благоденствия оказалась под запретом.

Люди из Политбюро незамедлительно основали Партию добродетели[8]. Суд запретил и ее. Когда спустя несколько месяцев ходжа возглавил Партию счастья, Эрдогана с ним уже не было. Он отделился, чтобы вместе с усачами основать Партию справедливости и развития — AKP.

— Предатели, — говорит Эрбакан. — Они пустое место. Мы раздавим их на выборах.

Через год АКР выиграла парламентские выборы и самостоятельно сформировала правительство. Ходжа не преодолел десятипроцентный порог.

Как Эрдоган отправился в тюрьму

Лязг закрывающихся тюремных дверей. Этот звук еще долго будет слышаться Эрдогану “Это было в 1999 году Переломный момент в моей жизни, — скажет он позже журналистке New York Times. — В тюрьме человек очень быстро взрослеет”.

Как он туда попал? На митинге в Сиирте, родном городе своей жены, Эрдоган перефразировал стихотворение османского поэта: “Мечети — наши казармы, купола — наши шлемы, минареты — наши кинжалы, правоверные — наши солдаты”. За эти слова он предстал перед судом, который отправил его в тюрьму на десять месяцев за подстрекательство к религиозной войне. Он отсидел четыре.

Урал Акюзюм, турецкий политический аналитик из неправительственной организации ARI Hareketi, говорит:

— Раз солдаты, значит, война. Если война, то с кем? С турецким правительством! Эрдоган сказал своим людям, что они воюют с Турцией. Так он тогда думал, и нечего отпираться.

Сам Эрдоган так оправдывает в прессе свое неудачное цитирование: “Это стихотворение было в учебниках, одобренных министром образования. Я изменил всего несколько слов. Я хотел привлечь внимание, воодушевить людей”.

Метин Кая, профессор Университета Мармара:

— Вздор. Тогда он еще искренне говорил что думает. Он ненавидит республику, демократию и свободу. Хорошо, что его посадили. Жаль, что сидел недолго.

Джунейд Запсу, бизнесмен и друг Эрдогана, так истолковывает тот приговор:

— Его посадили, потому что правящие партии и военные осознали его силу. Дело было не в религии, просто надо было, чтобы люди не из истеблишмента не получали сильного влияния.

В 1999 году тысячи сторонников провожали Эрдогана в тюрьму. Тысячи ждали его освобождения.

Мустафа Акьол, журналист Turkish Daily News:

— Он вышел другим человеком. Я думал, что с ним как с политиком покончено. Но это было только начало. В тюрьме он понял, что призывы к войне никуда его не приведут. Тюрьма сделала его демократом.

Профессор Кая:

— Вздор. Если сегодня он изображает из себя демократа, то лишь затем, чтобы вновь не очутиться в тюрьме. Все это takkiye, старая исламская школа обмана и введения в заблуждение. Мусульманин для блага своей семьи и религии может врать столько, сколько влезет. Якобы даже Коран ему это позволяет. Эрдоган врет, чтобы ввести в Турции шариат.

Как Эрдоган европеизирует Турцию

Когда в 2002 году АКР впервые выиграла выборы, профессор Кая был потрясен. Знаменитые усы Эрдогана красовались на первых полосах газет во всем мире. “Конец турецкой демократии?” — задавались вопросом журналисты.

Эрдоган всем терпеливо объяснял, что вовсе нет.

— Я изменился, — говорил он. — Я уже умею отличать частную жизнь от публичной. Как частное лицо я, разумеется, мусульманин. Но моя партия — это светская партия с либеральной программой. Турецкий вариант христианской демократии.

Согласно этой логике Эрдоган-премьер подавал руку женщинам без угрызений совести. Но в личной жизни даже своей жене он не подаст руки никогда в жизни.

Судимость не позволила Эрдогану возглавить правительство. Поэтому премьером стал Абдулла Гюль. Но за веревочки дергал Эрдоган. Несмотря на то что формально он не занимал какого-либо ответственного поста, вскоре после выборов Джордж Буш пригласил его в Белый дом.

— Мы оба верим в провидение. И потому будем прекрасными партнерами, — сказал Буш.

И ошибся.

Спустя несколько месяцев турецкий парламент голосами оппозиции и некоторых представителей правящей партии не разрешил США использовать турецкие базы для нападения на Ирак. Впервые за несколько десятилетий Турция в чем-то отказала Америке. Американцы были шокированы.

Чуть позже AKP внесла поправки в законодательство — отныне Эрдоган мог возглавить правительство. Едва ли не с первого дня он удивил всех — начал проводить самую проевропейскую политику в истории страны. Он постоянно приглашал в Анкару чиновников Евросоюза и как лев сражался за членство Турции в ЕС.

Урал Акюзюм говорит:

— Я сам не понимаю, как это возможно, что он так рьяно принялся за дело. Такой парадокс возможен только в Турции: правоверный мусульманин толкает свою страну в “христианский клуб”.

Фехми Кору, журналист, друг Эрдогана:

— Он увидел, что у мусульман там больше свобод, чем в Турции. Вот почему он хочет перенести их право к нам.

Вести переговоры Эрдоган поручил бывшему продавцу ковров.

— Моя семья триста лет торгует с немцами, французами и англичанами. Поверьте, я знаю, как это делать, — похвалялся новоиспеченный руководитель.

Мурат Эрдемли:

— Для него переговоры с Евросоюзом — это бизнес.

Наконец Эрдоган приступил к реформам. Курдам разрешил использовать свой язык и открывать школы (еще недавно за публичное использование курдского, даже на базаре, грозила тюрьма).

В вопросе Кипра, тридцать лет назад оккупированного турецкой армией, он принял вопреки протурецким властям острова так называемый план Аннана[9]. И сказал, что Кипр может войти в Евросоюз как единое государство. Конфликт не удалось решить из-за сопротивления греков-киприотов.

Эрдоган созвал первую открытую конференцию по вопросу геноцида армян в начале ХХ века. Право голоса на ней получили историки, называющие события тех лет геноцидом. Однако примерно в то же время перед стамбульским судом предстал Орхан Памук, который в интервью упомянул об “убийствах тысяч армян”.

— Это хорошо демонстрирует разницу между исламистами и кемалистами, — говорит один турецкий журналист, пожелавший остаться анонимом. — Кемалисты держат Ататюрка в банке с формалином и пытаются с ним согласовывать каждый политический шаг. Это почти что спиритический сеанс: приспособить слова Отца Турок к эпохе интернета и мобильных телефонов. Раз Ататюрк не вспоминал о резне армян, то и не было никакой резни. Поэтому Памук и оказался перед судом. А Эрдоган? Он видит, что эта проблема вредит Турции вот уже восемьдесят лет. И пытается что-то сделать.