Магия убийства - Соболева Лариса Павловна - Страница 35

– Ничего такого не было, нет.

– Не может быть, чтобы человек даже не догадывался, какая ему грозит опасность. Как правило, сначала идут конфликты, потом угрозы…

– Конфликты? Что вы, Кривун конфликтов избегал. Стоило кому-то на него косо посмотреть, он спать переставал, трусло.

– И ничего неординарного не случалось у вас, после чего он был взбешен хотя бы временно или страшно расстроился?

– Неординарного? Нет как будто… Хотя… Даже не знаю, стоит ли рассказывать вам про эту глупость…

– Стоит, стоит, – заверил Степанян.

– Ну, пошутили у нас, зная, какой Кривун трусливый.

– Как пошутили?

– Пригласили мы гостей на день рождения. Поели, попили, перешли в гостиную, на кучки разделились. Одна жирная баба поедала виноград – куда в нее влезало только? А потом она потащила киви, а вытащила… ужа. Ну и переполох был! Я сама чуть коньки не отбросила, когда визг начался. Все сначала подумали, что это гадюка. Смешно, да?

– Не уверен. А откуда она вытащила ужа?

– Из вазы с фруктами. – Тамара обрисовала руками форму вазы. – Мы потом «Скорую» ей вызывали.

– М-да, уж, похожий на гадюку, в вазе с фруктами… – задумчиво протянул Степанян. – Как он туда попал?

– Так никто не признался, что принес ужа. Мы прислугу и официантов почти пытали, те, естественно, ни сном ни духом. Да, наверное, из гостей кто-то подшутил.

– Жестокие у ваших гостей шуточки. Значит, уж…

– Ага, гадость такая – фи!

– Городскому жителю трудно отличить ужа от ядовитой змеи. А кто определил, что это уж, а не гадюка?

– Энс. Мирон Демьянович, которому мой лилипут пожаловал участок. Он самый смелый оказался, к вазе подошел, разглядывал ползающую тварь, потом свою Илонку позвал, посмотри, говорит. Она и сказала, что это уж.

Степанян вычленял из практически бессвязной информации основные линии, над которыми предстояло потрудиться. Конечно, его насторожил уж в вазе, ведь прокуратура гудела по поводу пяти убийств и находок рядом с трупами. Успели и пошутить по этому поводу, убийцу нарекли почему-то змееловом, а трупы – экспозицией террариума, а то просто называли убийства змеиной серией. Правда, там находили резиновых змеек, здесь безобидный уж, а все равно змея. Лично Степанян принял бы ужа за гадюку. Он набрал номер зампрокурора – того не оказалось на месте, а прокурор был занят.

– У вашего мужа есть кабинет? – спросил он Тамару.

– Само собой. Он любил производить впечатление крутого бизнесмена.

– Вы разрешите мне прямо сейчас поехать к вам и осмотреть кабинет?

– Обыск хотите сделать? Без санкции? – ехидно спросила Тамара. Степанян потух, ведь если она откажет, хлопот будет… Но Тамара не отказала: – Да ради бога. Мне скрывать нечего.

– Тогда поехали, – поднялся он и сказал милиционеру: – Ты со мной.

– Я же на охране…

– Пока на нас никто не нападает. Поехали. Думаю, мы недолго.

Полезно все же столкнуть людей лбами, особенно женщин.

Открыв квартиру, Клара в прихожей опустилась на пуфик, словно древняя старуха, машинально бросила ключи на полку и застыла. То, чего она всегда так боялась, нагрянуло внезапно. Как странно: произошла ожидаемая неожиданность. Она боялась прокуратуры не зря, кажется, там ее подозревают. А что может означать приказ «не выезжайте из города»? И кто тот мужчина, сидевший за ее спиной? Почему он попросил разрешения присутствовать? Подозревают. Но в чем? Не в убийстве же! Глупо она вела себя на допросе. Мямлила, терялась. Эти жуки воспримут ее неуверенные ответы по-своему.

Но вторая новость была еще страшнее. Клара получила по почте резиновую гадюку. Точно такую же, какую показала ей девочка-следователь. Означает ли это приговор и ей?

– Означает, означает, – проговорила Клара вслух. – Мне прислал привет убийца… Господи, кто же посылает резиновые штучки?

Итак, жизнь ее в опасности. Естественно, в домашней обстановке, когда не было работников прокуратуры, Клару одолела мысль о спасении, и первым порывом ее было вернуться в прокуратуру и рассказать, что она тоже получила змейку. Но Клара тут же взвесила все «за» и «против». Ей сразу зададут примитивные, но логичные вопросы: а почему именно вам прислали змею, на какой почве вы сошлись с убитыми и так далее? Придется рассказать, подписать признание. А это чревато тем, что Клару пришьют люди, которых она сдаст. Так, этот вариант отпадает.

Какой еще есть выход? Только убраться подальше. Но ее просили не покидать пределы города, стоит уехать – подадут в розыск. Тоже не выход. Однако во втором варианте есть маленькая надежда, что ее все-таки не найдут. Например, она уедет в глухой район, в городок, где население не превышает пятидесяти тысяч, – практически деревня. И сменит фамилию, выйдя замуж. И поменяет внешность – перекрасится, изменит прическу, немного растолстеет. Но чтобы начать новую жизнь, необходимы две вещи: Мартын с его фамилией и деньги. Как Мартын себя поведет – неизвестно, не исключено, что развернется к ней спиной. На худой конец можно купить новый паспорт. Тогда Клара останется совсем одна, денег у нее не так уж много, весь капитал – квартира, обстановка, машина. И на этот случай она нашла выход, позвонила знакомой, работающей в риелторской фирме:

– Это Клара. Скажи, пожалуйста, если я заключу с тобой договор, ты сможешь без меня продать квартиру, а деньги покупатель кинет на мой счет?

– Желание клиента – закон. Ты собираешься уехать?

– Да. Мне предложили потрясающую работу, я не в состоянии отказаться, но в другом городе. А начинку квартиры сможешь продать?

– Да нет проблем. Не жалко? У тебя шикарная обстановка, а получишь половину стоимости.

– Жаль, но ничего не поделаешь. Я давно не у дел, придется чем-то жертвовать. Сегодня же подъеду к тебе через пару часиков. До встречи.

Воодушевившись, Клара пошла в комнату к заветному шкафчику. Вечером переговорит с Мартыном, если он окажется не тем человеком, на которого она ставила, то… жизнь дороже. Собраться надо сейчас, чтобы завтра же выпорхнуть из города. Денег на первое время хватит с лихвой.

Открыв шкафчик, Клара выдвинула ящик…

– Куда же я их сунула?

Клара рылась в ящиках, но денег не находила. Она переворошила все полки, хотя не имела привычки бросать деньги абы как, но за последние дни столько всего произошло, что она могла стать рассеянной. Последний раз она положила в ящик двадцать тысяч, которые ей дал Мартын. Нет, это был не последний раз, вчера она достала сумму на бензин и продукты, деньги были на месте.

И вдруг ее окатило жаром, ужасные подозрения закрались в душу. Клара распахнула створки мебельной стенки, где стояла красивая резная шкатулка с украшениями. Шкатулка была на месте, но ее страшно брать в руки. Клара сначала взяла с полки ключи, вставила в замок шкатулки, повернула. Потом приложила руку к груди – сердце просто выпрыгивало, после паузы подняла крышку…

– А! – закричала Клара, будто ее убивают.

Шкатулка была пуста. Клара панически огляделась. Нет серебряной статуэтки дельфина с клеймом Фаберже, ей сказали, что это подделка, но очень дорогая. Исчезла настенная тарелка восточной работы, тоже серебряная, с красочной эмалью. Пропал коньячный набор, тоже серебряный с позолотой, пропал DVD-плеер… Предчувствуя, что ее обчистили по полной программе, Клара понеслась наверх. Там к спальне примыкала комнатушка без окон, которую она использовала в качестве гардероба.

Предчувствия оправдались: соболиного полушубка нет. Клара носила его, только когда не было ни снега, ни тем более дождя, берегла. Для ненастья у нее есть дубленка… Дубленка на месте. А норковой короткой курточки нет! И кофточки нет из вологодских кружев! Обокрали!!! Кто?

– Ма… Ма…

Она не смогла выговорить имя, которое, когда ранее произносила его мысленно или вслух, вызывало бурю нежности, чувственности и надежды. Клару душили рыдания. В это трудно поверить, неужели Мартын? Но больше некому.

17

Утром Ника заехала за Валдисом, потом они забрали фотографии Клары и поехали к дому Фалеева, нашли понятых. Женщины, рассматривая фото, неуверенно пожимали плечами, мол, вроде она, а может, и не она приходила.