Старые амазонки - Серова Марина Сергеевна - Страница 20

– Я что-то вас ни разу не видел, – начал самый древний, – вы что, не тутошние?

– Нет, мы здесь случайно. Вообще-то теперь в Покровск пробираемся.

Как будто война идет!

– Почему теперь? – вмешался средний, повернувшись к нам. Я увидела огромный, через все лицо шрам. Жуткое зрелище.

– Да вот, у меня тут тетка живет. Мы к ней шли. Получилось все как в плохом кино. Даже говорить не хочется. Потеряли все документы, а ведь как люди сюда ехали, в милиции ничего добиться не удается, – все присутствующие согласно закивали, – прямо замкнутый круг. А тут еще и тетка того, откинулась. Вроде бы и не собиралась... – Мишка выжидательно замолчал.

– Это не во втором подъезде-то? Недавно, два дня еще не прошло, крякнулась тут одна бабулька.

Мишка быстро разлил водку в имеющуюся в наличии посуду. Хозяевам по полной, себе еле плеснул.

– А ей что не наливаешь? Или компания не подходит? – пробормотал дед.

– Да нет, ей нельзя, – Мишка с улыбкой посмотрел на меня, – она в положении. И так вон намыкалась.

Я в Мишке таких актерских талантов и не подозревала. Вообще-то это я его с собой брала. Но говорит пока только он. Хозяева с удовольствием выпили. В жизни я много повидала, но чтоб так пить? Они, по – моему, и не заметили, что это было. Вернее, разницу со своей «Троей» они, конечно, заметили: та была водопроводная вода, а эта родниковая.

– Да, – решила я вставить свое слово, – мы к Марье Николаевне ехали, во второй подъезд этого дома. Ну, в этот подъезд.

Тот, что со шрамом, посмотрел на нас исподлобья и тихо проговорил:

– А бабульке-то, похоже, помогли в рай попасть. – Я даже замерла.

– Не может быть, – всплеснула руками я и для полной убедительности схватилась за так называемый живот.

– Дамочка-то чувствительная, не родит нам тут раньше времени? – оскалился в улыбке со шрамом. – Я роды принимать не умею.

Все, довольные шуткой, загоготали.

– Да нет, ничего, – изобразила я крайнюю степень смущения. – Что же теперь нам делать?

– А что делать? Все мы куда-то шли и не дошли, – ухмыльнулся дед, – жить, что ж еще.

– А как же ей это помогли? Кому же это она помешала-то?

– Ну как сказать. Все мы кому-то мешаем, – совсем не по годам вступил в разговор «юноша». Он, правда, в меньших количествах, но употребил волшебную жидкость, и его, похоже, стало развозить. Потянуло на разговоры и на философию. Я незаметно уселась к нему поближе, чтобы ничего не пропустить, ни одного, пусть и бессмысленного слова.

– А ты здесь давно? – спросила я у него.

– Года два!

– И как?

– Класс! – он блаженно закрыл глаза. – Свобода, делай, что хочешь.

– А как же ты сюда попал?

– Очень просто, как все. А вообще долгая история. – Он устроился полулежа, приглашая меня сесть поближе. – А ты что? Правда того? – указывая на живот, спросил он.

Я кивнула головой.

– Жаль, – вздохнул мой новый знакомый, – ты вообще-то ничего.

Я сделала вид, что польщена его комплиментом, в душе приходя в ужас. Этому мальчику не больше пятнадцати лет.

– А тебе сколько лет? – я все-таки не смогла сдержать любопытства.

– А что? – в голосе сразу зазвучал вызов.

– Да нет, ничего, интересно просто.

– Тринадцать, с половиной, – сказал он, – а вообще я точно не помню, когда у меня день рождения. Отец, – он кивнул в сторону человека со шрамом, – говорит, что я родился зимой. День рождения мне никогда не отмечали, по крайней мере я не помню.

– Так как же ты попал сюда?

– Очень просто сюда попасть, выбраться обратно невозможно. Мать умерла, отец начал пить. У меня ведь еще сестра где-то есть. Только вот где? Когда отец стал пить, она ушла из дома. Она старше меня на пять лет. Ей проще было. После этого мы ее больше не видели. Да отец и не искал ее. Жили мы кое-как довольно долго, пока после очередного запоя где-то в закусочной он не пришел с каким-то очень приличным господином. Потом они сидели на кухне... В общем, не знаю уж как, но отец продал квартиру. Деньги быстро кончились, и мы теперь живем здесь. По-моему, здорово! Правда, зимой очень холодно. Домой хочется. У нас хорошая была квартира.

– Подожди, но ты же несовершеннолетний. Как же он мог продать квартиру без разрешения администрации? Может быть, я смогу для тебя что-нибудь сделать?

– А вы кто? – он, похоже, даже протрезвел.

– Да никто, у меня есть знакомая. Я с ней поговорю. Может, что и получится.

– Да уж, пожалуйста. Если нет, то все. Жизнь пройдет здесь. А может, и в другом подвале.

– Да вот тетушку жалко, – пыталась я перевести разговор в нужное для меня русло.

– Давай так. Я вижу, тебе хочется узнать, кто помог твоей тетке уйти в мир иной, и, может быть, лучший, чем этот. А ты пообещаешь мне, что поговоришь со своей подругой и поможешь мне. Я ничего не имею против этой жизни, но все-таки хочется на всякий случай иметь свой дом.

– Ну хорошо, я поговорю с моей подругой. Она – юрист.

– Вот и отлично. Правда, не знаю, смогу ли я тебе помочь, но кое-что я видел. Утром, когда еще все спят, я люблю ходить по подъезду и выбирать себе квартиру, где я буду жить, вернее, дверь, за которой буду жить. В этот раз я немного припозднился. Долго стоял на девятом этаже, смотрел вниз. Красиво. Потом потихоньку начал спускаться и вот посередине примерно услышал голоса. Я не хотел ни с кем встречаться. Скажут, что выискиваю, что своровать. Я остался на этаже. Это был, кажется, шестой. Но обрывок фразы я услышал четко. Это было что-то в таком роде: «... больше вы никому не принесете зла».

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. Может, конечно, не дословно, но смысл такой. Потом было какое-то шипение, а может, мне и показалось. А потом как будто душили и стук. Наверное, бабка грохнулась. Я выглянул в окно. Из подъезда выбежал мужик или парень, немного, правда, странноватый какой-то. И за голову почему-то держался.

– За голову? Его ударили?

– Не знаю. Но вот так, – мой собеседник прижал рукой голову сверху. – Может, и треснула его бабка.

– А ты уверен, что это был мужчина?

– Ну, он был в джинсах, сверху пиджак вроде бы. Высокий такой, худой. Волосы короткие, но не совсем. Да я не рассматривал. Уж в милицию с этим бы я точно не пошел. Поэтому особо не запоминал. Сразу рванул вниз. Запах еще какой-то стоял мерзкий. Я бегом, не останавливаясь. У подъезда отец стоял. Я ему все рассказал, и мы решили смотаться подальше. Хотели даже совсем уйти, но уж больно жалко все это бросать. Привыкли уже. Это нам как дом стал. Вроде бы милиция не шныряет, пока живем. А то что сразу скажут? Что это мы ее грохнули, чтобы деньги забрать. Какие у нее деньги? Похоже, за молоком шла.

– Конечно, мне от этого не легче, что ее убили, но вот к подруге обращусь, может, она и поможет мне найти того человека. У нее связи есть. А ты возраст не заметил?

– Нет. Какой-то неопределенный. От шестнадцати и старше. Передача такая есть.

– А время? Когда это было?

– Нет, время я вообще не знаю. У нас и часов-то нет. Одни были, да дед продал. А зачем они нам? Счастливые часов не наблюдают, – заулыбался он.

– Слушай, и не страшно вам тут жить? – начала я поглядывать в сторону Мишки.

Кто-то уже успел сходить в ларек, и на «столе» стояла уже вторая бутылка – «Губернаторская». Про «Трою» все забыли. Похоже, здесь сегодня праздник, Мишка уже обнимался с обоими и казался абсолютно пьяным. Интересно, он что-нибудь узнал?

– А что страшного? Кому мы нужны? Вот только вы забрели. А как вы сюда зашли?

– Что значит, как? В дверь и вошли.

– Она что, не закрыта? Мы вообще-то закрываем с этой стороны, когда все приходят.

– Будем считать, что нам повезло.

– Если хотите, оставайтесь здесь. Тебя никто не тронет, не бойся.

– Да нет уж, мы пойдем. Мне теперь быстрее к подруге добраться надо. У него надо спросить, – я кивнула на Мишку.

– Да ему, по-моему, уже все равно, где спать и с кем, – усмехнулся мой собеседник.