Спектакль для одного зрителя - Серова Марина Сергеевна - Страница 15

Минут десять мне хватило, чтобы привести себя в порядок в ванной комнате. Бен в это время включил электрочайник и приготовил кофе. Я быстро накинула на себя подходящее к данному случаю платье, набросила на шею нитку стеклянных бус, пристегнула клипсы, и вскоре мы, поймав такси, отправились в ресторан «Туран».

Именно там работала Лариса Виноградова стриптизершей, развлекая турецких бизнесменов и арабских шейхов, наводнивших в последнее время столицу Азербайджана.

Глава 6

Ресторан «Туран» размещался в самом центре столицы Азербайджана, в подвале старинного особняка, некогда принадлежавшего нефтяному королю Ротшильду. Особняк стоял напротив внушительного здания национального банка, которое выделялось мигающей малиновой рекламой в виде огромных неоновых букв «Милли Банк».

Место это было довольно романтичным: на улице, где стоял банк, находилась масса ресторанов и других увеселительных заведений. Эта улица пересекалась со знаменитой на всем Кавказе торговой Тиджарет Кючаси. Знаменита она была тем, что здесь впервые на постсоветском Кавказе были открыты магазины крупнейших мировых производителей товаров народного потребления — «Ниссан», «Мицубиси», «Сони», «Адидас» — названия и вывески магазинов, домов мод били фейерверком неоновых огней прямо в глаза, приглашая заглянуть.

Где-то в отдалении, озаренный огнями иллюминаций, возвышался стеклянный небоскреб Евробанка. Ко входу ресторана подъезжали шикарные лимузины, оттуда вываливалась нарядная толпа роскошно одетых женщин и солидных мужчин в строгих костюмах и галстуках-бабочках, этих неизменных атрибутов буржуазного образа жизни.

В снующей толпе ротозеев, которая рекой текла по Тиджарет Кючаси, я разглядела типичных для подобных мест барышень в вызывающих одеждах, ярко накрашенных, очень похожих на наложниц, сбежавших из гарема султана. Все были одеты в современную одежду, стилизованную под вкусы Ближнего Востока.

Над всем этим маскарадом витала восточная мелодия, чарующая и завораживающая, которая лилась из окон ресторана. Мелодия, незнакомая мне, скорее всего местного производства.

Но афиша у входа в «Туран» на турецком, английском и русском языках тем временем приглашала посетителей на встречу с израильской певицей Офрой Хазой. И я поняла, что ошибалась. Скорее всего эта израильская дива уже приветствовала пришедших раньше нас посетителей.

Мы спустились по мраморным ступенькам лестницы в подвал, где размещался ресторан, и, заплатив за вход швейцару кругленькую сумму в ширванах — местной валюте, — присели за указанный нам столик.

Цены в меню оказались ужасающими. Непомерную сумму хотели получить хозяева за сто граммов омаров, капельку французского вина и ужин при свечах, на котором никогда не испортишь фигуру.

На сцене выступала рыжеволосая израильская дива в умопомрачительно декольтированном вечернем платье и спела что-то на родном языке. Это действительно была Офра Хаза, и даже мне, весьма далекой от чувств ценителей восточной музыки, пусть даже в современной аранжировке, очень понравилось ее исполнение.

Забегая вперед, скажу, что собственно Офра Хаза и появилась-то на сцене всего раза три, исполнив свои хиты под бурные аплодисменты публики. Остальная часть программы состояла из выступлений местных артистов, украинского балета и номеров других исполнителей. Наконец около двух часов ночи начался стриптиз, ради которого мы, собственно, и пришли сюда. Вернее, конечно, не ради самого стриптиза, а лишь для того, чтобы встретиться с мадам Виноградовой.

Уж не знаю что — наш с Беном контакт в отеле «Анба» или сентиментальные нотки в голосе Офры Хазы, а может быть, располагающая интимная атмосфера «Турана» — заметно подействовали на моего бывшего одноклассника, и с ним становилось тяжело работать — Дима Лисицын на глазах превращался в самца.

Его рука, будто невзначай, небрежно легла на мое бедро, и мне стало почему-то неловко. Наверное, потому, что были мыв другой стране и публика могла отнестись ко мне как к проститутке, — тут сказывалось сложившееся веками отношение кавказцев к подобным проявлениям чувств на людях.

— Таня, давай поженимся! — Бен, чуть больше, чем следовало бы, по-моему, налегавший на коньяк, придвинулся ко мне и мечтательно закатил глаза.

Одновременно с этим другая его рука пробовала стряхнуть невидимую пыль, которой не существовало, с моей груди.

— Димка, ты что, не видишь — на нас все смотрят!

Ты хочешь, чтобы меня приняли за шлюху?

— Какая разница! — скривился Бен. — Главное, что я о тебе все время думаю.

— Ты всегда любил Лизу — А если предположить, что Лиза — прошедший этап моей жизни? — Язык Бена стал совсем уже заплетающимся. — Мне с тобой было так хорошо, как никогда не было с ней…

— Дима, Дима! — пробовала урезонить его я.

— Не останавливай меня! Сейчас — не останавливай! — Бен погрозил мне пальцем. — Если бы ты не была такой скромницей тогда, в школьные годы, я бы на Лизу и внимания не обратил, и мы давно бы были мужем и женой.

— История не терпит сослагательного наклонения, — неожиданно для себя сухо возразила я.

— Таня, ты что, ревнуешь меня к Лизе?

— Нет, — с усмешкой ответила я.

— Хочешь, бросим все это к черту, вернемся в Тарасов и поженимся? Я точно знаю, что у меня никогда больше не будет такой женщины, как ты… А Лиза… — Он задумался на миг. — Что бы с ней ни случилось, того, что я узнал, вполне достаточно…

— Достаточно — для чего?

— Для того чтобы точно знать: так, как прежде, уже не будет никогда.

Он потянулся и взял мою руку в свои теплые ладони. Как-то покорно опустил голову, прижался губами к тыльной стороне моей кисти и принялся жарко и порывисто целовать, чем вызвал сконфуженные взгляды за соседними столиками. У кавказской богемы были иные взгляды на сей счет. К тому же Бен явно перебрал со спиртным, а то, что это в Азербайджане не приветствуется, я узнала еще утром, из разговора с шофером, который вез нас из аэропорта.

Взгляды, впрочем, были не враждебными, а скорее снисходительными — мол, русские, что с них возьмешь?

Я подозвала проходившего мимо официанта. Наверное, по нашим российским стандартам, он был образцовым представителем обслуживающего персонала. По крайней мере, его манеры и внешность очень напоминали Бэрримора — безукоризненно выбритый, подстриженный волосок к волоску, застегнутый на все пуговицы жилет…

— Что желает ханым-гыз? — с легким акцентом спросил он по-русски.

— Мороженое и кофе.

— Извините, ханым-гыз, я хотел бы уточнить, какое мороженое — у нас более сорока видов. Что касается кофе, то здесь тоже богатый выбор. По-турецки, по-арабски? Может быть, вы предпочтете растворимый? — Официант расплылся в угодливой улыбке.

«Эх, тебя бы к нам в Тарасов! А то у нас такое хамское обслуживание, даже в дорогих заведениях», — подумала я.

— Мороженое на ваше усмотрение, а кофе, — я посмотрела на Бена, — для молодого человека по-арабски, учитывая его состояние, а мне — кофе самбук.

Я одарила официанта солнечной улыбкой, давая понять, что он может приступить к выполнению своих прямых обязанностей. Официант ответил мне поклоном и быстро удалился.

Пока мы ожидали заказа, я разглядывала танцующие пары и девочек на сцене — только что начался номер стрип-шоу.

— Бен, возьми себя в руки и приведи в порядок зрение, — незаметно толкнула я в бок Лисицына, который уже был готов уткнуться головой в тарелку и приступить ко сну. — Посмотри, среди них есть Виноградова?

— Лариса? — удивленно спросил Лисицын, с трудом вспоминая, где он и зачем сюда пришел.

На сцене тем временем разворачивалась интересная картина. Под прямым, направленным светом софитов красавицы разных оттенков кожи и разреза глаз — среди них была даже мулатка, скорее всего студентка одного из вузов — сбрасывали с себя то немногое, что прикрывало самые интимные части их прекрасных тел.