Круиз с сюрпризом - Серова Марина Сергеевна - Страница 10

– Понял, – вклинился в мой монолог Кирсанов. – Иди ты, знаешь куда!

– Знаю. Возьми все, что хочешь. За мной – ты знаешь, не заржавеет. А, Киря? Ну, пожалуйста!

– Попробую, идиотка. Ты же вроде отдыхать уехала?

– А ты откуда знаешь? Я же никому не сказала.

– Я милиция. Обязан все знать.

– Ну ладно, милиция. Деньги идут. Я на тебя надеюсь. Все.

Не слушая никаких дальнейших возражений и сомнений в моей вменяемости, я отключилась.

Я вернула сотовый Кате и уверенно сказала:

– Все. Возьмет. Переведет дело в Тарасов. Уж под каким соусом – нам не важно. Для нас главное – тянуть время. Ясно?

Обалдевшие от моей наглости и всемогущества девчонки утвердительно помотали головами. А я тем временем прикинула, во что же мне обойдется перевод дела из козьмодемьянской милиции? Деньгами Кирсанов, по причине своей дурацкой честности и неподкупности, не берет. Между прочим, очень он меня этим раздражает, и в этом раздражении я солидарна с нашей тарасовской преступностью – ну в самом деле, трудно с ним договориться, почти невозможно. Собака на сене. Ни себе, ни людям. Если бы это был Алешка Волков – проблем бы особых не было: расплатилась бы своим обществом в романтической обстановке – свечи, музыка, вино и т. д. Лешка от меня без памяти, а я, зараза старая, этим пользуюсь. Почему старая? Да очень просто – Лешка моложе меня года на три, является старшим лейтенантом и, кстати, перевести дело из Козьмодемьянска в Тарасов точно не сможет. Поэтому-то его я просить и не стала. К чему это я все? Ага, к Кирсанову. Так вот, такой способ благодарности в случае с ним тоже не проходит, поскольку отношения наши чисто дружеские, что и меня, и его вполне устраивает.

Придумала! Подарю ему на день рождения, который у него не за горами, сотовый телефон – он давно о нем мечтает. Естественно, спишу эти расходы за счет заказчиков.

А разговоры он как будет оплачивать? Нет, не пойдет. Ладно, закончу дело и что-нибудь придумаю. На месте, в Тарасове.

Пока у меня шел интенсивный мыслительный процесс, Ира и Катя уважительно молчали. Еще бы: наверное, думают, что я сейчас анализирую все, что мне известно, сопоставляю факты, еще чуть-чуть – и дело будет раскрыто. Не будем их разочаровывать утверждением того, что на данный момент «я знаю только то, что ничего не знаю». Лучше задам я им вопрос, который меня уже давно интересует, но мужикам я его задать не смогла:

– Девочки, скажите мне, пожалуйста, одну вещь. Возможно, вам это будет неприятно, но я хочу знать наверняка. У вас ведь дружная компания?

– В общем, да, – не очень уверенно ответила Ира, Катя подтвердила это заявление кивком.

– Тогда почему же вас отпустили одних, почему они вам не помогают, а остались на теплоходе? Почему вам двоим предоставили решать все вопросы? Причем очень нелегкие. И если бы я не вмешалась, то дело уже завтра бы было закрыто. А ведь то, что сделала я, – перевод дела в Тарасов, с таким же успехом могли сделать и они. Ведь есть же у них связи в тарасовской милиции? Вам все это не кажется странным?

Заказчицы мои переглянулись, обменялись какой-то информацией, помолчали. Наконец Ирина начала говорить, осторожно подбирая слова:

– Понимаешь, Таня, наверное, это со стороны кажется странным. И, скажем, герои какого-нибудь романа так бы себя не вели. Но мы живем в реальной жизни. Перед тем как мы ушли с корабля, у нас был маленький совет. И мы решили... Понимаешь, именно мы – ребята на нас не давили! Мы решили, что в Козьмодемьянске справимся сами. Наверное, это было слишком самонадеянно, но ни Катя, ни я в такие ситуации не попадали, опыта нет, и нам показалось, что у нас получится. Понимаешь, нам хотелось сделать это одним, не вмешивая в это никого. Мы... как бы это сказать? Ну, нам казалось, что это наш долг. Перед Сашей и перед Геной. Это очень глупо?

– Да нет, я понимаю, – понимать-то я понимала. Но только Иру с Катей. Действия мужиков были мне по-прежнему непонятны.

Словно отвечая моим мыслям, в разговор вступила Катя:

– А ребята должны были договориться в Тарасове с адвокатами, с похоронами и все такое... И расходы брали на себя. Мы подумали, что это вполне нормально.

Нормально, чего же тут ненормального. Но ведь мужики не первый день на свете живут, они-то должны были знать, как нелегко придется девчонкам, что дело при таких обстоятельствах попытаются побыстрее закрыть. Или они считают, что легче все исправить не на стадии расследования, а в суде? Что там, кстати, Ирина говорит:

– ... деловые же люди. Отдых у них – только эта неделя. Все. За год они умотаются, так хоть неделю отдохнуть спокойно. К тому же ребята так устроили, что как раз к их приезду в Москву там надо будет решать какие-то дела: встречи, еще что-то. И Игорю, между прочим, будет труднее всего – он не только за себя пахать будет, но и по Сашиным и Генкиным делам. Так что ты не грузи его очень-то.

Господи, какая трогательная забота. Но, с другой стороны, вполне понятно: Игорь сейчас представляет интересы Иры и Кати, поскольку Саше уже ничего не надо, а Гена под следствием. Так, стоп:

– Девочки, а кто вообще будет заниматься делами? Ну, Гену мы, я уверена, – а что я еще должна говорить: конечно, уверена, – вытащим. А вот Сашина фирма – что с ней?

– Я буду... – похоже, Катю очень удивил мой вопрос. – Кто же еще? Пока, конечно, Игорь. А потом сама займусь. Я более-менее в курсе дела, – она помедлила и неуверенно добавила: – В общих чертах.

Похоже, слишком в общих. Память-то у меня, Катюша, неплохая. И я отлично помню, что вы с мужем «в дела друг друга не лезли». Так кто же управлять будет? Геночка? А ведь очень даже неплохой мотив убийства – это вам не двенадцать тысяч, это гораздо больше. И к тому же алиби у Катеньки нет: она вполне могла, пока Гена мотался за цветочками для любимой жены, оглушить, а потом и зарезать обожаемого мужа. Способ убийства не очень-то женский, жена могла бы и как-нибудь иначе мужа убрать, не подставляя при этом любовника. Или любовник ей тоже надоел, и совершила она это не сама, а по ее просьбе новый воздыхатель? Чтобы потом вместе с ней тихо-мирно управлять фирмой, добывая хлеб с маслом? А вот на эту роль замечательно подходит Игорь. Ну, а я им тогда зачем? И почему она допустила наши с Игорем отношения? И почему я не заметила в ней и тени ревности? Нет, Татьяна Александровна, что-то твое воображение не на шутку разыгралось. Остынь.

– Катя, а у Игоря есть полномочия решать дела Саши и Гены? – Кате не удалось вклиниться в мой словесный поток, она лишь кивнула головой. – Ага, очень любопытно! Никому ни слова, что я была тут у вас. Ясно? Ну ладно, мне пора работать.

Девицы покивали головами. Мы уже вылетели из милиции и стояли на тротуаре. Сценка, наверное, была еще та: Ира с Катей застыли словно изваяния, придавленные моей энергией, а я носилась между ними, отчаянно жестикулируя. У нас даже зритель был – тот самый меланхоличный мужик в «Жигулях», который меня сюда привез. Наше представление вызвало у него умеренный интерес, он даже стекло пониже опустил.

Я еще раз взглянула на него. Мысль!

– Девочки, я без денег. Совсем. Подкиньте до теплохода доехать.

– Конечно, – немедленно отозвалась Катя и вытащила из сумки деньги, протянула мне и добавила: – Это же называется дополнительные расходы, правильно?

Я схватила деньги, поблагодарила Катю кивком головы, еще раз подумав, что она очень даже удобная клиентка, в отличие от Ирины. Так, что мне им надо сказать? Или спросить? Черт, времени уже нет. Ладно, одно нужное дело я тут сделала – расследование в скором времени переведут в Тарасов и не закроют. Остальное – по ходу действия.

– Все, девочки, я побежала. Мы с вами обо всем договорились. До свидания, удачи!

– До свидания! – вдогонку хором крикнули мне Ира и Катя.

Я рванула все к тому же водителю, решив, что поскольку машин поблизости больше нет, я имею полное моральное право его поэксплуатировать.

– Поехали, – без предисловий сообщила я ему, плюхаясь на переднее сиденье. – На пристань. Там мой теплоход стоит, только ты остановишься так, чтобы меня не заметили.