Маг с изъяном - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 19

– Приберись, – кивнул Илар, – а я пока посплю. Завтра с тобой решим. Сегодня я чего-то… приболел.

– Ага, я видел, – усмехнулся Даран, и зачем ты пил, господин? Видно же, что ты не пьешь. Выпил всего ничего, я следил.

– Все-то ты видел! – фыркнул Илар, с облегчением откидываясь на подушку. Комната уже не вертелась, скачки на ванне и разговор с мальчишкой протрезвили его, как если бы музыкант выпил снадобье от похмелья.

– Все видел, – кивнул Даран, громыхая деревянным ведром в углу возле ванны. – Я все подмечаю! Все вижу! Знаешь, господин, никто не обращает внимания на мальчишку-раба, а у меня ведь тоже глаза есть, и скажу тебе – очень даже острые глаза. Все вижу. И как хозяйкину дочку в кладовой тискал купец из столицы, и как Зистар с Шараном в комнате запирались, и как возчик, что привез муку, бутылку вина за пояс засунул, все вижу! Только молчу. На кой мне надо? В жизни не пригодится. Ты не переживай, я никому не расскажу, что ты колдун. Ты же боишься, что я трепану языком? Нет, я же не дурак болтать!

– Ты умнее, чем кажешься, – усмехнулся Илар, глядя на то, как мальчишка не морщась подбирает с полу то, что вылетело из глотки пьяного музыканта некоторое время назад. Даран умело вытирал пол, и было видно, что он умеет работать.

Неожиданно Илар подумал о том, что неплохо вообще-то заиметь слугу – чтоб таскал вещи, прибирал, стирал. А что – зарабатывает приличные деньги, почему бы не позволить себе держать прислугу?

– Умнее, – кивнул Даран, макая тряпку в ведро. – Ты думаешь, господин, легко жить, когда ты один и нет никого, кто за тебя заступится? Когда тебя могут ударить и даже убить, и ничего за это убийце не будет? Хошь не хошь, а приходится быть умным. Я неграмотный, но соображалка у меня работает. Если купишь меня, господин, не пожалеешь!

– Надеюсь, – задумчиво ответил Илар, искоса следя за мальчишкой. Тот поставил ведро с грязной водой в угол, вымыл руки в ванне и вопросительно глянул на хозяина комнаты:

– Я останусь здесь?

– А ты где вообще ночуешь? Где спишь?

– У себя в клетушке, рядом с кладовой. Но я там редко сплю последнее время. Или на конюшне, или еще где-нибудь…

– Понял… – кивнул Илар. – Возьми одеяло, положи на пол, а то замерзнешь.

Он собрал одеяло, бросил его пареньку, и тот благодарно улыбнулся, устраиваясь под столом. Илар привстал, повернул колесико масляного фонаря, притушив его почти до конца, снова лег и закинул руки за голову, глядя в потолок. В голове шумело, но дурнота прошла, мысли стали более ясными, четкими. Спать почему-то расхотелось. Илар знал, что завтра пожалеет, если сейчас не выспится. Но ему не спалось, в голову лезли мысли, рассуждения, планы. Когда и подумать, как не глубокой ночью? Никто не мешает, не шумит, не топает и не кричит: «Ну-ка, сбацай «Желтоклювую птичку»!

«Итак, что со мной происходит, не считая того, что я сегодня нажрался? Я вдруг стал великим музыкантом! Не смешно ли? Ну-ка, Илар, давай размышлять: я умею играть, неплохо играть, умею петь и, как выяснилось, умею сочинять музыку и баллады. Но! Никогда я не мог играть и петь так, чтобы люди буквально сходили с ума! Почему это до сих пор не показалось мне странным? Потому что мне было приятно чувствовать себя великим музыкантом, и я отбрасывал мысли о том, что дело нечисто. И тогда нужно подумать – что изменилось? Я получил далир. Дорогой, с дорогими струнами, звучащий волшебно, так, что люди плачут и смеются в такт мелодии. Волшебно?! Волшебно! Мне нужно было сообразить раньше: далир-то зачарованный. Я же читал, что есть такие заклинания: то ли лак зачаровывают, то ли инструмент какой-то колдовской мазью натирают, не знаю. В книгах пишут об этом по-разному, да я как-то раньше этим не интересовался… а зря. Древнее колдовство, забытое. Старый колдун не зря держал у себя далир, ох не зря! С какой стати он бы таскал с собой инструмент? Кстати, вероятно, стоит он больших, очень больших денег. Надо еще почитать где-нибудь, что могут такие инструменты. Впрочем, я видел, что они могут. По крайней мере, мой далир. Он как-то воздействует на людей и… на меня. Я начинаю играть лучше, а люди воспринимают мою игру всей душой. Сомневаюсь, что, если бы я взял в руки другой далир, эффект был бы таким же. Интересно, очень интересно! Но пора спать… Завтра поговорю насчет парнишки. Хороший парнишка, сразу видно. И жалко его. Деньги есть, почему бы не помочь парню? Выкручусь как-нибудь. И что, я буду держать у себя раба? Отец бы меня не понял… противно. Но кто сказал, что он будет рабом? Оформлю как-нибудь позже, выправлю ему свободу, как только приедем в столицу. Пока не буду ему об этом говорить. Позже. Ну все, спать…»

– Ну соврал же? – лениво бросил Илар, из-под полуприкрытых век поглядывая на довольного, безмятежного Дарана. – Не тринадцать лет тебе?!

– Зачем господин спрашивает, когда у него в мешке купчая на меня? Там все сказано! – усмехнулся мальчишка. – Ну соврал, да! Так всего год прибавил! Ну, двенадцать мне, и что? Я от этого стал хуже работать или поглупел?

– А зачем врал-то? И сейчас врешь. Нет тебе двенадцати. Через месяц только будет, – так же расслабленно бросил Илар, с интересом ожидая, как будет выкручиваться Даран.

– Так всего месяц! – задохнулся слуга. – Делов-то! Пролетит, и не заметишь! Месяц! Ты, господин, слишком уж придираешься к несчастному сироте!

– «Несчастный»! Мерзавец! Я что, не видел, как ты крался в трактир с ведром дерьма из выгребной ямы? Видел, как ты черпаешь! Сознавайся, куда вылил? Впрочем, я и так знаю. Напакостил напоследок? Слушай меня, маленький мститель, теперь ты со мной, я тебя купил согласно этой бумаге. Все, что ты сотворишь, ударит в меня, понимаешь? По закону, что бы раб ни сделал, отвечает хозяин! И расходы за тебя нести мне, и наказание – все равно как я что-то натворил. Учти это. И если не хочешь мне напакостить, больше без моего ведома так не делай. Тебе все ясно?

– Ясно, господин! – повеселел нахмурившийся было Даран. – Но там ничего страшного не было, я же его не поджег! Так, полил кровать и барахло дерьмецом. А еще – в далир ему налил! Классно вышло! Возьмет в руки, а оттуда: буль-буль какашка! Да с червячками! Ммм! Вкуснота! Дерьму – дерьмо!

– Тьфу, гадость какая! – фыркнул Илар. – Вот негодник! Кстати, насчет «поджег» – ты что, серьезно? Не хватало еще и этого!

– Да хотелось… но ведь я не стал этого делать! – с гордостью заметил Даран. – А очень хотелось!

– Спасибо и за это! – иронично поклонился Илар и снова, откинувшись, прислонился к борту фургона.

– Наплачешься ты с ним, – улыбнулся в густые усы возница. – Парень шустрый, а насекомых в голове куча!

– Нет у меня никаких насекомых! – обиделся Даран. – Я моюсь, и часто! Никогда грязью не зарастал!

– Это выражение такое, – улыбнулся Илар. – Мол, дурная у тебя голова, насекомые в ней бегают вместо мыслей.

– Точно, дурная у него голова! – не унимался возчик. – И ты за этого отдал три золотых?! Да за три золотых можно столько шлюх купить, столько вина купить – уму непостижимо! А ты выкупил вот это пакостное костлявое чудовище!

– Сам ты пакостный! – ощетинился Даран. – И не такой я уж и костлявый! И поумнее тебя в сто раз!

– Даран! – предупредительно буркнул Илар. – Со старшими надо уважительно. Тебе разве этого не говорили?

– Говорили, – сплюнул мальчишка, – только вот позабыл я. Со всеми будешь учтивым, на шею сядут!

– Иэ-эхх… некому тебя было пороть! – покачал головой возчик. – Не занимались твоим воспитанием отец-мать и хозяин. Раб и есть раб. Полуживотное!

– Прекрати! – Илар грозно взглянул на возчика. – Не зарекайся! Сегодня ты свободный человек, а завтра продадут в рабы, как Дарана и его мать, и будешь дерьмо за другими убирать! Не гневи богов! А то рассердятся, и тогда…

– Тьфу! – сплюнул возчик. – Накличешь беду! А те, кто оказался в рабах, сами виноваты! Или их предки! Известно же – за грехи предков отвечают потомки! В следующей жизни будут господами, а пока нужно терпеть и страдать!